Сладкий развратный мальчик (др. перевод)

Лорен Кристина

Твоего кольца здесь нет, ты забрала его? Умоляю, позвони мне.

Удаляю все остальные сообщения, но только не голосовые, часть меня, которая глубоко во мне, знает, что я захочу прослушать их позже, когда буду одна и буду скачать по нему. Ну, когда буду скучать по нему сильнее, чем сейчас. Даже не знаю, что ему ответить.

Теперь я поняла, что Ансель не может быть решением моих проблем. Он облажался, не рассказав мне правду о Перри и их совместном прошлом, но я вполне уверенна, что это имело отношение больше к его глупости, нежели к желанию держать меня в неведение. По этой причине, нужно узнавать кого-то больше, прежде

чем связывать себя узами брака с ним. И правда в том, что его ложь подходила мне. Я пряталась в Париже, используя его и тысячи милей между Францией и Штатами, чтобы избежать вещей, которые портят мою жизнь: отец, нога, неспособность построить новое будущее для себя, вместо того, которое я потеряла. Перри может быть абсолютной стервой, но она права в одном: единственным, кто двигался вперед в этих отношениях, был Ансель. Я была рада сидеть и ждать, пока он пойдет и завоюет мир.

Перекатываюсь на спину, и вместо того, чтобы ответить Анселю, я пишу групповое сообщение своим девочкам.

Думаю, я нашла квартиру. Спасибо за список, Х. Очень стараюсь не сорваться сейчас.

Позволь нам приехать к тебе в мотель.– Отвечает Харлоу. Мы сходим с ума, не зная, что, черт возьми, творится.

Завтра.– Обещаю я им.

Не унывай.– Пишет Лола. Жизнь состоит из крошечных и ужасных моментов, и в промежутках между ними из громадных и потрясных.

Люблю тебя.
– Отвечаю я. Так как она права. Это лето было самым идеальным и удивительным отрезком в моей жизни.

Глава Двадцать первая

Джулианна - настоящая богиня, так как, она позвонила мне около восьми утра. С изменением времени, я не могла заснуть до пяти часов, и бродила по крошечной комнате мотеля как ненормальная, молясь, чтобы все получилось, и мне не пришлось тратить еще день на поиски квартиры.

– Алло?
– Отвечаю я, держа дрожащей рукой телефон.

Я слышу улыбку в ее голосе.

– Готова переезжать?

Отвечаю ей самым благодарным - и восторженным - да, затем, после того, как вешаю трубку, я осматриваю грязный номер мотеля и начинаю смеяться. Готова перебраться в квартиру в десяти минутах от дома родителей, и у меня едва ли есть что-то, что я могу перевезти с собой.

Но прежде чем я уйду, мне нужно сделать еще один звонок. Мой отец отказывался признавать мою страсть к танцам, или даже быть снисходительным к ним. Но есть человек, который присутствовал на каждом моем выступлении, который подвозил меня на все репетиции и концерты, который шил для меня в ручную все костюмы. Она накладывала мне макияж, когда я была маленькой, и наблюдала, как я сама делала это, когда стала старше, упрямее и независимее. Она плакала во время моих соло и вскакивала с места, подбадривая. Только сейчас я с ужасом осознаю, что мама терпела неодобрение отца годами, пока я танцевала, и она терпела его потому, что танцы были именно тем, чем я хотела заниматься. Она была со мной, когда в течение целого месяца я прожила в больничной палате, она, молча, отвезла меня в общагу КУСД, пока я была в депрессии и лишена радости всей моей жизни.

Я была не единственной, кто потерял мечту после аварии. Из всех людей в моей жизни, мама, без сомнения, поймет выбор, который я сделала.

Слышу шок в ее голосе, когда она отвечает на звонок.

– Миа?

– Привет, Мам.
– Сжимаю глаза, борясь с эмоциями, которые, уверена, не улучшат мою артикуляцию.

