Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
А у ташкентца горит получение по министерской квоте оборудование для Горно-Обогатительного Комбината. Его в Дагестан грозятся передать, потому что махачкалинцы всех подмазали и собираются бортовать узбеков. Узбек плачет.
Узбекам-то кран сейчас совсем не нужен, у них стройка только через два года. А вот за оборудование для ГОКа всем головы поснимают его делали почти пятилетку. Что делает наш Матвиенко, выслушав узбека?
Правильно. Тут же находит подмосковный завод у которого есть фонды прям по заявке Махачкалы, обещает узбеку отгрузить
Вроде все предварительно согласны, но как это сделать? Он три дня, как бешеный летает, как муха по маршрутам Москва-Махачкала-Ташкент. Согласовывает все в Министерствах и управлениях и вуаля, в итоге.
У нас башенный кран, у остальных оборудование. А самый смех, что он под шумок смог выписать на Академию Наук три лишних автокрана и один бензовоз, про запас на всякий случай.
Вон краны стоят за ангаром на площадке. Незаменимые машины оказались. Вот такие пироги, брат.
— Так что такому человеку достать амортизаторы, как два пальца об асфальт. Он нам всегда помогает, самый дефицит, резину импортную Пирелли или итальянские стартера от Фиата на раз два достает. У Николаича с ним хорошие отношения. Но тут говорит, что нет нигде амортизаторов. Придется на заводских ездить. А это сам понимаешь…
Я прекрасно понимал о чем речь.
Задача обычных заводских амортизаторов сделать езду комфортной, а у спортивных совсем другая.
Они намного жестче и их можно регулировать. От жесткости зависит, как машина реагирует на торможение и вхождение в поворот.
Чем больше «раскачивается» или накреняется кузов, тем более нестабильно движение. Тем сильнее центробежные силы стремятся выбросить машину.
Поэтому гонщику на «гражданских» амортизаторах приходится раньше тормозить при вхождении в поворот, и дольше разгоняться при выходе.
Иными словами у Соменко и команды почти не было шансов победить в предстоящей гонке.
Я посмотрел на ребят и заявил:
— Я достану Koni!
Глава 11
Чем больше «раскачивается» или накреняется кузов, тем более нестабильно движение. Тем сильнее центробежные силы стремятся выбросить машину.
Поэтому гонщику на «гражданских» амортизаторах приходится раньше тормозить при вхождении в поворот, и дольше разгоняться при выходе.
Иными словами, у Соменко и команды почти не было шансов победить в предстоящей гонке.
Я посмотрел на ребят и заявил:
— Я достану Koni!
Не стесняйтесь своих чувств и желаний.
Другой жизни для них больше не будет!
Хотите стать гонщиком?
Так станьте им.
Э. М. Ремарк
Они переглянулись, и Слава снисходительно усмехнулся:
— Да брось…
Артур же, с серьёзным видом разглядывал меня и, не отводя взгляда, обратился к Славе.
—
Слава не удержался и съязвил.
— Помню, ты набухался, и мы лишились машины…
— Нет. После прошлого раза у нас новая машина и он теперь член команды. Этот пацан умеет добиваться своего, — он всё ещё смотрел на меня, — рассказывай, Сань, как ты собираешься доставать амортизаторы?
В окологоночной тусовке происходит много всего интересного, то незаметно постороннему глазу.
Как меломаны имеют «свои каналы» и «своих людей», достающих дефицитные пластинки, кассеты, магнитофоны, плакаты, шмотки, так и любители гонок варятся в своей кастрюле.
Как и в любом узкоспециализированном сообществе, в окологоночном сообществе были «свои» специалисты широкого профиля.
Менялы со связями, поставщики автомобильной литературы, запчастей. Гонками интересовались и входили в тусовку актёры, режиссёры, писатели, свои фотокорреспонденты, журналисты.
Также там тёрлись разные мутные личности, проворачивающие махинации, связанные с машинами, но это никогда не касалось завсегдатаев.
Если кто-то получал какой-то новый «канал поставок», то старался сохранять поставщика втайне.
Вот и у меня был Володя, тридцатипятилетний дальнобойщик Совтрансавто. Он сам был в прошлом гонщик, хотя выдающихся успехов в автоспорте не достиг.
Мой «канал» привозил мне практически из каждого рейса свежие автомобильные журналы из-за бугра. Он покупал их на заправках.
Конечно, он сам их пролистывал от корки до корки, но делал это очень аккуратно, и журналы не теряли товарный вид. Стоили они у него непомерно дорого для меня: от пятнадцати до двадцати рублей.
Тут была маленькая хитрость, при помощи которой я справлялся с вопросами финансирования. Володя не мог возить по две единицы одного наименования, так как это могло считаться партией, а следовательно, и контрабандой.
Попасть в водилы Совтрансавто очень сложно, а вылететь оттуда раз плюнуть.
В спину дышат молодые, мечтающие колесить по просторам Европы, вдыхать тлетворную атмосферу загибающейся буржуазии и иметь доступ к джинсам, жвачкам и всему дефицитному.
Рисковать на пустом месте никто не хотел. Володя, как мне кажется, выбрал безобидный способ
Поэтому я заказывал у него сразу два разных журнала «Motor Sport» и «Speed». Один оставлял себе, второй шёл в дело. Тот, что шёл в дело, я читал, естественно, со словарём.
А потом продавал его за тридцать или сорок рублей в тусовке, в зависимости от того, во сколько мне обошлась закупка в этот раз. И не рублём дороже.
Я не считал это спекуляцией, потому что не имел никакого денежного навару–прибыли. Наверно мою деятельность можно было отнести к коллекционированию.
Хотя поначалу мне было очень стрёмно предлагать и получать за это деньги. Потом привык.