Скучная Жизнь 2

Хонихоев Виталий

Она от всего сердца надеялась, что первогодка — сможет это понять. Потому что боль от побоев или ожогов — ничто по сравнению с этой болью в груди. Что такое встать на колени? Да ничего. Просто — становишься на колени и все. Плевок в лицо, жвачка в волосах, — это даже не больно. Стоять голой перед всеми — это тоже не больно. Если перестать чувствовать — то ничего из этого — не больно. Она просто стоит на коленях. Просто протягивает руку, чтобы ей туда стряхивали пепел. Просто позволяет использовать свою спину как подставку для ног. Позволяет плевать себе в лицо. Втирать жвачку в волосы. Это все — не больно.

Потому она надеялась, что первогодка — все поймет сразу. И опустится на колени.

Сделает все, что скажут. Потому что тогда — его не будут сильно бить. Унизят, плюнут, может быть — помочатся на голову, но это же не больно… просто нужно вытерпеть. И все.

Ей было немного жалко первогодку. Он не понимал куда он попал и что с ним за это будет. Гванхи — был лидером в своем классе. У него было много влиятельных друзей. Он знался даже с бандитами из сорок четвертой школы. Бо Рам — ходил на борьбу, был очень сильным и огромным как скала. Никто не мог ничего противопоставить Гванхи и его дружкам. А Куоко — была самой популярной девочкой в классе. Так что первогодка был обречен с самого начала. И она — ничего не могла с этим поделать, а ведь он — еще и привлек ненужное внимание к ней самой! Теперь, из-за этого тупого первогодки — над ней будут издеваться еще больше! Зачем это ему нужно?! Идиот.

Так думала она. Когда первогодка — не склонился перед Гванхи и его знакомыми бандитами из сорок четвертой — она только голову опустила. Идиот. Теперь он получит еще больше, теперь его изобьют так, что он ходить не сможет. Так думала она.

Но к ее удивлению, этот первогодка смог продержаться даже против Младшего Чуна, который был больше Бо Рама раза в два. И тогда… тогда она удивилась в первый раз.

Потом она удивилась, когда он смог победить второй раз. Впрочем, она уже привыкла к тому, что жизнь сперва дает ей надежду, а потом — ломает ее. Так и тут. Третий бой первогодка проиграл. Была ли она разочарована? Нет. Скорее — какой-то злорадный голос у нее в голове сказал ей «как я и говорила, все как я и говорила, все будет как всегда».

Но… почему-то никто не стал бить первогодку. Она видела, как он едва стоял на ногах, подняв руки и сжав кулаки, а парень со странной прической, знакомый Гванхи — просто похлопал его по плечу. А потом — следующий. И еще. Никто не стал его бить. Почему?! Почему они — не стали его бить?! Ведь он — был такой же как и она! Почему все бьют ее и никто — не ударил его?!

Она не понимала. Тогда мир впервые перевернулся с ног на голову и посыпался вниз, словно из разбитого витража вниз летели осколки разноцветного стекла. Когда Гванхи был вынужден уйти, поджав хвост и вдруг выяснилось, что эти, из сорок четвертой школы — не такие уж и хорошие его знакомые. Что они тут — за деньги. И даже деньги не могут купить их… хотя они могли бы избить этого первогодку, но не стали. Почему?! Что с ними не так?

Впрочем… кое-что она понимала. Первогодка — не проиграл. Теперь он — самый сильный. Сильнее чем Гванхи. Что это значило? Она вдруг вспомнила слухи про этого первогодку, слухи о том, что он — как и Минхо, тоже является наследником клана кангпхэ. Принцем криминального мира. Бандитом и отморозком. Она же — предала его и была готова к тому, что она теперь не нужна. Готова к презрению. И… ей даже не было больно от этого. Она уже привыкла ничего не чувствовать.

