Сладкий развратный мальчик (др. перевод)

Лорен Кристина

– Мы должны продолжить разговор.

Но когда я пытаюсь сказать хоть что-то, слова получаются прерывистыми, неполными.

– Т-т-т-т-т...
– Закрываю глаза, пробуя снова.
– Т-т-т-т-ты...

Блять!

Открываю глаза, не уверенная, как он отреагирует, так как он еще ни разу не слышал, как я заикаюсь, и вряд ли услышит когда-нибудь это снова.

Его глаза расширяются, а лицо искажается от боли, словно он сломал меня.

– Черт, Миа.

– Н-н-не надо.

– Миа...
– Стонет он, пряча лицо в моей шее.

Отталкиваю его, не желая его сочувствия в данный момент.

Злость делает мои слова резче, и с каждым последующим мой язык начинает потихоньку расслабляться.

– Т-ты был с-с-с ней так долго. Я... сегодня, я чувствовала себя другой, понимаешь? Впервые, вчера почувствовала себя твоей женой. Но сегодня, я ощущаю себя так, словно украла тебя у нее.

– Нет, - говорит он, облегчение вспыхивает на его лице, пока он убирает волосы с моего лица и целует в щеки.
– Конечно же, мы расстались до того, как я встретил тебя.

Мать твою. Я должна спросить.

– Но сколько прошло времени, как ты ушел от нее?

Его лицо снова меняется, и я почти могу слышать, как тикает время, пока он колеблется с ответом.

– Ансель.

– Пара дней.

Мое сердце захлебывается, и я закрываю глаза, не способная смотреть на него.

– Она съехала из этой квартиры, пока тебя не было, так?

Опять колеблется.

– Так.

– Ты расстался со свое девушкой, с которой был шесть лет, за несколько дней до того, как женился на мне.

– Ну, технически, мы уже были не вместе три недели, когда я встретил тебя. Я проехал на велосипеде по Штатам до Вегаса.
– Напоминает мне он.
– Но, казалось, что наши отношения закончились задолго до этого. Мы оба знали, что все кончено. Она цепляется за то, чего больше не существует.
– Он прижимает ладони к моим щекам и ждет, пока я посмотрю на него. - Я не искал ничего, Миа, но поэтому я доверяю своим чувствам к тебе. Я никогда не хотел кого-то так, как хочу тебя. Это так отличается от всего, что я знал.
– Когда я ничего не отвечаю.
– Могу я рассказать тебе сейчас? Обо всем?

Не утруждаю себя ответом. С одной стороны, по-моему, немного поздновато для исповеди. С другой стороны, ненормальная часть меня хочет узнать все.

– "Разъезжай и Сооружай" начался в мае, и продолжался до сентября.
– Начинает он.
– Финн, Оллс, Перри и я сблизились буквально за несколько дней. Это был такой опыт, ну, который объединил всех вместе, и в это время какая-то дружба становилась крепче, а какая-то слабела? С нами так и произошло.
– Он делает паузу, пробегаясь пальцами по моей руке.
– Но роман с Перри не закрутился сразу же, по крайней мере, не в сексуальном плане. Она хотела этого. Оливер и Финн всегда утверждали, что она хотела, чтобы между нами было что-то большее с самых первых дней. Кажется, я понял, о чем они толковали в июле? И в августе, я чувствовал такую привязанность и дружбу ко всем им, поэтому хотел дать ей что-нибудь.
– Он отстраняется, смотря на меня при тусклом свете луны, и продолжает.
– Что касается секса. То мы были любовниками только два раза за все это путешествие. Случайная ночь в августе, и мы были очень пьяны. Спустя несколько недель, которые были жутко неловкими и перегруженными, мы провели последнюю ночь вместе перед окончанием путешествия.

Мой желудок сжался от странной смеси облегчения и боли. Закрываю глаза, прогоняя образы его рук на ее теле, его

рта наполненного ее вкусом.

– После этого, Перри вернулась сюда, а я переехал в Нэшвилл для учебы. Мы были вместе, но никогда даже не обсуждали это. Она считала, что мы были парой, и я хотел дать ей это. Мы видели друг друга может раза два в год, и все, что я говорил тебе, было правдой. Она хорошо узнала меня, пока мы разъезжали по Штатам. Но мне было двадцать два. Я был другим мужчиной тогда, нежели сейчас, и мы отдалились очень быстро друг от друга.

Он понижет голос, и в нем слышится боль.
– И как все интрижки, наши отношения не всегда были страстными, Миа. Они были...
– Он материться, ладонью потирая лицо.
– Как в... как вы говорите?
– Он смотрит на меня, и я отворачиваюсь, не способная сопротивляться его очарованию, и его губам, которые надулись, пока он подбирает слово.
– Cendrillon? Сказка с мачехой?

– Золушка?
– предполагаю я.

Он щелкает пальцами, кивая, и продолжает.

– Как в Золушке. Думаю, мы оба хотели примерить стеклянную туфельку. Поняла?

– Да.

– Она была той, кому я изменил, дважды. И это моя самая постыдная вещь, Миа. Я понял, что больше не могу так делать, я клялся не поступать, как отец, хорошо? Я позвонил ей тогда, чтобы поступить правильно и разорвать отношения с ней...
– он останавливается, глубоко вдыхая.
– Перри не могла дождаться момента, рассказать мне о том, что она отклонила предложение работать над проектом в Ницце, чтобы мы, наконец, могли быть вместе в Париже.

Отвожу взгляд, отказываясь чувствовать себя плохо из-за него.

– Поэтому я...
– он затихает, подбирая нужные слова, и я более чем рада помочь ему с этим.

Он кивает.

– Хорошо. Да. И было не справедливо по отношению к ней. Мне следовало прекратить все это.

– Мы оба в курсе, что я приехала сюда, сбегая от своих проблем. Но все это время, ты поступал как какой-то благодетель, хотя на самом деле тоже бежал от своих. Ты использовал меня, избегая необходимости разобраться с ней. Ты импульсивен и творишь вещи, не подумав сначала, и посмотри, ты женился на мне. Ты убедил себя, что ответственен за это, или пытался правильно поступить, взяв меня с собой, но на самом деле, ты просто пытался исправить свои прошлые ошибки с Перри. И я стала твоим способом, чтобы исправить все. Я– твое доказательство того, что ты не похож на своего отца.

– Non, - возражает он, голос остр, словно лезвие.
– Да, я избегал проблемы с твоей помощью. Но не для того чтобы доказать что-то себе, или загладить вину. Мне не следовало покупать тебе билет. Не следовало поджидать тебя в зоопарке. Я знаю, что не похож на отца. Поэтому я так разочаровался в себе тем, как поступал с Перри. Но делал я это с твоей помощью потому, что влюбился в тебя.

Слова эхом разнеслись по комнате, пока не потонули в звуках клаксонов, мотоциклов, и в урчание грузовичков на мощенных улочках в этот поздний час. Даже не знаю, что и думать. Сердце подсказывает, чтобы я доверяла ему, что он не намеренно скрывал от меня правду по каким-то гнусным причинам, и что было неловко, и очень сложно подобрать подходящее время.