Скепсофант, Скепсореал
Шрифт:
Случается, фантасты задумываются над ее возможными ограничениями в виде обнаруживаемого человечеством заселения пригодных планет другими цивилизациями (Иэн М. Бэнкс "Алгебраист"): "окружающие области Галактики и, вероятно, вся остальная Вселенная уже обитаемы, используются, размечены, распланированы, охраняются обычаями или каким-то общим соглашением" (Иэн М. Бэнкс "Черта прикрытия"). Не исключено их сопротивление распространению человечества (Дэвид Брин серия "Восхождение"), попытки регулировать такое распространение договорными способами (Джон Скалци "Последняя колония") или принудительно (Роберт Шекли "Чумной сезон", Аластер Рейнольдс "Пространство откровения", "Ковчег спасения"). Или же самим людям придется самостоятельно прекращать колонизацию новых миров и жестко контролировать численность населения обжитых планет (Майкл Суэнвик "Путь прилива").
Конечно же, значение фантастики в решении экологических задач заключается не столько в предложении способов их решения или в правильности таких решений, сколько в привлечении широкого внимания к ним читателей и постепенного формирования общественного мнения в пользу принятия мер защиты земной природы. Потому что "если мы уничтожим природу - умрем мы сами" (Дэвид Брин "Война за возвышение"). Введение экологических сборов с промышленных предприятий и их рачительное использование стимулировало заметное снижение вредных отходов и выбросов развитыми странами. Например, запрещено производство и применение разрушающих озоновый слой летучих хлорфторуглеродов, частично возродились экосистемы Великих озер в США, уменьшилось загрязнение окружающей среды чадящим автотранспортом, начались разработки, а в некоторых случаях - эксплуатация более "чистых", меньше загрязняющих воздух электромобилей и автомобилей на водородном топливе. Роль фантастики достаточно велика в постепенном повышении доли возобновляемых источников энергии в энергетике (Дэвид Брин "Глина"), в борьбе за сокращение ускоряющих глобальное потепление выбросов углекислого газа, в сохранении ради той же цели в связанном виде метана, содержащегося в вечной мерзлоте или на холодном дне морей и океанов. Путь приведения в порядок загрязненной Земли может, к примеру, стать даже более привлекательным, чем терраформирование далекой экзопланеты с двумя видами потенциально разумных существ (Бен Бова "Ветры Альтаира").
Из всего перечисленного
Недостатки изображенных решений накопившихся проблем осознаются самими фантастами. Клиффорд Симак в романе "Срочная доставка" высказал мысль, что при всем потенциале человечества даже перебор возможных вариантов его развития на множестве альтернативных миров может не привести к успеху ни в одном из таких миров. Предлагаемый в романе выход - надежда на благотворителей-инопланетян, которые займутся отбором лучших представителей людей, проведением их через испытания с целью отсеять крайности и нестойкость, чтобы дать отобранным еще один шанс построить идеальную цивилизацию на совершенно иной планете и начать его с взаимного обучения и постепенного построения нового общества. В этой идее еще больше утопизма, чем в предыдущих вариантах. Отказываться от подобной благотворительности было бы, возможно, не очень разумно, но интересно, где найти таких благодетелей, которые к тому же способны без микроскопа разглядеть в людях приятно щекочущий самолюбие, но насквозь выдуманный потенциал? Намного надежнее полагаться на свои силы, как поступал Робинтон, герой многих произведений пернского цикла Энн Маккефри, девизом которого было "сами влипли - сами выберемся" ("Мастер-арфист"). Лучший способ - самостоятельно решать возникающие проблемы, а не инфантильно ждать, что их разрулит кто-то другой. В том числе по причине конечной скорости света, налагающей жесткие ограничения на практическое взаимодействие галактических цивилизаций.
