Сладость горького миндаля
Шрифт:
– Значит, Уильям хотел жениться? А Мартин?
– Не знаю, но он тогда, после похорон отца, уехал, а вернулся после самоубийства Уильяма.
Донован вздохнул. Ничего не прояснялось.
– Я пробовал было рассуждать по здравому принципу: "ищи, кому это выгодно?", - обронил он, - но он себя не оправдал. Кому выгодны были смерти Уильяма и Мартина? Кому была нужно самоубийство Кэтрин Ревелл? Кто выиграл от гибели на болотах Эдварда Хэдфилда? Кому нужна была смерть Шарлотт? Никому. И вместе с тем - за всеми этими смертями я чувствую чей-то злой умысел.
– Не вы один. Людей задувают, как свечи, - хмыкнул Мэддокс.
– Умысел, конечно есть.
Они оба встали, и Мэддокс впервые протянул Доновану руку на прощание.
Глава 17. "Поспеши, смерть, поспеши..."
Когда камень падает на кувшин, горе кувшину.
Когда кувшин падает на камень -- горе кувшину.
Всегда, всегда горе кувшину.
Талмуд
Кэндлвик-хаус, к немалому удивлению Донована, снова казался вымершим. Чарльз поднялся на второй этаж, не встретив никого из господ или челяди. И только пройдя через несколько холлов, столкнулся с мисс Элизабет. Она казалась бледной и утомлённой, куталась в тёплую шаль, однако нашла в себе силы улыбнуться и сообщила ему, что миссис Бреннан снова не может сегодня позировать ему, но мистер Джозеф Бреннан скоро освободится и будет к его услугам.
Донован кивнул и, подумав, что с его стороны это не будет выглядеть чрезмерным любопытством, осторожно осведомился, что решили полицейские в деле с мисс Шарлотт? Узнал ли об несчастье мистер Патрик Бреннан?
Мисс Бреннан не сочла его любопытство чрезмерным.
– Они сказали, что это несчастный случай, она просто уронила лампу и оступилась в темноте. Я утром сказала Патрику о смерти Шарлотт.
– И что он?
– Попросил оставить его в покое.
– Он очень огорчён?
– Мы надеемся, всё обойдётся. Патрик импульсивен, но отходчив. По счастью, он пока с трудом ходит. С ним мистер Джозеф, он хотел сделать ему укол успокоительного.
– А что с телом несчастной мисс Шарлотт?
– Томас Ревелл отвезёт его в семейный склеп. Её похоронят в Уистоне. Врач дал заключение о смерти.
– А как вы сами думаете, что произошло, мисс Элизабет?
Мисс Бреннан пожала плечами.
– Даже предположить не могу. Что ей было делать в подвале? Просто безумие какое-то.
В холле послышался звук мягких шагов и появился мистер Джозеф Бреннан.
– Что это весь дом словно вымер?
– сварливо поинтересовался он, - куда все подевались?
– Райан спит, он не спал ночь, Ревелл уехал с подводой, да... ещё Лорример пропал, его искала Джейн и говорит, он исчез, его нет ни в комнатах слуг, ни в апартаментах господ. А как Патрик? Ты сделал ему укол? Спит?
– Не сделал, но спит. Этот пьянчуга где-то нашёл бутылку джина и выдул её. Там остались Фокс и Джейн Лидс.
– Ты будешь позировать?
Дядя Джозеф пожал плечами.
– Почему нет? Только, ради Бога, пошли кого-нибудь на кухню. Пусть мне принесут кофе с коньяком.
Мисс Элизабет кивнула и исчезла.
Донован с готовностью вынул бумагу и сангину. Лицо мистера Джозефа, надо сказать, весьма занимало его как художника, глупо было упустить и возможность узнать его мнение о происходящем.
Чарльз отметил, что в юности Джозеф, видимо, был столь же красив, как Райан сегодня, благообразие он сохранил и поныне, и всё же в тонких чертах проступало порой что-то хищное, правда, неизменно замаскированное благовоспитанностью и немалым умом. Сейчас же, особенно когда в комнате появилась горничная с бутылкой дорогого французского коньяка и двумя чашками кофе, глаза Джозефа залучились добротой и довольством.
Пригубив кофе и начав работу, Донован негромко спросил, продолжаются ли поиски мистера Хэдфилда? Бреннан кивнул.
– Да, но безрезультатно. Вчера вечером на болотах Блэкмор нашёл шляпу, думал, его, но это оказалась моя, которую я потерял накануне. Это хорошо, я любил её. А так - ни следов, ни примет. Собака на мочаке перестала брать след, но если Хэдфилд прошёл там в дождь - иного и ждать не приходится.
– Но зачем он туда пошёл?
Джозеф Бреннан укоризненно покачал головой.
– Говорил же я вам, за смертью. Но мне гораздо интереснее другой вопрос: за каким дьяволом полезла в подвал мисс Ревелл? Вот загадка загадок.
– Джозеф почесал макушку, где, несмотря на годы, густела пышная тёмная шевелюра с лёгкой проседью, - чего ей там, среди рухляди, понадобилось?
Донован знал ответ на этот вопрос, но ответить не мог, и продолжал рисовать.
– У меня ощущение, - продолжил Джозеф, прихлёбывая коньяк и запивая его глотком кофе, - что многие в этом доме просто сходят с ума: глупейшие ничем не мотивированные действия, безумные выходки, суицидальные склонности. Сумасшедший дом, да и только. Хорошо, хоть племянник с племянницей не помешались. Не то, - хоть из дому беги.
– Вы о мистере Райане и мисс Элизабет?
Джозеф кивнул.
– У этих с головой всё в порядке. Остальные - просто сумасшедшие. Особенно эта девица, - он снова прихлебнул коньяк и запил его глотком кофе.
– Я боюсь за неё.
– Мисс Ревелл?
– Да нет, мисс Хэдфилд. Не хочется говорить дурно, всё же родня, но девица совсем безумна. Третьего дня незадолго до полуночи вспоминаю, что забыл передать Райану слова ветеринара о Кармен. Проклиная все на свете, напяливаю халат и тащусь по коридору вниз, ибо моего камердинера, подлеца Дейвиса, после одиннадцати сроду не дозовёшься. Райан как раз вернулся от нотариуса. И тут у самой спальни племянника - вижу эту особу! Fools rush in where angels fear to tread! Со свечой и ночной рубашке! И клянусь, в тёмном холле ещё кто-то мелькнул! По счастью, видимо, не из слуг - иначе об этом было бы известно всем.