Скифская история. Издание и исследование А. П. Богданова
Шрифт:
Умерить реваншистские настроения шляхты удалось ценой невероятно трудных и многочисленных посольств 1678–1682 гг., причем в ходе переговоров отсутствие вопроса о Чигирине и Правобережье (исключая Киев) сыграло весьма важную роль [202] . Дело в том, что царь Федор Алексеевич и султан Мехмед IV договорились, как мы расскажем ниже, превратить Правобережье в демилитаризованную нейтральную зону (1681), в которой полякам места не было. Воевать в одиночку что с Россией, что с Турцией Речь Посполитая сил не имела. Следовательно, и ее угрозы воевать с Россией не имели смысла. Западный фланг России остался в безопасности.
202
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. № 192–204. Ср.: Копреева Т.Н. Русско-польские отношения во второй половине XVII века (1667–1686). Автореф. Л., 1952; Французова Е.Б.
Спорные проблемы северных территорий, при обоюдной демонстрации неприязни, по потаенному согласию со Швецией были отложены, к вящему успеху трансграничной торговли [203] . Хотя Кардисским миром 1661 г. ни русские, ни шведы не были удовлетворены, экономически он был выгоден обеим странам. Забыть идею войны с Россией шведам помогла и русская дипломатия. Москва укрепляла взаимовыгодные связи с Нидерландами, Данией и Пруссией, которые усердно вынашивали планы антишведской коалиции. Идею коллективной атаки на Швецию подогревала, в том числе в Москве, Франция, недавняя союзница шведов. Идея договора о вступлении России в союз против Швеции, неофициально доведенная до шведских дипломатов, весьма способствовала спокойствию северных рубежей России [204] .
203
РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. № 102–109. Ср.: Форстен Г.В. Сношения Швеции с Россией во второй половине XVII века. 1648–1700 // ЖМНП. 1899. № 6 (4.323). С. 312–338.
204
РГАДА. Ф. 53. Оп. 1. № 16–23; Ф. 74. Оп. 1. № 5; Замысловский Е.Е. Сношения России с Швецией и Данией в царствование Федора Алексеевича. СПб., 1889; Ловягин А.М. Посольство Кунраада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб., 1900; Он же. Голландец Кленк в Московии // Исторический вестник. 1894. № 9. С. 760–791; Белов М.И. Россия и Голландия в последней четверти XVII в. // Международные связи России в XVII–XVIII вв. (Экономика, политика, культура). М., 1966; Богданов А.П. Московское восстание 1682 г. глазами датского посла; и др.
Изрядную сложность представляли отношения с Францией. Она, насколько было известно Посольскому приказу, упорно интриговала против России через вторые руки. Русские окольным путем вышли на Римского папу, дабы тот оказал влияние на католическую Францию. Демонстративно теплый прием великолепного посольства П.И. Потемкина в Англии (открывшей постоянную резидентуру в Москве) и особенно в Испании должен был еще более насторожить правительство Людовика XIV.
Конечно, предложение Потемкина объединить силы Франции и ее злейшего врага – Священной Римской империи германской нации давало иноземцам повод посмеяться над варварством московитов. Этот смех был бы более сдержанным, знай французские дипломаты о том, что Посольскому приказу были ведомы их усилия поддержать войну Турции против России, как и то, что они еще более заинтересованно подталкивали Блистательную Порту выступить против Габсбургов.
В сложившихся условиях российское правительство способствовало успеху тайных, как казалось французам, усилий дипломатов Людовика XIV. Единственное, чего реально добивались русские послы, было удержать Францию от нарушения нейтралитета на Рейне, когда турецко-татарские орды ворвутся в восставшую против Империи Венгрию и устремятся далее, к Вене. Этот успех был достигнут [205] .
Наши дипломаты четко отделили красивые лозунги христианского (католического, протестантского и т. п.) единства от реальных (если не употреблять слова шкурных) интересов западных стран, и пользоваться этими интересами в своих целях, на благо мира среди христиан и обороны от наступления турок и татар.
205
РГАДА. Ф. 93. Оп. 1. № 6–9; Ф. 35. Оп. 1. № 19. Ср.: Капустин М. Сношения России с Западною Европою во второй половине XVII века. М., 1858; и др.