СТРАХИ И НЕРАВЕНСТВО
А как быть, если проблемы коренятся внутри самого человека? Очень часто он полуинстинктивно страшится существ, близких к нему, с одной стороны, а с другой - отличных от него. Этот страх проистекает из стремления оберегать не только индивидуальность, но и свою принадлежность к группе, реже - к обществу. Идентифицировать себя и свою групповую принадлежность можно самыми разными способами, отсюда огромное число причин для страхов. Например, территориальный инстинкт сложился в ходе эволюции и включается почти автоматически: "В человеческих душах не изжита животная привычка враждебно относиться к чужакам, вторгшимся на принадлежащую вам территорию" (Питер Гамильтон "Дракон поверженный"). Часто встречается боязнь чего-то необычного, в том числе неприятие технологических новинок, нестандартных норм поведения (Энн Маккефри "Небеса Перна"). В США не столь уж давно практиковалась сегрегация людей по цвету их кожи, что напрямую отразилось в фантастике (Эрик Франк Рассел "Пробный камень", Мэрион Зиммер Брэдли "Черное и белое"). Косвенное отражение той же ситуации дал, например, Мюррей Лейнстер, который описал ужас жителей вымышленной планеты Вельд при одних лишь слухах, касающихся обитателей соседней планеты Дейра с синими пятнами на коже, возникающими после неопасной эпидемии ("Запрещенная планета"). По схожей причине искусственно производимые андроиды отличаются от людей неестественным цветом кожи (Роберт Силверберг "Стеклянная башня", Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Еще более страшным оказывается расизм людей (Баррингтон Бейли "Курс на столкновение"). Локальное релятивистское замедление времени в космических полетах - исходная причина постепенного отчуждения космонавтов от остающихся на Земле людей (Пол Андерсон "Гетто"). Появление коллективного разума среди людей, подвергшихся частичному преобразованию сознания имплантированными микророботами-наннитами, служит поводом для начала войны (Аластер Рейнольдс "Великая стена"). Взаимодействие с иными разумными существами может осложняться присущей человечеству ксенофобией (Фредерик Браун "Кукольный театр"). Немало бед могут принести идеологические отличия и порожденные ими распри. Знание того, что историю нельзя изменить, не останавливает людей из идеологически разделенного будущего от попыток вмешательства в собственное прошлое и развязывания войн во времени с целью все-таки подправить ситуацию в свою пользу (Пол Андерсон "Коридоры времени"). Усиливающиеся конфликты между объединениями государств, придерживающихся разной идеологии, могут привести к масштабной войне на Земле, включая применение ядерного оружия (см. Ожидания катастроф).
Источником множества проблем могут быть религиозные различия и религиозная нетерпимость, как неоднократно случалось в истории Земли. Опасность может представлять даже единственный верующий фанатик, в руки которого случайно попала техника будущего (Пол Андерсен "Патруль времени", "Щит времен"). Излишнее увлечение вооруженной борьбой с неугодными вероучениями в прошлом порождало кровавые религиозные войны, а в современности - например, контробъединение талибов или другие псевдогосударственные образования. Это может в будущем вновь приводить к войнам (Дэн Симмонс "Гиперион", "Восход Эндимиона"), терактам фанатиков, в том числе организованным и подготовленным для срыва операции спасения Земли от столкновения с налетающим астероидом (Артур Кларк "Молот Господень"). Распространение земных религий среди других цивилизаций также может привести к самым непредвиденным последствиям (Гарри Гаррисон "Смертные муки пришельца") или даже вылиться в чудовищные по своим последствиям долговременные военные действия (Дэвид Вебер, Стив Уайт "Крестовый поход"). Знакомый многим национализм с религиозным окрасом способен привести к жесточайшей межнациональной розни с гибелью людей (Паоло Бачигалупи "Человек с желтой карточкой"). Решением здесь может быть длительное взаимодействие людей и культур, торговля, подчеркивание общих интересов и терпимость к взаимным отличиям. И даже при этом время от времени возможны рецидивы религиозного терроризма, которые мы наблюдаем сейчас. Поощрение террористов оборачивается стратегическими просчетами, как промахнулся Советский Союз, который без особого разбора поддерживал "национально-освободительные" движения, часто применявшие не отличимые от террора методы вооруженной борьбы. В результате постепенно сложились условия для распространения этих методов на другие страны, включая сегодняшнюю Россию. Современное восприятие терроризма транслируется фантастами на будущее время (Питер Гамильтон "Звезда Пандоры").
