Скудные берега
Шрифт:
— Бель? — глядя на Уну, позвал Ари.
— Мы в порядке, — сразу откликнулась она.
По шелесту шагов Ари понял, что Бель подошла к нему ближе. Он поднял руку, и Бель потянула его наверх.
Ощущая боль во всем теле, Ари встал, тяжело опираясь на Бель. Наверное, ей было тяжело, но она ничего не сказала.
Уна отползла на несколько шагов и упала на спину, раскинув руки.
— Боги, — прошептал Ари потрясенно.
От рук Уны пошли по льду мелкие трещины, послышался треск, и словно могучий кулак ударил по снежной коре с той стороны. Ари побежал прочь, волоча за собою Бель. На бегу он оглянулся и увидел, как
Бель никак не могла отогреться: Ари уже заставил её вымыться в нестерпимо горячей воде, напоил теплым вином и чаем, а она все еще тряслась, и её зубы выбивали дрожь.
Джо пришлось накладывать тугую повязку: кажется, ему сломали ребро, и он ушел в комнату, лег у очага и моментально заснул.
Йорди все еще был у Ауд, и Ари радовался его остутствию: эта ночь не внушала ему никакого доверия.
Он старательно занимал себя заботами о Джо и Бель, но ему было страшно находиться в этом доме, доме, где несколько часов назад лежал покойник, доме, принадлежавшем покойнице. Словно бы их тени скользили по плохо освещенным углам кухни, затаились за дверью, поджидали его в темных комнатах.
Было глупо сегодня бояться каких-то теней, после того, как он увидел, на что способны люди.
— Холодно, — снова повторила Бель.
Наверное, она обморозилась, потому что сначала очень долго сидела на крыльце, следя за тем, чтобы никто не помешал священной церемонии обмывания тела, а потом еще пошла на берег.
— Нужно было тебе остаться дома, — буркнул Ари, и Бель впервые за весь день улыбнулась.
— Но тогда бы ты боялся за меня еще сильнее, — сказала она. — А так я была все время у тебя на глазах.
«Еще чего не хватало, бояться за тебя», — хотел было ответить Ари, но не смог. Потому что это было бы враньем, а врать он сейчас не хотел.
Ему захотелось прикоснуться к Бель, просто для того, чтобы убедиться, что она жива и здорова.
— Помоги мне встать, — велел он, не придумав другого предлога.
Бель поднялась, обошла разделявший их стол и вдруг крепко обняла Ари, уткнувшись подбородком в его макушку.
— Холодно, — опять прошептала она.
Ари дернулся, почти отшатнулся, но остался на месте. Может быть, оттого, что он давно уже носил Йорди на себе и привык к человеческому теплу, а может быть по другой причине, но Ари понравилось находиться в этих объятиях. Он повернулся к Бель лицом и прижал её к себе еще крепче, что-то горячее росло внутри его груди, оно обжигало и сбивало дыхание.
Бель склонилась ниже, и её волосы коснулись лица Ари. Он и сам не понимал, чего хочет от этой странной чужой женщины, но ему было мало этих крепких объятий. Наверное, эта неосознанная жажда была написана на его лице, потому что Ари увидел, как она отразилась в глазах Бель, и стало очевидно, что Бель всё понимает куда лучше, чем он. Она склонилась совсем низко, и Ари сам поймал губами её губы. Они были лихорадочно-горячими и обветренными, и Ари захотелось попробовать все их царапинки. Он провел языком по нижней губе Бель и вздрогнул всем телом, когда она сделала то же самое. Поцелуй длился и длился, и Ари прижимал Бель к себе всё сильнее, но ему опять было этого
Внизу живота все уже горело и полыхало, сердце тяжело билось, сотрясая за собой всего Ари, женщина в его руках превратилась в цель и смысл всего существования. Ари казалось, что если у него сейчас отберут Бель, он умрет от горя, и поэтому целовал её все быстрее, ему нужно было больше обнаженной кожи для поцелуев, и он стал стягивать с Бель одежду.
Пытаясь согреться, она укуталась основательно, и он нетерпеливо разматывал её платки и шали, срывал безрукавку, расплетал, помогая себе зубами, шнуровку платья. Бель не сопротивлялась, наоборот, пыталась ему помочь, и они все время путались в деталях одежды.
Где-то потерялось все то, что он знал об отношениях мужчины и женщины, шутки братьев, лукавые заигрывания служанок, неудачный опыт с Иске. Все это не имело ни малейшего отношения к тому, что происходило с Ари сейчас. Это не было похотью мальчишки, который впервые увидел обнаженную женщину, это было гораздо важнее и серьезнее. Ари осознал это в тот момент, когда увидел бледные колени Бель и развел их в стороны, и неуместные слезы обожгли ему глаза. Восторг, волнение, ликование, тревога — все эти чувства сплелись в огромный ком в горле Ари, и ему захотелось кричать, но Бель потянулась к нему с поцелуем, и крик вылился в неё безмолвной лаской.
Ари смутно знал, куда он стремится, но Бель знала точно и как-то ловко повернулась, скользнула вниз, повела бедрами, и всё произошло словно само по себе без всякого усилия со стороны Ари. Он только обхватил руками лицо Бель, не позволяя ей отвернуться или закрыть глаза.
— Смотри на меня, — велел он низким хриплым голосом, которого не замечал за собой раньше, и Бель кивнула, послушно зацепившись взглядом за взгляд Ари.
В эту ночь она по-настоящему чувствовала его, предугадывала желания, отбрасывала прочь страхи и неуверенность. Она была гораздо опытнее, но все мужчины, которые прежде были в ней, не тревожили Ари до тех пор, пока она смотрела ему в глаза.
18
Утро было таким ослепительно-солнечным, что Ари даже зажмурился, выйдя на улицу. Весело и переливчато звенела капель.
Снег, еще вчера твердый, как камень, слегка проваливался под ногами.
Город был похож на буйного пьяницу, испытывавшего мучительное утреннее похмелье. Редкие прохожие, встретившиеся Ари на пути, здоровались, не поднимая головы. Никто не выбивал шкур, женщины не переговаривались привычно через заборы, детвора не играла в снежки.
Ари прошел мимо дома Ауд, решив забрать Йорди на обратной дороге, и свернул к добротному и просторному дому городского главы.
Прежде его сюда приволакивали за ухо или шкирку, требуя наказания за очередную шалость. По собственному желанию Ари еще ни разу здесь не бывал. Чувствуя себя неимоверно взрослым и важным, Ари поднялся по широкому крыльцу и решительно постучал в дверь.
— Иди сюда, — послышался негромкий шепот сбоку, и Ари увидел городского главу, стоявшего во дворе. Он был легко одет, в руках держал лопату. Должно быть, он раскидывал снег.
Они прошли за дом, туда, где летом у главы был чахлый огородик, а сейчас из-под снега лишь торчали голые ветки кустарников.