Исламский мир
В то время, когда христианское единство оказалось фикцией, «басурманы», противостоящие христианам в «Скифской истории», также не проявили должной общности с султаном, хотя тот после захвата Мекки и Медины гордо именовался «главой всех мусульман». Надо признать, что опасность объединения мусульманских государств и орд против уверенно наступавшей в Азии христианской державы, России, оценивалась в Посольском приказе высоко. Уж точно намного выше, чем призрачная идея объединения христиан Европы против турок.
Опасения подтверждались тем, что мирный договор с калмыцким ханом (1677) после падения Чигирина был фактически разорван:
206
РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. № 6; СГГиД. Т. 4. № 107; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. VII. С. 233–234.
207
РГАДА. Ф. 77. Оп. 1. № 20–21; Ф. 109. Оп. 1. № 6. Ср.: Ф. 110. Оп. 1. № 9; Переписка, на иностранных языках, грузинских царей с российскими государями, с 1636 по 1770 гг. СПб., 1861. С. 89–112.
Однако сама Турция не проявляла особой заинтересованности в объединении мусульманских государственных образований, граничивших с Россией. Не исключено, что в этом сказывался трагический опыт раздоров с подобными союзниками, приведших к почти полной погибели турецкого экспедиционного корпуса в 1569 г. Клановая организация османской армии хорошо хранила историческую память: особенно янычары, которые столетие назад пострадали больше всех [208] . Лызлов, кстати сказать, в «Скифской истории» расскажет читателям про эту войну много нового.
208
Садиков П.А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. // Исторические записки. М., 1947; Богданов А.П. Удивительные приключения русского посланника; и др.
Из источников, изучавшихся им с 1677 г. и затем использованных в «Скифской истории», Андрей Иванович узнал, что грозные янычары давно не являлись главной силой могучего и разнообразного турецкого воинства. Они составляли меньшинство даже в пехоте и использовались в регулярных боях в крайнем случае. Зато как политическая сила, неоднократно сметавшая султанов и менявшая всю верхушку власти в Османской империи, янычары со временем лишь укреплялись.
Известное даже дворянину свиты Голицына было, конечно, ведомо московскому правительству и умело использовалось на практике. В 1678 г. мощный удар был нанесен именно по янычарскому корпусу, который в самых выгодных условиях обороны не смог противостоять русским солдатам и стрельцам. Это, как и следовало ожидать, сильно укрепило партию мира в Стамбуле и среди турецких сателлитов.
Валашский господарь, сообщая в Москву об огромных, до 30 тысяч человек, потерях армии Кара-Мустафы, выступил посредником в перегоорах. В Посольском приказе были систематизированы разведывательные и дипломатические материалы по Османской империи (1677–1678) и проанализированы результаты миссии Афанасия Поросукова во владения султана (1677–1679). Посланники и гонцы в Стамбул и Бахчисарай тщательно подготовили почву для переговоров [209] , на которые выехал опытный дипломат, стольник и полковник Василий Михайлович Тяпкин [210] .
209
РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. № 14–22; Ф. 123. Оп. 1. № 60–61; Веселовский Н.И. Неудавшееся посольство в Крым стольника Б.А. Пазухина в 1679 г. // ЧОИДР. 1912. Кн. 30. С. 179–216.
210
Статейный список стольника Василия Тяпкина и дьяка Никиты Зотова, посольства в Крым в 1680 году, для заключения Бакчисарайского договора. Одесса, 1850 (Записки Одесского о-ва истории и древностей. Т. 1); Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. VII. С. 224–225.
В результате был заключен Бахчисарайский мир (1681), согласно которому Россия на 20 лет без потерь выходила из войны, отказавшись помогать неверным христианским союзникам так же, как султан и крымский хан презрели интересы вопиявших о помощи мусульман вроде тайши Аюки, чьи азиатские владения по умолчанию оставались в сфере геополитических интересов России.
Мир, часто критикуемый в исторических исследованиях как пораженческий и убыточный, фактически позволял России делать приобретения в Диком поле по левую сторону от Днепра, все более и более угрожая Крымскому ханству, а на правом берегу закреплял за царем Киев, прочно огражденный от польских притязаний соглашением о нейтрализации всего остального Правобережья. Ни Россия, ни Турция не должна была строить там крепостей и держать регулярные войска; казаки и татары получали право иметь там рыбные ловли, промыслы и кочевья.