Моя семья не обсуждает чувства, и лишь под угрозой пыток Харлоу, я научилась этому. Осознание щелкает во мне, о маминой стойкости, пока я была маленькой и того, что она сделала, чтобы помочь мне исполнить свою мечту, которую, вероятнее, мне следовало

воплотить в жизнь давным-давно.

– Я дома.
– Делаю паузу, добавив.
– Я не поеду в Бостон.

Моя мама тихо плачет. Она во всем тихоня. Но я знаю ритм ее небольших затрудненных вздохов, а также знаю запах ее духов.

Диктую ей адрес своей квартиры, сообщаю ей, что переезжаю сегодня и, что расскажу ей все, когда она придет повидаться со мной. Мне не нужны мои вещи, и не нужны ее деньги. Мне, вроде как, просто нужна моя мама.

***

Сказать, что мы с мамой похожи, ничего не сказать. Когда мы вместе, мне всегда кажется, будто люди думают, я - ее версия Марти МакФлая, которая перенеслась сквозь время из восьмидесятых в наши дни. У нас одинаковая конституция, схожие карие глаза, оливковая кожа и темные, прямы волосы. Но, когда она появляется из своего громоздкого Лексуса на обочине, и я ее вижу впервые за более чем месяц, у меня ощущение, что я смотрю на свое отражение в зеркале комнаты смеха. Она выглядит, так же как и всегда - что значит, не совсем процветающе. Ее смирение, оседлый образ жизни, возможно даже я. Отец никогда не хотел, чтобы она работала вне дома. Отцу никогда не было дела до ее хобби: садоводство, керамика, озеленение. Она любит отца, но она смерилась с отношениями, которые не дают ей ничего.

Она кажется крошечной в моих руках, когда обнимаю ее, отстраняюсь и ожидаю увидеть беспокойство или сомнение – ей не следует играть с огнем, Дэвид будет в ярости!– но вижу только громадную улыбку.

– Ты выглядишь потрясающе, - говорит она, она разводит мои руки в стороны, осматривая меня.

Это... хорошо, это немного удивляет меня. Я приняла душ с плохим напором воды в мотеле, я не накрашена, возможно, исполнила грубый жест сексуального характера, чтобы добраться до стиральной машинки. Картинка в моей голове похожа на что-то между бездомным и зомби.

– Спасибо?

– Спасибо боже, ты не едешь в Бостон.

И с этим, она отворачивается, открывает багажник внедорожника и выуживает оттуда гигантскую коробку с удивительной легкостью.

– Я привезла твои книги, и оставшуюся одежду. Когда твой отец успокоится, ты можешь приехать и забрать то, что я забыла.
– Она пялится на мое удивленное лицо, а затем кивает на машину.

– Хватай коробку и покажи мне свое местечко.

С каждой ступенькой, пока мы поднимались в мою квартиру над гаражом, понимание осеняет меня словно кувалдой по голове.

Моей маме нужна целенаправленность также как и каждому из нас.

И этой целенаправленностью должна быть я.

Ансель боялся столкнуться лицом к лицу с его прошлым, а я своим будущим.

Толкая открывая входную дверь, эта громадная коробка чуть ли не валится из моих рук, но я как-то умудряюсь дотащить ее до стола в гостинной-столовой. Мама ставит коробку с одеждой на диван и осматривается.

– Маленькая, но очень милая, Карамелька.

Она не называла меня так, с тех пор как мне исполнилось пятнадцать.

– На самом деле, я отчасти, люблю ее уже.

– Могу принести тебе какие-нибудь фотографии из студии Ланы, если хочешь?

Моя кровь бурлит в моих жилах. Поэтому я вернулась домой. Моя семья. Мои друзья. Жизнь, которую я хочу построить здесь.

– Хорошо.

Без каких-либо еще дополнений, она садится и смотрит прямо на меня.

– Итак.

– Итак.

Ее внимание переключается на мою левую руку, висящую неподвижно сбоку. Только сейчас, я понимаю, что на мне все еще обручальное кольцо. Она не выглядит удивленной, даже на чуть-чуть.