Скифская история. Издание и исследование А. П. Богданова

Лызлов Андрей

Вместо подмоги его войска порознь, без ведома коменданта, получили приказ Ромодановского сдать крепость. Бездарная эвакуация привела к гибели более 600 человек, тогда как за всю осаду русские потеряли убитыми 1300. Гордон, отказавшийся покидать свой пост без письменного приказа и не уничтожив тяжелое вооружение, в ночь на 12 августа пробился к переправе последним из прорвавшихся. Отрезанные в замке взорвали пороховые погреба. Ромодановский, от которого храбрый шотландец потребовал объясниться, не смог ответить ни слова…

Командующий в отличном порядке отвел армию к Днепру, отбив по пути все атаки турок и татар. У старой переправы через Днепр он простоял с 14 по 17 августа, как бы ожидая сосредоточения вокруг войск Кара-Мустафы. Затем русские и малоросские полки дружно атаковали, обратили неприятеля в беспорядочное бегство и, подобрав трофеи, без помех ушли на Левобережье. Визирь, подсчитав потери и сравняв с землей остатки

Чигирина, также удалился с театра боевых действий в сторону Буга, на котором, правда, запорожский атаман Иван Серко сжег мосты.

За Днепром Ромодановский подал в отставку; отводить войска на зимние квартиры пришлось уже В.В. Голицыну [185] . В глазах армии и народа славный воевода был обесчещен, о его «измене» ходили самые дикие слухи. 15 мая 1682 г. князь Григорий Григорьевич Ромодановский был разорван на части, защищая царский дворец от разъяренных стрельцов и солдат. Его сын Михаил, служивший помощником отца, чудом избежал позорной смерти (и позже был обвинен Петром в сговоре со стрельцами!). Оба унесли в могилу тайну падения Чигирина по прямому указу царя Федора Алексеевича, повелевшего им держать все в секрете [186] .

185

Загоровский В.П. Изюмская черта. С. 101; ПСЗ. Т. 2. № 706.

186

«А сее бы нашу грамоту, – писал государь, – держали у себя тайно, и никто б о сем нашем великаго государя указе, кроме вас, не ведал» (СГГиД. Т. 4. № 112. С. 365; ПСЗ. Т. 2. № 729. С. 166–168). Каким образом эта грамота, хранящаяся в РГАДА и опубликованная в двух авторитетных изданиях, осталась тайной для историков – предоставляю размышлять читателю. См.: Богданов А.П. Читаем политический документ: указ царя Федора Алексеевича о разрушении Чигирина // Источниковедческая компаративистика и историческое построение. Тезисы докладов и сообщений XV научной конференции. В честь Ольги Михайловны Медушевской. М., 2003. С. 61–66.

Именной, то есть принятый без обсуждения в Думе указ государя от 11 июля 1678 г. говорил о разрушении Чигирина без обиняков: командующему с сыном предписывалось вступить в переговоры с Кара-Мустафой для восстановления «исконной братской дружбы и любви» между царем и султаном. «Буде никакими мерами до покоя доступить, кроме Чигирина, визирь не похочет, – приказывал Федор Алексеевич, – и вам бы хотя то учинить, чтоб тот Чигирин, для учинения во обеих сторонах вечного мира, свестъ, и впредь на том месте … городов не строить».

Единственная предосторожность предписывалась князьям Ромодановским: «того смотреть и остерегать накрепко, чтоб то чигиринское сведение не противно было малороссийским жителям». Для малороссов в то время Чигирин был политическим центром едва ли не более важным, чем Киев. Посему русское командование предприняло все, чтобы турки сами взяли крепость и чтобы у казаков, первыми ударившихся в бегство, не было поводов для возмущения… хотя бы московским правительством.

Конечно, вовсе скрыть дело под покровом тайны было невозможно. Так, до Гордона дошел слух, что Ромодановский получил в десятых числах июля царское предписание вывести Чигиринский гарнизон и взорвать крепость, если нельзя будет удержать ее [187] . Однако даже поляки, даже турецкоподданный Юрий Хмельницкий, для которых одно заявление, что чигиринская трагедия была задумана Москвой, было бы на вес золота, не смогли найти оснований для политического обвинения.

187

Дневник генерала Патрика Гордона. С. 168; ср.: Попов А. Турецкая война. С. 215–216.

