Сладость горького миндаля
Шрифт:
Глава 12. Просто глупец.
Есть люди, которым на роду
написано быть глупцами:
они делают глупости не только
по собственному желанию,
но и по воле судьбы.
Франсуа де Ларошфуко.
На следующее утро Донован в церковной мастерской шлифовал острые края и неровности стекла и подгонял их к эскизу, потом обернул каждую деталь по периметру медной фольгой, собрал их и спаял между собой с двух сторон свинцово-оловянным припоем. Он покрывал спайки коричневой патиной и вставлял детали в латунное обрамление, но делал это механически, думая совсем о другом.
Решение Райана Бреннана о браке с мисс Дороти Грант, которую Донован мельком видел в день своего первого визита в Кэндлвик-хаус, показалось весьма странным, хоть и, безусловно, прибыльным. Доктор Мэддокс, оказывается, был прав: Райан и вправду выбрал богатейшую невесту. Сто тысяч в государственной ренте, притом, что сам отдавал в общей сложности семьдесят, - в этом была прямая выгода. Да, несмотря на красоту мисс Хэдфилд и сестёр Ревелл, мистер Бреннан предпочёл реальные деньги.
Но что ему, Доновану, за дело до того? Ему нужно разобраться в случившемся в доме, а он, увы, ничего не узнал. Так и не нашёл возможности спросить о болезни Кэтрин, о чём просил его доктор Мэддокс, так и не понял, кто же совратил её, ничего не узнал и о причинах гибели несчастной. Также непонятными оставались причины смерти братьев Райана Бреннана.
Чарльз удивлялся и ещё одному обстоятельству: сколь мало вспоминали домочадцы Кэндлвик-хаус об умерших. Сам Донован не услышал ни одного слова о покойных. Ничего не говорили и о Кэтрин. Впрочем, это обстоятельство Чарльз не счёл значимым. Об этом могли не говорить в его присутствии. Он ведь был посторонним. Но что в итоге? Что он пока имел? Несколько десятков превосходных набросков и портрет, который явно станет лучшим из всего, что он писал.
Сегодня Донован планировал завершить его.
Утро выдалось дождливым, и дождь сделал неразличимыми день и вечер. В три часа пополудни Донован пришёл в Кэндлвик-хаус, подивившись тому, что никто из лакеев не открыл ему двери, которые были просто притворены, но не заперты. В это время дождь перешёл в ливень и Чарльз, оставив в холле плащ и зонт, пошёл в комнату с мольбертом.
На втором этаже он заметил мисс Элизабет, бледную и мрачную. Она вновь напомнила Доновану леди Макбет.
– Что-то случилось, мисс?
Мисс Бреннан неохотно ответила, что пропал мистер Хэдфилд. Патрик и их камердинер Джеймс Фокс видели, что он вечером, было уже около часа ночи, вышел из дома и пошёл в сторону псарни, но ни на псарне, ни на конюшне он не появлялся.
– Сейчас мистер Патрик и мистер Джозеф ищут его на болоте, с ними и мистер Ревелл, он вчера вечером вернулся из Уистона.
– Господи, но зачем мистеру Хэдфилду идти туда?
Бесс пожала плечами.
– Не знаю, но Джинджер, это пойнтер мистера Бреннана, пущенный по следу, побежал в сторону болот, однако на мочаке пёс потерял след.
– А где мистер Райан Бреннан?
– Он не ночевал дома: вечером уехал с мистером Арнольдом Грантом к нотариусу, потом ненадолго вернулся, переоделся во фрак и около полуночи снова уехал. Он, конечно, заночевал в Грант-Холле. А он нужен вам для позирования? Как только он вернётся - я скажу ему, что вы его ждёте.
– Да, благодарю вас, - растерянный Донован направился к себе.
В мастерской он принялся заканчивать портрет Райана. На самом деле он уже вовсе не нуждался в позировании мистера Бреннана, но рисовал механически, погруженный в невесёлые мысли. Он понимал, что очень многое в доме проходит мимо него, очень многого он не может ни заметить, ни понять.
Безусловно, за вчерашним вечером что-то последовало. Известие о приезде мистера Гранта было оглашено позавчера за ужином, и Эдвард Хэдфилд сразу понял, что это значит. Он пытался поговорить с Райаном и уговорить его жениться на мисс Энн, но Райан отказался, хоть и знал, что мисс Энн влюблена в него. Бреннан также дал понять, что этот шаг - ответ на отказ жениться на Элизабет самого Хэдфилда. Кроме того, Райан буквально выставил из дома кузину и кузена.
Но причём тут Дальний выгон? Зачем Хэдфилду идти на болота?
На полотне проступило изображение царственного красавца с изумрудными ледяными глазами и тонкой умной улыбкой - именно это виделось Доновану сутью Райана Бреннана. Чарльз был доволен собой, что случалось весьма редко.
Позади художника неожиданно скрипнула дверь, и Чарльз обернулся, уверенный, что это или сам Бреннан, или мисс Элизабет. Но на пороге стояла мисс Хэдфилд, бледная и словно испуганная чем-то. Донован поклонился мисс Энн, а сама она остановилась перед портретом Райана Бреннана и, казалось, оцепенела. Донован тоже молчал. Он был, в общем-то, чужд тщеславия, но какой творец может быть совсем уж равнодушен к впечатлению, которое производит его детище на смотрящего? Он терпеливо ждал отзыва, но девица молчала, только спустя несколько минут точно пришла в себя, подошла к стулу и оперлась руками на его спинку.
Донован решился наконец нарушить молчание.
– Вам нравится портрет, мисс Хэдфилд?
Энн, словно испугавшись его голоса, подняла на него остановившиеся глаза, почему-то напугавшие Чарльза, хоть он и не понял, чем именно. Потом она снова перевела взгляд на портрет и губы её чуть шевельнулись, однако Донован снова ничего не услышал. При этом девушка явно смотрела на портрет того, кого любила, и волнение её особенно странным Доновану не показалось.
Ещё некоторое время спустя мисс Хэдфилд, казалось, успокоилась. Дыхание ее выровнялось, на щеках проступил румянец.
– Вы не знаете, где ваш брат?
– осторожно спросил Донован, - зачем он ушёл на болота?
– Он пошёл на Дальний выгон.
– Но зачем? В такой дождь?
Энн не ответила, но Донован подумал, что она - именно тот человек, кто может знать ответы на вопросы доктора Мэддокса, и тихо спросил:
– А вы не знаете, мисс Энн, мисс Кэтрин... не болела этой весной?
Мисс Хэдфилд некоторое время молчала, потом кивнула.
– Болела...
– А чем?
– решился уточнить Донован.