Сквозь тьму
Шрифт:
“Ты, там!” Оклик был резким и повелительным. Скарну обернулся. Аконстейбл указывал на него. “Да, ты, деревенщина. Что ты здесь делаешь?”
Если он пытался напугать Скарну, у него ничего не вышло. Несмотря на то, что он был всего лишь деревенщиной, маркиз позвенел монетами в кармане. “Продай несколько яиц”, - ответил он. “Теперь я направляюсь домой”.
“Что ж, тогда продолжайте”, - прорычал констебль. Возможно, ему и не удалось схватить врагов альгарвейцев, но он воспользовался своей ничтожной властью. Этого было достаточно, чтобы
Скарну поспешил покинуть Тютувенай. Оказавшись в сельской местности, он вздохнул с облегчением. Большинство людей на дорогах за пределами городов выглядели как фермеры - что имело смысл, потому что большинство из них были фермерами.
Он задавался вопросом, как альгарвейцы узнали о встрече, которую устраивали их враги. Кто-то предал нас. Эта мысль была неизбежна.И все, кто сидел за тем столом, теперь знали, как он выглядел и рядом с какой деревней он жил. Если альгарвейцы поймают его товарищей и прижмут их, пошлют ли они роту солдат - или пару офицеров и компанию вальмиерских констеблей - искать его на фермах вокруг Павилосты?На их месте он бы так и сделал. Это беспокоило его больше всего на свете.
“Вперед!” Сержант Пезаро прокричал отделению альгарвианских конюшен, которое он вел на запад от Громхеорта. “Продолжайте двигаться! Вы можете это сделать!”
Бембо снял шляпу и вытер пот со лба другим рукавом. “Жирный старый мудак”, - проворчал он. “Почему у него не случается анапоплексический удар и он не падает замертво?”
“Он даже не такой толстый, каким был раньше”, - сказал Орасте.
“Я знаю”. Бембо это тоже не понравилось, и он не постеснялся сказать, почему: “Это все из-за того, что мы устраиваем этот развратный марш. Силы небесные, даже я начинаю худеть ”.
“Не настолько, чтобы ты заметил, ты не такой”, - ответил Орасте, на что Бембо бросил на него обиженный взгляд и некоторое время топтался в тишине.
Сержант Пезаро не стеснялся нарушать тишину. “Продолжайте двигаться”, - повторил он. “Пройдет совсем немного времени, и мы доберемся до этого вонючего местечка Ойнгестун”.
“О, да, и разве они не будут рады видеть нас, когда мы доберемся туда?” - сказал Бембо. “Мы уже вытащили одну кучу каунианцев из этой вшивой дыры.Что они будут делать теперь, когда мы возвращаемся за добавкой?”
“Фортвежцы будут радоваться, как и я”, - сказал Орасте. “Что касается блондинов, ну, кого это волнует?”
Никому не было дела до того, что случилось с каунианцами в Фортвеге - кроме самих каунианцев, а их было недостаточно, чтобы иметь значение. Вот почему с ними продолжали происходить ужасные вещи. Если бы каунианские королевства побеждали в войне, что бы они сделали с альгарвейцами? Задумался Бембо.Ничего хорошего - он был уверен в этом.
Другая мысль пришла ему в голову: если ункерлантцы действительно выиграют войну, что они сделают с альгарвейцами? Ему не хотелось это представлять.Он был так рад маршировать по восточному Фортвегу, а не через Юнкерлант, даже если люди короля Мезенцио снова продвигались туда. Возможно, жители Форт-Вегаса и не любили альгарвейских
“Вот мы и пришли”, - сказал Пезаро, вытаскивая его из печального оцепенения. “Прекрасный Ойнгестун, садовый уголок всего Фортвега”.
“Ха”, - сказал Орасте, глядя на маленькую, обветшалую деревушку со своим обычным презрением. “Если бы Фортвег нуждался в хорошей продувке, сюда бы подключили шланг”.
Бембо подумал об этом, затем фыркнул. Пока Орасте отпускал шуточки о деревнях, а не о нем, он считал своего товарища по отряду довольно забавным парнем.
Двое или трое альгарвейских констеблей Ойнгестуна ждали отряд из Громхеорта. Как и пара дюжин каунианцев, все они стояли мрачные и отверженные на деревенской площади. “Силы свыше, вы, ленивые ублюдки”, - крикнул Пезаро местным констеблям. “Где все остальные?”
“У нас недостаточно людей, чтобы провести надлежащую облаву”, - ответил один из людей, присланных в Ойнгестун. “Жалкие блондины начинают ускользать всякий раз, когда мы поворачиваемся к ним спиной”.
“Тебе следовало бы выстрелить парочкой. Это подало бы остальным идею”. Пезаро вскинул руки в воздух, как бы говоря: что ты можешь сделать? “Хорошо, хорошо. Что ж, позаботьтесь об этом”. Он повернулся к своему отделению. “Пошли, ребята. Это будет немного сложнее, чем мы предполагали, но мы переживем это. Помните, мы хотим провести чистую зачистку - в Ойнгестуне больше не осталось каунианцев. Мы собираемся забрать их всех с собой в Громхеорт ”.
Молодой констебль по имени Альмонио спросил: “Разрешите выйти, сержант?”
У него не хватило духу схватить каунианцев и обречь их на верную смерть в караванах onley-line. К удивлению Бембо, Пезаро позволил ему сбежать, отступив. Но на этот раз сержант покачал головой. “Единственное место, куда они направляются, это Громхеорт, малыш. Ты, черт возьми, можешь помочь нам доставить их туда”.
“Впрочем, ты знаешь, что с ними будет потом, так же, как и я”, - запротестовал Альмонио.
“Нет”. Пезаро снова покачал головой. Щетина у него под подбородком, лоскут кожи, который был наполнен жиром, когда он был тяжелее, болтался взад-вперед. “То же самое случилось бы с ними, если бы они остались здесь. Мы просто перемещаем их, чтобы нам было легче следить за ними, и вы поможете, или я сообщу о вас. Ты понял это?”
“Да”, - с несчастным видом ответил Альмонио.
“Вам было бы лучше”. Пезаро повысил голос до рева на плацу: “Каунианцы, выходите! Выходите, или вам будет хуже!”
Он говорил только по-альгарвейски. Констебль по имени Эводио, который помнил классический каунианский, который вбивали в него в школе, перевел рев Пезаро на язык, который блондины, скорее всего, понимали.
Но, независимо от языка, на котором их приветствовали, нокаунианцы вышли вперед. Как и сказал Бембо, они вспомнили, что произошло в прошлый раз, когда альгарвейские констебли из Громхеорта посетили Ойнгестун.