Всю тяжесть подозрений и позора принял на себя Г.Г. Ромодановский, выполнивший тайный царский указ, несмотря на то что он явно противоречил собственным убеждениям командующего, 20 лет исправно защищавшего Малороссию [188] , а также явному указу царя «по совету» с патриархом и приговору Боярской думы от 12 апреля 1678 г., в котором повелевалось заявить туркам, что вся Малороссия издревле царская и лишь «на некоторое время от подданства … отлучилась … а у турских султанов никогда Малая Россия в подданстве не бывала» [189] .

188

С 1657 г.

князь бессменно командовал Белгородским полком – главной русской армией на юго-западе.

189

ПСЗ. Т. 2. № 723 (цит. с. 157, 159; СГГиД. Т. 4. № 111. Ср. с наказом 1677 г.: Забелин И.Е. Приговор бояр относительно Чигиринского похода 185 г. М., б/г. С. 5–6.

В.В. Голицын на этот раз удачно ускользнул от обвинения в измене, хотя и не пытался специально подставить Ромодановского. Перед походом Василий Васильевич боролся за назначение главнокомандующим для проведения своей политики умиротворения турок, но победили сторонники войны – и утвердили князя Григория Григорьевича, взявшего защиту Чигирина на свою личную ответственность [190] . Указ от 12 апреля предписал не сдавать Чигирин, и только 11 июля, когда сражения за крепость уже шли, царь решился на свой секретный указ.

190

РГАДА. Ф. 124. Оп. 1. 1678 г. № 11.

В качестве последнего штриха трагедии самопожертвования, разыгравшейся на глазах будущего автора «Скифской истории», следует вспомнить, что младший сын Ромодановского уже давно находился в крымском плену и подвергался истязаниям всякий раз, когда отец бил татар. Зная о страданиях Григория Григорьевича, царское правительство никогда не сомневалось, что они не заставят полководца щадить противника. И эта многолетняя жертва Ромодановского выглядела напрасной, когда он подчинился указу оставить Чигирин…

Гибель Чигирина – подлинная трагедия, в которой столкнулись не правда и неправда, а святая истинная правда каждой из сторон. Воины царя и султана честно сражались и умирали за веру, государя и отечество. Великий визирь Кара-Мустафа принял уничтожение крепости как условие мира царя Федора Алексеевича, подготовленное В.В. Голицыным, и фактически свернул кровавую, бессмысленную войну за выжженную землю Правобережья. С точки зрения воинов, тайная политика, узнай они о ней, выглядела бы злодейством. Но те, кто вел эту политику, спасли и жизни людей, и благополучие своих государств [191] . Достигнутый в результате трагедии мир стал лучшим выходом из справедливой и священной с обеих сторон войны. Именно это Лызлов запомнил на всю жизнь, хотя даже мир обошелся России недешево.

191

Богданов А.П. Почему царь Федор Алексеевич приказал сдать Чигирин // Военно-исторический журнал. 1998. № 1. С. 38–45; Он же. «Чигирин был оставлен, но не покорен»: наши солдаты и политики в Турецкой войне XVII в. // Историческое обозрение. Вып. 4. М. 2003. С. 20–44; Он же. Как был оставлен Чигирин: мотивы принятия стратегических решений в русско-турецкой войне 1673–1681 гг. // Военно-историческая антропология. Ежегодник 2003/2004. Новые научные направления. М., 2004. С. 174–192.

Война и мир

«Разорить и не держать Чигирин отнюдь невозможно, и зело безславно, и от неприятеля страшно и убыточно», – заявлял царскому представителю Тяпкину Ромодановский еще в 1677 г. Он был прав: последствия чигиринской трагедии пугали. При вестях о ней беспокойство охватило россиян; патриарх Иоаким 26 августа 1678 г. призвал страну молиться за государя «и за вся люди от нахождения варваров» [192] . Московское правительство, по обыкновению, пыталось представить кампанию победоносной; свои потери убитыми определялись в 3290 человек, ранеными – в 5430 человек, тогда так турецко-крымские – в 30–60 тысяч [193] . Однако же Ромодановскому было опасно показаться в Москве, «чтобы народ не взволновался; так сильно против него негодование» [194] .

192

ДАИ. Т. 8. СПб., 1862. № 33. Цит. с. 101.

193

Смирнов Н.А. Россия и Турция. С. 159–162.

194

Попов А. Турецкая война. С. 321–322, ср. с. 325–326.