Сладкая отрава
Шрифт:
Пустой гроб неспешно опустили в землю.
Траурный марш Двенадцатого проводил в последний путь ту, которая когда-то мечтала, что это место станет ее домом.
Хеймитч не проронил ни слова: всю церемонию он стоял ровно, как солдат, и просто смотрел в пустоту. Его не интересовали ни слова сожаления, ни просьбы пойти домой после того, как все закончилось.
Уже почти три часа, как разошлись последние, кто пришел проститься с Рисой, а он все сидит возле ее могилы и о чем-то рассказывает той, которая уже не слышит его.
Ментор плачет,
Я и Китнисс не решились бросить его: мы расположились в стороне, чтобы не мешать Хеймитчу проститься с Клариссой, но при этом не оставлять его одного. Мы с ней сидим на густой траве возле старого дерева, Китнисс доверчиво прислонилась ко мне, а я обнимаю ее за плечи.
На душе пусто, хочется плакать. Кларисса не заслужила всего этого: огонь ее глаз должен был гореть еще долгие годы.
Замечаю, что Китнисс в сотый раз теребит в руках записку, оставленную Рисой. Что в ней? Почему Китнисс не выбросит ее?
– Ты никогда не дашь мне прочитать? – спрашиваю я.
Девушка поднимает на меня глаза, размышляет. Мне хотелось бы знать, о чем она думает.
– Возьми, – внезапно говорит Китнисс, протягивая мне листок.
Неожиданно мне становится очень страшно. В этой записке заключен какой-то особый смысл, раз Китнисс столько раз ее перечитывала. Подношу листок к глазам.
Всего несколько слов, но от них все внутри холодеет. Красивым почерком Клариссы выведено заклинание:
«Не верь Питу. Охмор невозможно победить до конца».
На пару секунд я перестаю дышать. Сразу же вспоминается, как Китнисс бросила упрек в адрес Хеймитча, когда он твердил, что Риса не может его бросить. «Может, Хеймитч, ты это заслужил!». Про меня можно сказать то же самое: я заслужил.
Я боюсь посмотреть на Китнисс. Кларисса многое знала про охмор, она не может ошибаться – это неизлечимо. Я опасен для Китнисс.
– Ты последуешь ее совету? – тихо спрашиваю я. Не узнаю свой голос, он хриплый от волнения и страха.
Китнисс молчит, отстраняется. Внезапно мне становится так холодно, словно у меня отняли последнее, что согревало меня в этой жизни. Если Китнисс уйдет, меня ждет та же участь, что и Хеймитча – сумасшествие. Теперь уже настоящее, без яда ос-убийц.
– Посмотри на меня, – просит Китнисс.
Я сглатываю. Зажмуриваюсь и поворачиваюсь к ней. Она молчит, ждет, когда я открою глаза.
Никогда еще мои веки не были так тяжелы, но я справляюсь – поднимаю их, встречаясь со взглядом серых глаз. Китнисс берет мою руку в свою, заставляя сжать ее ладонь в моем кулаке.
– Я последую ее совету, – тихо говорит она, и мое сердце отбивает рваный ритм, болезненно сжимаясь. – Я не буду верить тебе, твоим словам, Пит, – второй рукой она касается моей щеки. – Я постараюсь верить только твоим поступкам. Ты вернулся, ты здесь, рядом… – ее глаза наполняются слезами, мои тоже. – Я не хочу обманываться и думать, что все станет как прежде. Мы – не прежние, ты и я…. Я не умею красиво говорить, но, может быть, мы попробуем… Заново, такие как
– Всегда, – выдыхаю я, подаваясь вперед и накрываю ее губы своими.
Наше дыхание, наши слезы – все смешивается.
У нас жизнь одна на двоих.
– Люблю тебя! – шепчу я, прижимая Китнисс к себе до упора.
– И я тебя люблю, Пит… – улыбается Китнисс, запуская пальцы в мои волосы.
Ну… Вот и все.
ФАНФИК ЗАВЕРШЕН.
Спасибо всем, кто был со мной на протяжении всей истории и тем, кто присоединился позже.
Всех люблю! Мне были приятны ваши отзывы: и положительные, и отрицательные.
Обещаю подарить своим читателям бонус-главу и уже в ней выскажу все благодарности лично каждому))
Прием интересных заявок все еще открыт: пишите, делитесь идеями для следующего фанфа))
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
включена публичная бета!
заметили ошибку? сообщите мне об этом:)
Я медленно поднимаюсь по ступеням, стараясь не уронить свой ценный груз. Колин мирно спит у меня на руках, утомленный днем, полным игр. Задерживаюсь, пока Китнисс открывает дверь, позволяя мне пройти вперед.
Постель для ребенка уже готова, и я укладываю сына в кровать, подтыкая по бокам одеяло. Присаживаюсь рядом на корточки. Провожу рукой по темным волосам малыша и резко тянусь вперед, целуя мальчика в лоб. Мне не передать словами, как сильно я люблю этого шестилетнего сорванца. Он – частичка меня, плоть и кровь. Кусочек моей души.
– Спасибо за сына, Китнисс, – тихо говорю я, не поворачиваясь к бывшей жене.
– Пит… – ее голос странно напряжен.
– Что?..
Она тяжело вздыхает, с силой выпуская воздух из легких.
– Надо поговорить… – произносит девушка, и я обеспокоенно смотрю на нее.
– Все в порядке? – спрашиваю я.
Китнисс отводит глаза.
– Пойдем, – она протягивает мне руку, – не хочу будить Колина.
Я покорно иду следом за ней, сжимая в руке теплую ладошку.
Люблю ее, безумно люблю. И не знаю, сколько еще вынесу нашей «дружбы». После похорон Клариссы прошел почти год, все это время Китнисс рядом, мы почти не расстаемся, но все-таки мы не вместе, не так как мне бы хотелось.
Я не тороплю ее.
Каждый вечер я укладываю Колина спать, а ночью прижимаю к себе Китнисс, охраняя ее от кошмаров, которые, как оказалось, порой приходят к ней. Целую ее в макушку, глажу по волосам, вдыхаю пленительный аромат тела Китнисс… и желаю ей спокойной ночи.
Мы не занимались сексом ни разу после моего возвращения в Двенадцатый.
Китнисс попросила время на то, чтобы разобраться в себе. Порой мне хочется посильнее встряхнуть ее за плечи и потребовать принять, наконец, решение. Бывает, когда Гейл подходит к ней слишком близко, меня вновь начинают одолевать ложные воспоминания. Тогда приходится до боли в пальцах сжимать все, что попадется под руку и ждать, пока демон в моей голове успокоится.