Сквозь тернии
Шрифт:
Александр Сергеевич покачал головой.
– Вот, правда, как шило в одном месте.
Алька тут же продемонстрировал деду весёлую рожицу и принялся пририсовывать к слону-суициду парящий в небе дирижабль, с которого тот, якобы, десантировался.
Подошедшая кондукторша хмыкнула, оценив Алькин шедевр по достоинству:
– Редкостная фантазия. Пора в художку отдавать, а то талант весь зря выйдет.
Александр Сергеевич потрепал внука по русой макушке.
– Да рады бы, но такого разве кто больше дня стерпит... И откуда только энергия
Алька подтвердил слова деда, чуть было не завалив троллейбус набок напротив музея ВВС на Первомайской, – он всегда так делал: бросался на стекло, будто залетевшая в форточку птица, силясь вырваться обратно на волю, буквально выдавливая то наружу.
Обычно Александр Сергеевич старался заранее пресечь данный манёвр – сегодня попросту не успел. Ещё и кондукторша отвлекла своими поучениями.
– Деда, а, деда... Расскажи про самолёты! Ну, деда! Пожалуйста!
– Да сколько можно про одно и то же... – Александр Сергеевич, кряхтя, перебрался через проход и подсел к восторженному внуку – он понимал, что тот успокоится лишь только после того, как услышит очередную историю про лётную молодость деда.
Алька молча вопрошал в стиле кота из мультика про Шрека.
Александр Сергеевич сдался.
– Случилось это в конце семидесятых. СССР тогда подписало соглашение с Болгарией о поставке их ВВС отечественного самолёта Миг-25РУ в составе партии из четырёх самолётов того же авиазавода.
– Ты летал в Болгарию?! – Алька с трудом оторвал взгляд от замерших по ту сторону стекла воздушных исполинов.
– Нет, не летал. А будешь перебивать – ничего рассказывать не стану! Ни сейчас, ни потом – понял?
Алька часто-часто закивал, зрительно возвращаясь к устремлённым в небеса самолётам.
– А то ишь ты, приучился: дед и начать-то толком не успел, а он уже с расспросами всякими так и чешет, так и чешет!
– Деда, ну хватит. Рассказывай уже, – сказал Алька поучительным тоном, будто заминка возникла вовсе не из-за него.
Александр Сергеевич было замер от подобной наглости, но потом махнул на внука рукой и продолжил:
– Так вот... Нам с Генкой Селиверстовым дали приказ: испытать Миг-25РУ в воздухе, – так сказать, последняя проверка в лётных условиях перед командировкой в дружественную Болгарию.
– А как же вы вдвоём-то в один истребитель влезли?
– Как же... Да очень просто: Миг-25РУ – это двухместный учебно-тренировочный вариант разведчика Миг-25Р. По конструкции он так же аналогичен двухместному варианту перехватчика Миг-25ПУ.
– А зачем делать так много одинаковых самолётов и называть их по-разному?
– Они вовсе не одинаковые. Индекс «Р» означает – разведчик; а индекс «П» – перехватчик.
– А «У»?
– «У» – это значит учебный, то есть двухместный. Встречаются и боевые двухместные самолёты, однако, в современном мире, это уже редкость.
– Почему?
– Надобность отпала. Сейчас всем заведуют компьютеры, так что и один-единственный пилот уже, по сути, лишний.
– И что же случилось?
– А вот я и пытаюсь рассказать, а кто-то меня постоянно с мысли сбивает!
Алька продемонстрировал деду очередную улыбку – Чеширский кот просто отдыхает в сторонке.
– Вылет назначили на раннее утро. Полночи шёл мелкий дождь, даже скорее изморось, а под утро и вовсе спустился туман.
– А разве так можно? Ну, летать в тумане – не видно же ничего.
– Можно – приборы-то на что. Тем более, и из Москвы всё подгоняли – было необходимо отправить партию как можно скорее. Вот мы с Генкой и взлетели. Помню, как только оторвались от земли, сразу же все стёкла в кабине запотели – низги не видно, будто в молоке барахтаемся на вроде тонущей мухи.
– И не страшно было?
– А чего страшится-то? Неприятно – это да. Но страха не было, ни у меня, ни у Генки. Генка вообще не имел права проявлять какую бы то ни было слабину – он ведь был командиром экипажа.
– А ты как же?
– А я, скажем, так просто, для комплекции.
– Как запасной пульт к «ди-ви-ди»?
– Во-во, вроде того. Только Генке никакие дополнители и не нужны были! Он к тому времени столько часов налетал, что завяжи глаза, опутай ноги и руки, да в придачу ещё и волчком закружи – всё равно самолёт выровняет и посадит, одной лишь своей уверенностью! – Александр Сергеевич вздохнул, вспоминая былое. – Но в то утро всё с самого начала пошло наперекосяк.
– Как это?
– Родные конструкторы подвели, чтоб им пусто было!
– И что же они натворили?
– Да ничего хорошего. В чём-то и наша вина была, вне сомнений. Особенно в том, что всё же запаниковали под конец. А дело было в авиагоризонте.
– В авиагоризонте?
– Да, Алька, в нём. Это штука такая, как Ванька-встанька. Как ты не верти штурвал, а она всегда знает, где низ, где верх и как расположен горизонт относительно горизонтальной плоскости самолёта.
– Ничего себе! – Алька разинул рот. – Это компьютер?
– Да бог с тобой, какой, там, компьютер. Просто электронная система, постоянно нацеленная на горизонт, – и никаких заморочек. Чтобы было легче представить, просто вспомни, как устроен компас. Вспомнил?
Алька радостно кивнул.
– Ну, вот видишь, а какая в компасе заморочка?
Алька напрягся, вспоминая школьные уроки по географии.
– Он из-за магнитного поля Земли работает и стрелкой всегда на Северный полюс указывает!
– Верно! – Александр Сергеевич не преминул потрепать сияющего внука по торчащим в разные стороны волосам – будто ощетинившийся ёжик.
Алька сразу же засмущался:
– Ну, деда, ты чего?.. Что дальше-то было?!
– Вот и авиагоризонт, как и компас, постоянно цепляется за свой единственный ориентир, то есть, за горизонт. В один прекрасный момент – ещё в пятидесятых годах прошлого века – наше верховное главнокомандование решило, что отечественные авиагоризонты уступают западным аналогам. Заслали шпионов, выведать ихние секреты.