Потому, когда этот первогодка не отказался от нее — она удивилась. Но только сперва. Потом — она поняла. Поняла почему. Она — предала его. А он — сильный. Такие не оставляют все просто так. Он должен отомстить ей. Потому он и позвал ее с собой. Для чего? Чтобы отыграться на ней. Сделать ей больно. Унизить. Что же… не в первый раз и видимо не в последний. Она не даст сделать себе больно, она уже ничего не чувствует. Он может сделать с ней что угодно и ей все

равно не будет больно. Что именно он может сделать? А что делают парни с девушками, которые попали в их полное распоряжение? Хорошо, что она сделала себя непривлекательной, чтобы не быть лакомым кусочком. Она знает, как сделать так, чтобы вызывать презрение, отвращение и брезгливость… чтобы ни в коем случае не быть привлекательной. Потому что если ты привлекательная — это дает людям лишнюю возможность сделать тебе больно.

Так что она — была готова. И даже когда за ними — подъехал большой черный автомобиль, за рулем которого сидел здоровенный и страшный мужчина со шрамом через все лицо, даже тогда — она не удивилась. Потому что все встало на свои места. Этот первогодка — страшнее чем Гванхи. Он действительно принц подпольного мира. Криминальный босс. Потому что даже у Гванхи не было такого водителя.

Но когда они выехали за город в полном молчании — она испугалась. Раньше все было по-другому. Да, над ней издевались, но чтобы вот так… как в кино, чтобы ее сажали в черный автомобиль и везли за город? Такого раньше не было. Что с ней могли теперь сделать? Продать в японский бордель? Подсадить на наркотики? Разрезать на органы? Ей всегда было страшно, но теперь этот страх перешел в ужас.

И когда автомобиль остановился — она поняла, что все. Все закончилось. Этот первогодка — он не простит ее. Ну, конечно. Гванхи — просто школьник, а этот — криминальный босс. Такие не прощают предательства.

— Пожалуйста. — сказала она, обращаясь к нему: — пожалуйста не надо. Только не так. Я прошу прощения! Я сделаю все, что ты скажешь! Я… найду деньги! Пожалуйста!

Но он просто открыл перед ней дверь и кивнул — выходи. Она вышла. Ноги у нее дрожали, а слезы — застилали глаза. В лицо ударил холодный ветер. Ее подтолкнули сзади и она — пошла. Пошла по тропинке, которая вела вверх. Выше, еще выше. Наконец, тропинка кончилась. Она стояла на краю скалы, где-то далеко внизу была водная гладь, отражающая лучи заходящего солнца. Уже вечер, подумала она. Вечер.

— Пожалуйста. — обернулась она к первогодке: — я не знала! Я не хотела! Они… меня заставили! Ты же можешь это понять, не так ли? Ты… можешь делать что хочешь! Я — могу сделать все что ты хочешь, только не это…

Она понимала, что все это бесполезно, но не хотела признавать. Не хотела принимать то, что внизу — водная гладь, что сейчас ее толкнут в грудь и она — полетит вниз, размахивая руками и крича… а потом — разобьется об эту гладь и пойдет на дно. Она хотела защитить маму и не расстраивать ее, хотела просто жить, и чтобы ее никто не трогал, хотела стать незаметной и всего лишь! Неужели все закончится здесь, вот так?

— Что же. Пора прощаться. — говорит первогодка. Его разбитые губы кривятся от боли, он морщится, притрагиваясь к лицу. Ну конечно. Это она виновата в том, что его поколотили, она первая и ответит. Завтра с этого же утеса полетят вниз Гванхи и Бо Рам, их дружки из другой школы, а может и Куоко… потому что это — мафия. Она видела в фильмах и сериалах, как это все происходит. Хотя, может быть, это произойдет и сегодня. Может быть уже сегодня бандиты в черных масках ворвутся в квартиры школьников и убьют их на месте.

Но эти мысли — всего лишь ветер в голове. Сейчас ей все равно что произойдет с этими школьниками. Сейчас ей все равно. У нее в голове что-то щелкает. Она сейчас умрет.

— Ты уже говорила, что не боишься смерти. — пожимает плечами первогодка, у которого за спиной — стоит громила со шрамом через все лицо: — и я тебя понял. Значит ты готова умереть. — и он делает шаг к ней, заставляя ее попятиться назад. Она оглядывается. Край скалы совсем близко. Внизу — вода. Слишком далеко внизу. Она обязательно разобьется.