Сладость горького миндаля
Шрифт:
– Вы хотите сказать, - спросил потрясённый Донован, - что Джозеф - наркоман? И что он... сделал наркоманками племянниц?
– Я хочу сказать только то, что сказал. Вчера я имел случай побеседовать с мисс Летицией Ревелл. Я расспрашивал её о сестре, но успел рассмотреть её самоё. Её глаза в нормальном состоянии, они реагируют на свет. У самого мистера Джозефа тоже с глазами все в порядке. Он вовсе не наркоман.
Донован на минуту замер. Какое-то воспоминание пулей пронеслось в голове.
– Господи! Я же видел...
– он растерянно умолк, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли.
–
– Вы просто не думали об этом.
– Но как теперь быть? Можно ли предъявить Джозефу обвинение?
Мэддокс пожал плечами.
– В чём? Он использовал какую-то свою наркотическую смесь, но подобные препараты продаются в аптеках и употребляется в медицине. Если можно было доказать, что он использовал нечто, чтобы совратить девушку, - врач вздохнул, - но она мертва, и мы ничего не сможем доказать. Странно и то, что мисс Летти - девица здоровая, притом... как я понял, неглупая и весьма развращённая. Куда более сестриц.
– Я сегодня видел, как Летиция прогуливалась с мисс Энн Хэдфилд в парке. Она говорила, что сделала какую-то глупость и ей лучше уехать.
– У меня ощущение, что все, кто попадают в дом Бреннанов, делают глупости,- проворчал Мэддокс, - и вам бы я тоже посоветовал держать ухо востро.
– А чем, вы думаете, занимается в своей лаборатории Джозеф, мистер Мэддокс?
– голос Донована неожиданно сел, показался ему самому глухим и хриплым.
– Могу лишь предположить, что чем-то весьма не безобидным, иначе, зачем прятать свои опыты так глубоко под землю? Satan finds some mischief still for idle hands to do... А что думаете вы сами, мистер Донован?
Чарльз задумался.
– Мне довелось писать портрет мистера Джозефа Бреннана совсем недавно, и впечатления свежи. Это умный человек, однако, он отнюдь не стремится демонстрировать этот ум, чаще просто корчит из себя гаера. Меж тем он практичен, холоден, циничен и, как мне показалось, умеет добиваться своего. Я не знаю, каков его доход, но он, как мне показалось, как сыр в масле катается. Я не могу представить сферу его интересов, как химика. У меня сложилось впечатление, что он тоскует по ушедшей молодости, но думать, что в своей подземной лаборатории он ищет эликсир вечной юности, - Донован, улыбнувшись, покачал головой, - в это не верится. Равно не похоже, чтобы такой человек интересовался философским камнем, - снова улыбнулся Чарльз, - он для этого недостаточно романтичен и излишне умён. А вот превращение всех металлов в золото - это возможно, - улыбнулся Донован. Money is the fruit of evil as often as the root of it
– А гомункулус?
– усмехнулся врач.
Чарльз покачал головой.
– У него есть слуги.
– Цели подобной прикладной химии, - кивнул Мэддокс, - всегда удивительно пошлы. Набить деньгами карманы, создать армию наёмников, свести счёты с врагами и жить вечно. И никого не интересует спасение души и очищение собственного сердца, - проговорил врач, но сам явно думал о чем-то другом.
– Но я так понял, что вы всё же подозреваете Джозефа Бреннана? Почему?
– осторожно поинтересовался Донован.
Мэддокс пожал плечами.
– Потому что я не верю в эпидемии самоубийств. Я не верю во все, вами описанное, мистер Донован. Чтобы три юные провинциалки из захолустья перевернули дом вверх дном? Может ли это быть? Чтобы молодой Хэдфилд ни с того, ни с сего, как безумный, ушёл на болота в ливень? Вы верите в это? Чтобы три брата, один за другим, предпочли жизни смерть? Чтобы девица все же из приличной семьи в здравом уме выбрала слугу, предпочтя его господину? В этом доме, боюсь, верно только то, что спрятано от глаз и никем не упоминается.
Донован смутился.
– Я не мог без нужды ходить по дому и задавать любые вопросы, - попытался оправдаться он, но Мэддокс перебил его:
– Я не виню вас, но я уверен том, что должен быть человек, направляющий ход этой игры, двигающий по полю пешки. Кто и что сказал мисс Кэтрин Ревелл такого, что она предпочла выброситься из окна? Кто и что сказал мистеру Хэдфилду - после того, как он отказался жениться на мисс Элизабет? Что он искал на болотах в дождь? Я не верю и Джозефу - не мог Патрик с больной ногой преследовать мисс Шарлотт. Это вздор. Если даже он следил за ней, - не настолько же был глуп её любовник, этот камердинер, чтобы попадаться ему на глаза? Вы вначале пришли к верному выводу. Разумеется, Патрику кто-то сказал о Лорримере и мисс Ревелл. Этот кто-то, боюсь, направил и Уильяма, и Мартина туда, где их ждала смерть. Вы просто позволили одурачить себя, мистер Донован. Семь совпадений подряд - это уже не случайность, это система.
Чарльз не обиделся, ибо тон медика был совсем не язвителен, но скорбен, и задумался.
– О том, что Патрик преследовал мисс Шарлотт, мне сказал Джозеф Бреннан. Но это подтвердил и Райан. Сам я видел, что Патрик отчаянно влюблён. Тут всё сходится. А вот что до Хэдфилда, то Райан не мог ничего сказать ему - он тогда сразу уехал с мистером Грантом, вернулся на полчаса и снова уехал. А что такого мог сказать Хэдфилду Джозеф? Что ему до Хэдфилда? И когда Лорримера поймал Патрик - они оба, и Джозеф, и Райан - были на болотах. Правда, в доме оставалась мисс Бесс и миссис Бреннан. Но что им за дело до Лорримера, Шарлотт и Патрика? Бесс просватана, к чему ей смерть братьев и кузин?
– А что представляет собой мистер Ревелл?
Донован вздохнул.
– К сожалению, он почти не попадался мне на глаза. Он отвёз тело мисс Кэтрин в Уистон, потом вернулся. Я почти не видел его, разве что на ужине или ланче. Но он никогда не вступал в разговоры, ни с кем не спорил. Потом снова уехал - с телом Шарлотт. Но я не вижу для него ни причин, не возможностей таких интриг. Мне он показался человеком пустым, жиголо. Меня не удивляет распутство сестер, когда у них такой брат.
– Вы, должно быть, правы, - подал голос Мэддокс, - я тоже видел этого юнца, он показался мне порядочным прощелыгой, но зачем ему смерть сестёр? Наследовать там нечего.