Скованный
Шрифт:
– С моим стажем я с легкостью найду хорошую работу, – говорит Томас. –Так что мы протянем, не волнуйся.
– Надеюсь на это… Ты помнишь как мы танцевали с тобой?
– Помню, – он улыбнулся.
Они прижимались телами друг к другу. Сливались в единую смесь из ласки, любви и спокойствия. Переплетая ноги, они медленно кружились в придуманном ими танце. Скрипучий пол изрезался его траекториями.
– Давай станцуем?
– Давай.
Диана и Томас Клаус. Забытые целым миром. Они смотрят друг другу в глаза и вспоминают их юношеское
Соски Дианы становились тверже, что-то теплое упиралось в низ ее живота через ширинку Томаса. Они танцевали и ждали дождь.
– Я люблю тебя, Диана, – говорит Томас.
– А я люблю тебя, Томми.
– Не помню, когда мне было так хорошо в этой квартире в последний раз.
– Нам нужно менять все, Томми. Когда это случилось, мы совсем отстранились друг от друга. Подумать только, живем в одной квартире, но как будто совсем не замечаем друг друга.
– Знаю, придется нам заняться этим. Мы пытались справиться с этой болью по одиночке и совсем забыли, что вместе намного проще…
– Господи, какие же мы дураки…
Томас сжимает руки, укрепляя хомут своего объятия, Диана крепко прижимается к нему.
– Спасибо тебе за все, Томми.
– И тебе спасибо, Диана…
Они открывают глаза и видят безжизненную квартиру и те же стареющие лица.
Прошлого не существует.
Дорога в него забыта.
Где-то в этой квартире летает призрак Элли. Он остался здесь навсегда.
Что-то сверкает.
– Откуда у тебя золотые сережки? – спрашивает Томас.
– Я… их нашла.
12
Ты закрываешь глаза в постели. Открываешь – метро. Закрываешь снова.
– Ты знал, что машина времени давно уже изобретена? Правда. Ей даже можно пользоваться. Только ты не сможешь отправиться в будущее. Только в прошлое и не сможешь ничего изменить, а просто проживешь все то же самое.
Экран. Телефонные звонки. Мистер Уолкер. Моргаешь – дом. Снова смыкаешь веки.
– Существует интересная теория, что каждый раз, когда ты стоишь перед выбором, реальность разветвляется. В одной реальности ты выбрал что-то одно, в другой – совсем иное. Прикольно, правда?
Жизнь превращается в телепортацию. Бесконечные моргания становятся признаком однообразия. Каждый день – сегодня. Никакого прошлого. Никакого завтра.
Томас закрывает глаза. Он видит Элли. Ее светлые глазки бегают по квартире. «Папа, мама! Смотрите как я умею». Элли делает нелепый кувырок. «Какая ты у нас молодец!» Томас открывает глаза. Бесконечная боль пронизывает ребра.
– Так как насчет сходить в то местечко, про которое я говорил? Выпить виски?
Сегодня Диана встречается со своей подругой. Почему бы нет?
– Пошли, – отвечает Томас.
– Класс! – возглашает Итон.
13
– Это же просто
– Нет, – протягивает Итон. – Смотри.
Круглые столики расставлены с четким интервалом. На одном из них нацарапано: «Маргарет – шлюха». Томас читает.
– Хотел бы я посмотреть, как выглядит эта Маргарет, – вставляет Итон.
Он подходит к барной стойке, за которой то ли уставший, то ли бесчувственный бармен смешивает скучный коктейль. Томас разглядывает бутылки. Дешевое пойло. Итон наклоняется к бармену и что-то шепчет ему. Тот кивает. Итон жестом указывает Томасу идти за ним.
Аромат на кухне вынуждает морщится. Как будто кто-то насрал на сковородку и жарит на медленном огне. На белом кафеле – коричневые пятна. Кафельные швы давно уже желтые. Повара – умирающие аморалы. Они ковыряются в заднице, зачерпывают пальцем соус и пробуют, обсасывая его.
Они проходят в холодильник. Несколько мышей, каким-то чудом оказавшиеся здесь, за долю мгновенья рассыпались по углам. Итон улыбается.
– Это будет классно, Томми, Вот увидишь.
Бармен отодвигает какие-то ящики. За ними дверь. Они заходят внутрь.
Пустота. Темный коридор растянулся на несколько миль. Они шагают. Запах паленой резины врезается в ноздри Томаса. Итон говорит:
– Тебе все объяснят, Томми, не переживай.
Бармен отдергивает черную шторку и снова открывает какую-то дверь. Чем больше он тянет ее на себя, тем громче играет музыка. Голоса переплетаются с шорохом карт и нелепо звучащей мелодией.
– Ты умеешь играть в покер, Томми? Если нет, то лучше не садись за стол, просто посмотри. А лучше сыграй в автоматы.
Комнату наполняет неоновый красный. Бархатные черные диванчики в хаотичном порядке разбросаны по периметру. Струйки кальянного пара вульгарно растворяются в воздухе. Повсюду – деловые мужчины в костюмах изысканного пошива. С ними – едва созревшие девушки, обнажающие свои достоинства мини юбками и откровенными блузками с широчайшими декольте. Сетчатые колготки покрывают их стройные ноги, закинутые на рядом сидящих мужчин.
– И кто из них Маргарет? – улыбаясь, спрашивает Итон.
Томас усмехнулся.
Они садятся за крайний столик, Итон заказывает виски.
– Мне и моему приятелю, – изображая вид достойного человека, произносит он.
– Будет сделано, – отвечает человек, не имеющий лица.
Томас нервничает. Итон говорит:
– В общем, цены здесь довольно бешеные. Но чтобы развлечься – достаточно. Видишь проходы в виде арок, закрытые шторами?
– Да, – отвечает Томас.
– Красные шторки означают комнату отдыха. Отдыха через оргазм. Разные шлюхи заходят туда и трахаются со всеми, кто посещает их. Разумеется, придется платить. Синие шторки – для тех, кто хочет расслабиться по-другому. Кальян с травой, иначе говоря. Там, где проход завешан черными шторами, играют на по-настоящему крупные суммы. Как ты понимаешь, это не для нас.