Сколько костей!
Шрифт:
Капитан Мелис Санс принадлежал к типу людей, распространяющих вокруг себя в радиусе тридцати метров ощущение дискомфорта.
Он вышел в смежную комнату, а я взглянул на Хеймана, с мрачным видом разглядывавшего ногти. Мелис Санс вернулся с человеком еще меньшего роста, абсолютно лысым, с круглыми щеками и юркими глазами. На нем были серо-голубой костюм из легкой ткани и кремовая нейлоновая рубашка с расстегнутым воротом. Хейман встал и заговорил с ним по-испански. Он и лысый хлопали друг друга по плечам и грустно смеялись. В какой-то момент лысый пожал мою руку, но меня никто не представил.
Мы снова уселись, и Мелис Санс налил нам анисовой водки. Мы подняли стаканы и торжественно выпили. Немного погодя Мелис Санс хлопнул меня ладонью по колену и кивнул в сторону лысого.
– Он убил Танги. – Он произносил "Таннгии".
Я достал из кармана фотоснимок, который мне отправила Марта Пито. Лысый, улыбаясь, закивал. Я протянул ему снимок. Он посмотрел на него и вернул его мне, улыбаясь, кивая и пожимая плечами.
– Это он или не он? – спросил я.
– Но что вы хотите? – неожиданно сказал лысый на чистом французском с акцентом предместья. – Я уже не помню лица этого типа. С тех пор прошло тридцать лет.
– Расскажите мне подробно, – попросил я и добавил: – Пожалуйста.
– Это вышло случайно. Мы остановили автомобиль. Случайно. В нем были два человека. Один из них выстрелил в нас. Мы выстрелили в него и убили. Второго типа мы взяли в плен. Мы взяли их документы. Убитого звали Фанч Танги. Что еще я могу сказать? В машине было много денег – долларов и фунтов стерлингов. Много драгоценностей – разного рода украшений, драгоценных камней и золота. Я помню, что было пятьдесят золотых колец, но кто знает, может быть, они просто ограбили ювелирный магазин.
– Что указывало на личность убитого? Его документы?
– На самом деле при нем было много документов на разные имена, но документы на имя Фанча Танги были выданы немецкой полицией. И французские парни, находившиеся в нашем отряде, сказали, что они узнали его, что они видели его на снимках.
– Как звали второго?
– Я не знаю.
Я вскинул вверх брови.
– Нам так и не удалось установить его личность, потому что при нем тоже было много документов на разные имена. И, к сожалению, несколько часов спустя он улизнул от нас, в горах. У нас не было времени допросить его, потому что мы непрестанно отстреливались. Это было ночью, в горах... – Лысый виновато улыбнулся и развел руками.
– У вас не было никакого журнала, в который вы записали личности обоих типов?
– Журнал был, но я не знаю, где он может быть сейчас.
– В Тулузе, – вмешался Мелис Санс.
– Не уверен, – возразил лысый.
– Точно, – категорично сказал Мелис Санс.
Во всяком случае в данный момент для меня это не имело большого значения: в Тулузе или на Шпицбергене, какая разница? Лысый дал мне тем не менее адрес в Тулузе. Мелис Санс налил нам еще порцию анисовки, мы выпили и встали.
– Скажите, – спросил я, прежде чем уйти, – не могло оказаться так, что тип, улизнувший от вас в горах, был на самом деле Фанчем Танги? Может, он подсунул убитому свои документы?
– Нет, – ответил лысый. Он немного задумался и покачал головой. – Нет, – повторил он. – Это исключено. Я вспомнил, что тот, кто удрал, был врачом. Может быть, вам это пригодится. У него была санитарная сумка, набитая различными медикаментами.
Я кивнул. Хейман и лысый снова похлопали друг друга по плечами и расцеловались. Мы все обменялись рукопожатиями, и Мелис Санс проводил нас до лестничной клетки.
– Вы знаете, эти люди, – говорил Хейман в то время как мы направлялись к машине, – они практически не переставали воевать с тридцать третьего года. Но сейчас они уже старики. Теперь мы старики.
Я ничего не ответил. На улице было темно, холодно и мокро.
IX
Когда мы вернулись в квартиру Жюля, Шарлотт уже навела порядок в гостиной и поставила на стеклянный столик три прибора. Из кухни доносился аппетитный запах. Цветной телевизор был включен, и по "Антенн – два" заканчивали передавать последние новости. Речь шла об авиакатастрофе в Германии, в которой погиб один французский боксер. Шарлотт вышла из кухни в мужском махровом халате и с порозовевшими щеками.
– Я спустилась, чтобы купить поесть, но у меня почти не было денег. Цесарка с бататами вас устроит?
Мы одобрительно закивали, облизываясь. Я снял трубку и набрал номер справочной. У меня были имя и номер телефона абонента, но я хотел знать и адрес. Мне дали адрес. Абонент Рене Музон жила в Нейи. Спасибо, мадемуазель.
Мы сели за стол. Цесарка была очень нежной. По мнению Шарлотт, для этого необходимо было влить в нее два стакана вина. Мне лично эта идея не нравилась, но надо признать, что цесарка была восхитительной.
– По радио только что говорили о вас, Тарпон, – сказала Шарлотт. – Они говорили о "пежо", о трупе в машине, следах пуль, так и сказали "следы пуль". В общем, по их словам, дело очень темное.
– Это все?
Шарлотт кивнула.
После новостей и рекламных объявлений должны были показать фильм Сержа Кукора. Я вытер рот салфеткой и встал.
– Где-нибудь поблизости есть телефонная кабина? – спросил я. – Я скоро вернусь.
– Неужели вы пропустите Кукора?! – воскликнула Шарлотт с выражением неподдельного ужаса.
– Я предпочитаю звонить из кабины, – сказал я и вышел.
Войдя в кабину, я набрал номер.
– Алло? – Это был Коччиоли с набитым ртом.
– Говорит Эжен Тарпон.
Я слышал, что он поперхнулся. В следующие три-четыре секунды он не мог вымолвить ни слова.
– Лучше поздно, чем никогда, – наконец произнес он. – Где вы находитесь?
– Тс... тс... тс...
– Что вы предлагаете?
– А вы где находитесь? Что это за номер?
– Я в дерьме, – нервно прогоготал он. – Ладно, шутки в сторону, я у себя дома. Сквер Сен-Ламбер, Пятнадцатый округ. Хотите адрес?