С
К сожалению, испуганные люди чаще всего видят выход не в том, чтобы перенять лучшее от подобных себе, но в чем-то отличающихся, а в стремлении принизить их, приписывая им меньшие права, вплоть до отрицания права на жизнь. Обыкновенная зависть к чьим-то более высоким качествам, возможно, воображаемым, может служить причиной неравноправной сегрегации (Роберт Силверберг "Через миллиард лет"). Ни знания и квалификация космонавтов Земли, ни полное обеспечение ими внешних перевозок и торговли планеты, ни их решающая роль в извлечении прибыли остальными землянами не мешают их дискриминации (Пол Андерсон "Гетто"). Пародией на свойственную людям сегрегацию служит описание народа тсла в романе Алана Дина Фостера "Путешествие в город мертвых". Они казались миролюбивыми только до тех пор, пока по их стандартам кто-то не начинал вести себя нецивилизованно. А к нецивилизованным существам тсла относились как к опасным явлениям природы, то есть без какой-либо жалости, и убийство такого существа не было грехом, тем более в порядке самозащиты или предотвращения явного нападения.
Конечно, от сегрегации страдают подвергающиеся ей существа. Андроидов, или синтезированных биологических людей, задействуют в основном на вспомогательных работах (Альфред Бестер "Тигр! Тигр!", Роберт Шекли "Наконец-то один", "Цивилизация статуса", Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Их могут конструировать ради сексуальной эксплуатации (Джек Чалкер "Демоны на Радужном мосту"). "Андроид в конце концов запрограммирован подчиняться людям и не предпринимать каких-либо действий по собственной воле" (Дэн Симмонс "Эндимион"). Их создают как слуг, бесплатно предоставляемых улетающим с Земли колонистам. Эти андроиды не имеют прав и собственного имущества. Те из них, кто скрыто возвратился на Землю, считаются преступниками и подлежат уничтожению (Филип Дик "Бегущий по лезвию бритвы"). В романе Клиффорда Симака "Снова и снова" они созданы для компенсации малочисленности людей в масштабах галактики. Их клеймят номерами на лбу для явного отличия, они не могут размножаться биологическим путем, служат людям, но не пользуются их правами. Они борются за свои права, им помогают роботы, но решающую роль в этой долгой борьбе играет поддержка вернувшегося из космоса модифицированного сотрудника информационной службы-разведки Эшера Саттона и особенно его книга о судьбе, написанная при содействии андроидов. В романе Роберта Силверберга "Стеклянная башня" андроиды используются на Земле XXIII века. Они усовершенствованы по сравнению с людьми, например, физически более совершенны, спят всего час-два в сутки, некоторые из них могут напрямую подключать свой мозг к компьютерам. Тем не менее, всех их выпускают стерильными, с отличающейся от человеческой красной кожей, без волосяного покрова на теле и с иной структурой эпидермиса. Они не имеют гражданского статуса, являются собственностью людей, их используют на тяжелых смертельно опасных работах в три смены, почти как рабов. Будучи разумными, андроиды все время ощущают свое бесправие, пытаются найти отдушину в вере в своего создателя-человека и его милосердие, а когда тот отказывается считать их равными себе, полностью разочаровываются в человечестве и поднимают восстание. В другом романе Роберта Силверберга "Через миллиард лет", посвященном уже XXIV веку, андроиды имеют облик прекрасных людей, получивших тот же объем прав. Но размножаться они пока еще не могут, а оттенок недоверия и снисходительности к ним как к искусственным творениям все же остается, вместе с боязнью будущих смешанных браков, несмотря на их физическое совершенство, долголетие и сложившееся к этому времени отсутствие дискриминации людей по расовым и религиозным признакам. Откровенный страх перед возможным отклонением андроида от предписанного поведения, например, при повышении окружающей температуры, отражает рассказ Альфреда Бестера "Божественный Фаренгейт". Немногие авторы способны пошутить на эту тему, представив, например, андроидами себя и свою жену (Брайан Олдисс "А вы не андроид?"). Или допустить, что андроид окажется умнее человека и объяснит ему никчемность самоизоляции малой группы (Брайан Олдисс "Не спросил даже, как меня зовут"). К нему можно добавить лишь Уильяма Нолана, описавшего использование андроидов для сохранения иллюзии родственных отношений ("И веки смежит мне усталость"). При столь неважном отношении к андроидам, что можно сказать о полуорганических человеческих копиях-дублях с впечатанным в них сознанием оригинала и сроком службы 24 часа, за уничтожение которых придется, самое большее, заплатить штраф (Дэвид Брин "Глина")?
