Скорость. Назад в СССР

Хлебов Адам

— Ой, прости, Сань, я хотела уступить тебе дорогу.

Мне нужно ей ответить, но из тени гаража вышел Николай.

Он натягивал на голову рыжую кожаную ковбойскую шляпу и нахмурившись посмотрел на ее улыбающееся лицо, потом уставился на меня.

Жилет, джинсы и гротескные остроносые «казаки» на его ногах совсем не подходили по стилю к костюму его девушки.

Этот ковбойский прикид пришел в Союз вместе с относительно свежими вестернами — американскими фильмами фильмами про индейцев и ковбоев в середине семидесятых.

Мода

на такой стиль в Москве уже сошла на нет. Видимо Николай был не в курсе.

Впрочем боьшая часть нашего мужского население не очень заморачивалось внешним видом, фасоном одежды и не гналось за последними веяниями моды.

Хотя пофорсить хорошими импортными джинсами не отказался бы примерно каждый первый молодой человек.

Все потому что купить джинсовые штаны в магазине было почти нереально, так же как и достать их по приемлемой цене.

Я молча кивком поздоровался с Николаем, улыбнулся девушке и, обойдя ее, зашел в бокс. Конечно подруга Соменко была прекрасна. Она явно симпатизировала мне и открыто демонстрировала это. Но что может быть общего у двадцати восьмилетней молодой женщины и студента первого курса?

Я отдавал себе отчет, в том, что она просто пытается сыграть на моем юношеско интересе к противоположному полу.

Она явно пыталась создать эмоциональную связь со мной, для того чтобы выводить из себя Соменко.

Ей нравилось дразнить его, заставлять ревновать и в конечном итоге, делать Николая ручным, плюшевым.

Становиться инструментом в ее руках я не собирался.

Я подумал, что она напоминает девушку из одного моего сна про будущее, но силясь вспомнить его, я так ничего не сумел извлечь из памяти про нее.

Я стоял и просто наслаждался очертаниями ее удаляющейся фигуры. Где-то глубоко в душе я на корню подавил в себе мысли о том, как она могла бы выглядеть обнаженной.

Все таки она муза гонщика нашей команды, девушка товарища. Не хватало еще позволить ей очаровать меня и окутать женским шармом.

Нет такого не будет, просто потому что отвечать на заигрывания девушки твоего коллеги мерзко и подло.

— Мой совет тебе, Саня! Держись от нее подальше, — сказал из-за спины Артур, видя, как я провожал взглядом уходящих в сторону проходной Нину и Николая, — она, конечно, еще та красавица, но от таких чувих только и жди беды.

— Почему ты это говоришь? Переживаешь, что мы сцепимся с Соменко? — я обернулся к нему с улыбкой, он стоял рядом и тоже разглядывал ее фигуру.

— Нет, в этом плане ты и он меня не волнуете. А вот она, конечно, еще та красавица, но от таких чувих только и жди беды. Она вроде и с нами, с командой, а вроде и сама по себе. Вертит Колей, как хочет. Она легко проделает с тобой тот же трюк. Что-то в ней не так.

— Я это тоже заметил, но сомневался. Я эту пару пока плохо знаю. Ты считаешь она его не любит?

— По-моему она как кошка, которая гуляет сама по себе. Такие кроме себя никого любить не могут.

— Ты только при Соменко такого вслух

не ляпни. Его инфаркт хватит.

— Я ему уже в лицо это говорил. Инфаркта не случилось.

— И что? Как он среагировал?

— Сказал, что не мое собачье дело.

— Грубо.

— Мне по фиг. Я тебе сказал, что о ней думаю, а ты сам решай. Ты уже не маленький.

— Ладно, спасибо за совет. Игорь Николаевич уже пришел?

— Трубецкой уехал в командировку в Киев на неделю.

— На целую неделю? В Киев? — я непроизвольно почесал затылок.

— Да, он поехал с братьями Гидраускасами тестировать и давать заключение по полотну в Киеве, на трассе «Чайка».

Братья Гирдаускасы были знаменитыми советскими гонщиками из Прибалтики. Их знаменитая летающая «трешка» — Полтинник, то есть с номером «50» на дверях, часто занимала призовые места и мелькала в репортажах и автомобильных статьях. О них говорил прибалт в больнице.

— Я знаю про эту трассу, ее в семьдесят пятом ввели в эксплуатацию. Строили по международным стандартам.

— А вот и нет. Не ввели. Торопились и понаделали черт знает, что.

— Я не ездил ни разу, но читал в «За рулем».

— В газетах и журналах про брак при строительстве не напишут. Когда построили сразу обнаружили проблемы.

— Какие?

— Да вот хоть благоустройство вокруг полотна запланировали, но так и не начали?

— И как это на скорость влияет?

— А так: там полно участков открытого грунта без растительности, хорошо если еще щебнем засыпано. Короче пыль с этих участков осаждается на трассе, если подует ветер, а потом пойдет дождь скользит так, что выносит полотна семьдесят процентов машин на шоссейной резине. Ну типа вертолетной, без рисунка протектора.

— Ни хрена себе…

— Ага вот тебе и не влияет. Комиссия федерации автоспорта дала разрешение на год в семьдесят пятом. Теперь каждый продлевают. Мы когда в прошлом году в мае там «катались» на Кубке Дружбы социалистических стран, Коля плевался и говорил, что покрытие — говно. Весь асфальт пошел волнами, добавь к этому грязевую пленку в дождь. В этом году не поехали, предварительную квалификацию не прошили.

— А Трубецкой тут причем?

— Ну вроде собирают самых авторитетных экспертов, чтобы писать письмо о капитальном ремонте полотна. Игорь Николаевич в их числе.

— Вот почему Соменко так быстро свалил — Трубецкой в отъезде, — догадался я

— Ну да, он не особо любит себя утруждать. А нам нужно работать. Машину за нас никто не подготовит. Пошли.

Нинин красный костюм исчез за поворотом. А за ней и ковбойский силуэт Николая Соменко.

Nак. Игорь Николаевич в отъезде. А это значит, что решать вопрос с амортизаторами придется самому на свой страх и риск. Если они на рынке запчастей «уплывут», то придется заказывать Володе.

Я вздохнул и пошел к кран балке. На подъемнике стояла черная «Волга», на которой князь приехал в первый день нашего знакомства.