Скифская чаша
Шрифт:
— Сложности? — встревожился Татаров.
Гудзий увидел, как вытянулось лицо у всегда сухого и непроницаемого Гаврилы Климентиевича, и не смог отказать себе в удовольствии хоть немного испортить ему настроение.
— Шеф сказал, кто-то засыпался. Я так понял, кого-то даже заграбастала милиция... А Манжула погиб.
Думал лишь о легкой издевке, но, заметив, как побледнело лицо Татарова, испугался и потянулся к графину. Но Гаврила Климентиевич сразу овладел собой.
— Не надо, — остановил Гудзия, — думаю, все это несерьезно.
Теперь он как-то просительно заглядывал в глаза Леониду Павловичу, и тот понял: самое важное, что нужно сейчас Татарову, — его, Гудзия, подтверждение. В конце концов, сделать ему это легче легкого, просто кивнуть или бросить короткое «да», однако Леонид Павлович припомнил постоянно демонстрируемое Гаврилой Климентиевичем превосходство, пусть небольшие, но весьма болезненные уколы, наносимые им самолюбию подчиненного, и решил: не обязан он, Гудзий, выступать в роли скорой помощи, да хоть и умрет от испуга, какое его дело?
Ответил, покачав головой:
— Не знаю... Ничего я не знаю, сказано только: пока что с алюминием подождем, а там будет видно...
Поднялся и пошел к дверям не оглядываясь, знал, что на маленькие уколы ответил лишь одним, но уж очень ощутимым, однако не чувствовал угрызений совести, наоборот, его распирало от гордости.
Думал: как все же бывает приятно сделать подлость ближнему своему!
15
Хаблак торжествовал: в течение трех дней ему удалось полностью «раскрутить» Бублика. Теперь он знал, кто прятался за этим не весьма благозвучным прозвищем.
Степан Викентьевич Галинский — внештатный распространитель театральных билетов БОРЗа — бюро организации зрителей, так называемый борзовик.
Как и предвидел Хаблак, напуганный Бублик в тот злосчастный день, а вернее, ночью первым же рейсом вылетел из Ивано-Франковска. В Киеве Хаблак сразу получил адреса двух пассажиров, летевших в столицу, — Галинского и Викторова, третий с инициалами С. В. — Гарайда в Киеве прописан не был, а Викторова звали Семеном Владимировичем.
Автоинспекция сообщила, что Степан Викентьевич Галинский — владелец машины «ГАЗ-24», номерной знак КИТ 63-01. Автомобиля, как было отмечено в документах автоинспекции, белого цвета. Стоянка машины — кооперативный гараж.
Фотографию Бублика-Галинского взяли из его личного дела, в тот же день передали в Ивано-Франковск, а еще через день оттуда пришел официальный ответ, что Степан Викентьевич опознан Коржом, у которого он жил, и Дуфанцом, с которым продавал алюминиевый лист.
Но в Одессе, как свидетельствовали сестра Манжулы и мальчики из совхозного поселка, преступники ездили на «Волге» вишневого цвета. У Бублика же была белая. Но майор выяснил и это обстоятельство.
Утром под видом инспектора противопожарной охраны Хаблак появился на платной автостоянке возле завода «Вулкан», где летом обычно стояла «Волга» Галинского. Осмотрел все, как положено, вместе с дежурным, похвалил за образцовый порядок и остановился возле белоснежной машины с номерами КИТ 63-01. Погладив ладонью отполированный капот, сказал:
— Блестит как новая.
Дежурный охотно поддержал разговор с представителем пожарной службы.
— Раньше посмотрели бы, — молвил с сожалением, — вот то была красота! Но ее владелец определенно сдвинутый по фазе, видите ли, цвет ему не нравился, взял да и перекрасил.
— Я его понимаю, мне тоже по сердцу белая машина, — возразил Хаблак.
— А по-моему, вишневая лучше.
— Так она была вишневой?
— Я же говорю: богатейший цвет. А он взял и перекрасил.
Хаблак обошел вокруг машины.
— Никогда не скажешь, что перекрашена, видно, мастер классный. Не знаете кто? Мне тоже нужно...
— Знаю, — заявил дежурный. — Этот чудак говорил: если кому-то понадобится, можно рекомендовать. Он свою «Волгу» на стоянке только летом держит — напротив дома. А еще зимний гараж у него есть. Под Печерском, где-то возле студии кинохроники. Там и мастерская с маляром — какой-то Лазарь, говорят, один из лучших в Киеве.
Теперь все совпало, как дважды два — четыре. Для полной ясности не хватало только фотографии следа протекторов «Волги» Бублика — Хаблак присел возле передних колес, заглянул под крыло, будто хотел окончательно убедиться в высоком мастерстве маляра, и даже присвистнул от огорчения. На «Волге» стояла совсем новая резина. Ну и хитер же этот Бублик, думает, что не оставил ни единого следа — дурак, да их, пожалуй, на десятерых хватит.
Хаблак поехал к Дробахе. Ивана Яковлевича пришлось немного подождать — беседовал с прокурором республики. Появился солидный и сосредоточенный, Хаблаку даже показалось, что не стоит говорить с ним о таких мелочах, как перекрашенная «Волга», но Дробаха, услышав эту новость, сердито стукнул себя кулаком по лбу.
— Не учись уму до старости, а до самой смерти, — сказал с укоризной. — Мы уже сколько ищем эту проклятую вишневую «Волгу», а оказывается вот что. Видите ли, машина зарегистрирована у Бублика как белая, перекрасил в вишневую и автоинспекцию не поставил в известность, а теперь снова белая... Должны были предвидеть и такой вариант — раньше бы вышли на Бублика.
— Главное, все же вышли, — возразил Хаблак.
— Нет, дорогой мой, на собственных ошибках надо учиться. Так что же вы предлагаете?
— Брать Бублика рановато.
— Резонно, Сергей Антонович, даже весьма резонно, ведь, опираясь на факты, можем обвинить гражданина Галинского лишь в спекуляции листовым алюминием, за это можно и нужно арестовать, но прямых доказательств того, что он причастен к убийству Манжулы, нет. То, что перекрасил «Волгу», еще ни о чем не говорит, так сказать, косвенная улика.