Нелегко приходится мутантам, чем-либо отличающимся по внешнему виду или личным качествам от большинства людей (Генри Каттнер "Сплошные неприятности", Эрик Фрэнк Рассел "Часовые Вселенной"). Их сторонятся даже после принятия решения о включении в человеческую семью (Пол Андерсон "Сумеречный мир"), в первую очередь убивают на планете с населением, сплошь состоящим из высланных неблагонадежных лиц и преступников (Роберт Шекли "Цивилизация статуса"). Преследуют и убивают мутировавших обладателей сверхспособностей (Альфред Ван Вогт "Слэн", Клиффорд Симак "Что может быть проще времени"). Близким к этому может быть положение клонов - выращенных из тканей человека его генетических копий. Скажем, в серии произведений Роберта Хайнлайна о Лазарусе Лонге клоны - неразумные существа, выращиваемые "для страховки", ради трансплантации органов при необходимости их замены у оригинала. Неполноценных партеногенетических клонов используют в качестве рабов (Брайан Олдисс "Почти искусство"). У Дэна Симмонса ("Гиперион") и Уильяма Дитца ("Телохранитель") удел клонов - тяжелые и малоквалифицированные работы, наряду с андроидами. Лишь безвременная смерть оригинала позволяет изготовленному древней цивилизацией клону-копии человека занять его место (Клиффорд Симак "Заповедник гоблинов"). Технология клонирования людей может оказаться под запретом (Майкл Суэнвик "Путь прилива"), чтобы предотвратить порабощение клонов (Дэн Симмонс "Падение Гипериона"). Зато Артур Кларк считал, что клоны могут обладать полными правами и даже стать преемниками и наследниками бездетного магната - президента Титана ("Земная империя"). У Джека Уильямсона клоны служат единственным оставшимся ресурсом возрождения человечества, которое целиком погибло на пострадавшей от удара астероида планете ("Возрождение Земли"). В экзопланетной колонии Гринуэй они составляют половину населения и пользуются всеми правами наравне с остальными (Джек Макдевит "Берег бесконечности"), видимо, для восполнения нехватки людей. Клонирование может стать популярным в некоторых колониях (Джек Чалкер "Полночь у Колодца душ") или даже единственным способом размножения в полуизолированных группах людей (Брюс Стерлинг "Схизматрица"). Почти незаметна разница прав клонов и оригиналов в саге о Содружестве Питера Гамильтона. Всеми правами гражданина, включая членство в профсоюзе и право на юридическую защиту, обладают люди, хирургически адаптированные для работы в условиях невесомости в системе Юпитера и других внешних планет (Пэт Кадиган "Рыбеха-дуреха, подавшаяся в суши"). Вероятно, это объясняется тем, что на адаптацию сознательно решаются взрослые граждане, они почти не пересекаются по сферам деятельности и территориально с остальными людьми, и их обратная реконструкция практически невозможна. Но нельзя также исключить улучшение нравов за последние десятилетия.