Слабое звено
Шрифт:
— Теперь оказалось, что ничего не имеет смысла. Мы безнадежно опаздываем.
— Спасибо, но об этом я уже давно догадывалась. И что теперь?
— Известно что. С нас сдерут все издержки за устранение последствий. Кажется, я теряю слишком много денег на этой экспедиции.
— В следующий раз будешь думать головой.
— Обязательно, — звякнув ложкой, он отодвинул от себя тарелку и с упоением откинулся на спинку стула, — Экспедиция подходит к концу. Скоро нам пора будет ложиться в криостаз.
— Не раньше, чем мы запасемся едой
— Это без меня, — отмахнулся он и тяжело вздохнул, — Ты рада, что работы на Шесть-Три закончились?
— Я? Очень рада. Ты даже представления не имеешь, насколько в этом костюме, — прервалась она на секунду и хлопнула ладонью по столешнице, — Ах, я забыла, ты имеешь представление.
— Только не надо язвить. Я просто хотел удостовериться, что хоть кто-то чему-то сейчас рад.
— Опоздание — это еще не конец света.
— Это позор, — с неохотой произнес Ленар куда-то в потолок, — У нас надежные корабли, у нас умные логисты, у нас достоверные звездные карты и груз, не требующий особых условий транспортировки. Мы с самого начала знали, что делать, и все равно облажались. В меня теперь этот мужик всю жизнь будет тыкать пальцем и смеяться надо мной.
— Какой мужик?
— Тот, которого я обычно вижу в зеркале.
— Жалость к себе — это поведение, не достойное капитана.
— Уж кто бы говорил, — промолвил Ленар и позволил себе улыбнуться, — Подумать только, как много среди нас неудачников.
— Кстати, о неудачниках, — вдруг замялась Вильма, делая задумчивую паузу через каждую пару слов, — Я давно хотела поговорить с тобой об одном из них.
— Говори.
— В общем, — вновь сделала она паузу, перебирая в голове подходящие слова, — Возможно, нам нужно немного более тщательнее обдумать дальнейшую судьбу Ирмы.
— В данный момент это уже не важно.
— А что важно? То, что мы опаздываем и ничего не можем с этим поделать? Нет, вот как раз наше опоздание уже потеряло всякую важность. Давай поговорим о том, что еще хоть как-то от нас зависит.
— Ладно, говори, — равнодушно промямлил Ленар и вновь упер свой беззаботный взгляд в потолок, наслаждаясь тяжестью в желудке, — Считай, что я внимательно тебя слушаю.
— В общем, мне кажется, что Ирма делает успехи в последнее время. Она учится, набирается ответственности и, кажется, становится пригодной для работы в космосе. Возможно, я слегка поторопилась, когда сбросила ее со счетов и предложила тебе избавиться от нее.
— Она совсем недавно была самым паршивым космонавтом в истории, — усмехнулся Ленар, вспомнив, как он дважды выковыривал Ирму из скафандра, словно маринованную рыбу из консервной банки, — так что я первым должен был это предложить.
— Ты, кстати, тоже не подарок. Ты проводил над своим подчиненным опасные опыты, и почему-то ты все еще здесь.
— Но опыты оказались удачными, верно? Победителей не судят.
— Ты довел ее до того, что она себе руку изрезала! — возмущенно повторила Вильма уже в который раз.
— Если
— Нельзя быть таким черствым.
— Сейчас нам можно все, — ответил он сквозь шум текущей воды, разбивающейся о металлическую поверхность, — Хуже уже не будет. Мы сделали, что могли и можем себе позволить немного черствости, цинизма, уныния и праздности. Лично я сейчас жду не дождусь, когда лягу в холодильник, а проснусь уже в дорого обставленном кабинете на неудобном деревянном стуле перед комиссией по профпригодности, которая будет стараться выполнить квоту по увольнениям.
— И тем не менее, я прошу тебя подумать об Ирме.
— А тут не о чем думать, — выключил Ленар воду и начал мять мокрыми руками полотенце, — Думаешь, я тебе просто так все это сейчас рассказывал? Понимаешь, как все это работает, работа в дальнем космосе бывает настолько непредсказуемой, что наша компания может на многие шероховатости закрыть глаза. Иногда мне даже кажется, что они простили бы нам даже каннибализм, но есть четкая черта, пересекая которую мы сами объявляем открытие сезона охоты на ведьм. И мы уже пересекли эту черту, просто там на Нерве пока об этом не в курсе. Последуют долгие разбирательства, экспертизы, проверки, и все ради того, чтобы кого-нибудь уволить. Им даже не так важно, кого именно увольнять, это вопрос сугубо личной морали. Весь смысл наказаний состоит в том, чтобы преподать урок всем остальным, напомнить им, что на ответственной работе расслабляться нельзя. А теперь скажи, если вдруг у тебя спросят, кто виноват во всех бедах, которые приключились с нами в этой экспедиции, что первым придет тебе на ум?
— Четвертый строительно-монтажный флот с их дефективной консолью.
— Нет, — бросил Ленар на стол мокрое полотенце, — Все началось с Ирмы. Она совершила небольшую, но вполне роковую ошибку пилотирования, и если бы не она, ничего бы этого сейчас не было.
— Это весьма хладнокровный подход, — Вильма убрала со стола мокрое полотенце и повесила сушиться, — Поначалу мне казалось, что ты наоборот стремишься защитить ее интересы.
— Это было до того, как из Шесть-Три вырвало две палубы.
— А прогонял ты ее через этот свой, — проглотила Вильма слюну и перешла на передразнивающий тон, — «пинок под зад» тоже с расчетом на то, что в конечном итоге выгонишь ее из коммерческого флота?
— Мне тогда еще казалось, что у нее был шанс, — присел Ленар обратно за стол, — Но пришла пора посмотреть в глаза фактам — она действительно неудачница.
— Значит, это окончательно? Это ее последний рейс?
— Да, — кивнул Ленар, — И, конечно же, я хочу, чтобы ты ей об этом ничего не говорила до прибытия в космопорт. Пусть проведет оставшееся ей время в дружественной обстановке.