Сладость горького миндаля
Шрифт:
Но если там раньше жил мистер Ральф, то всё снова теряет смысл. Зачем хозяину поместья потайная лестница?
Что же делать? Донован растерялся. Едва ли комнаты мистера Джозефа Бреннана будут открыты для него. Глупо и рассчитывать на это. Но это лишь означает, что искать нужно другой выход - из подвала! О! А не его ли и искал в своих вояжах по подвалам замка Эдвард Хэдфилд? Старый замковый туннель и призрак могли быть, да и наверняка были - просто отговоркой. Но Хэдфилд не в подвале - он ушёл на Дальний выгон! Впрочем, это ведь говорит его сестра, возможно с его слов. Но он вполне мог сказать ей, что идёт туда, куда вовсе не собирался. Но стоп. Донован отдёрнул себя. Он опять забыл. Собака, пойнтер, повела на болота...
И опять же... Хэдфилда с сестрой фактически выставили из дома. Что за смысл ему в такой час лазить по подвалам? Донован закончил рисунок на холсте и решил сделать подмалёвок. Он вытащил палитру и тюбики с красками. Рука его ещё шарила по дну холщовой сумки, когда в сердце медленно, подобно холодной, склизкой змее, начала заползать тревога. Он вытряхнул содержимое на пол, резко перебрал тюбики руками и несколько секунд тупо смотрел на цинковые белила, колькотар, свинцовый сурик, зелень Гентеля, кобальтовую зелень, зелень Динглера, зелень Казали... Жжёная слоновая кость, франкфуртская чернь, кобальт, египетская синяя... Кассельская желть, цинковая и неаполитанская желть.
Нет, не показалось.
Исчезли реальгар и аурипигмент.
Глава 14. Чаепитие в Кэндлвик-хаус.
Только слова имеют значение, все прочее - болтовня.
Эжен Ионеско
Бесполезно ловить на слове влюблённых,
пьяных и политиков.
Э. Маккензи
Как ни странно, осознав, что обворован, Донован ничуть не разгневался. Поняв же, что украдены яды, соединения мышьяка, он ощутил в душе нечто мутное, подобное вязкому лондонскому туману. Несколько дней назад за ужином зашёл разговор о ядах в масляных красках. Его затеял Джозеф Бреннан. Слышали его все, кто был за столом. Впрочем, нет. Тогда не было Патрика Бреннана и Томаса Ревелла.
Первый был в городе, второй - в Уистоне.
Кто мог войти в его комнату с мольбертом в его отсутствие? Хм... Любой из челяди и любой из господ. Донован не помнил, чтобы дверь в эту комнату вообще запиралась. Чарльз откинулся на стуле и тот предательски заскрипел сломанной спинкой.
Донован поднялся и торопливо направился к Райану Бреннану. Тот жил в главном крыле, в бельэтаже. На сей раз Чарльз не боялся, что его заметят, напротив, он нарочито без стука распахнул двери апартаментов хозяина.
Увы, Бреннана там не было. Везде была заметна та же умная роскошь без вычур: дорогостоящая мебель, мягкие ковры, тяжёлые классические люстры. На стенах - пейзажи в рамах морёного дуба, тёмно-зелёные портьеры и такие же покрывала. Донован развернулся и устремился к покоям Джозефа Бреннана - теперь у него был повод войти туда без стука.
Однако не получилось. В коридоре у двери стояли сам Джозеф Бреннан, Райан Бреннан и мистер Томас Ревелл. Его шаги все они услышали издали и обернулись. Доновану не показалось, что они спорили или ссорились: лица казались утомлёнными, но спокойными. Чарльз, чуть сбиваясь от волнения, рассказал о пропаже красок. Ревелл выслушал его, явно ничего не понимая, но представители семейства Бреннан всё поняли очень быстро.
– Господи, нет...
– зло простонал Райан, - только мышьяка нам не хватало.
– Misfortunes never come alone... - проворчал Джозеф.
– А что пропало-то?
– поинтересовался Томас Ревелл.
Бреннаны, оба, махнули рукой.
– А им можно всерьёз отравиться?
– Райан Бреннан задал этот вопрос не художнику, но дяде.
– Всё зависит от дозы. Смертельная доза мышьяка при приёме внутрь - несколько миллиграммов, смерть может наступить в течение первого часа от паралича дыхания. Симптомы - холерные, но есть проба Марша, не перепутаешь. Но можно и спасти, коль вовремя кинуться. Рвотные, промывание желудка, сифонные клизмы, непрерывная ингаляция кислорода, антидоты, переливание крови...
Чарльз вспомнил и убедился, что перед ним - врач.
– Но кто мог взять его?
– Райан скрипнул зубами.
– Да кто угодно...
– Но, может, попытаться поискать?
– робко заметил Донован.
– The fat is in the fire.
– А мистера Хэдфилда так и не нашли?
– спросил Донован.
Джозеф Бреннан досадливо поморщился.
– Мы послали людей на болота, но после такого ливня, - пробурчал он, - скорей сам потонешь, чем утопленника вытащишь. Вчера Патрик чуть не захлебнулся. Но Фокс углядел на болотах ботинок, валявшийся на кочке. Сейчас пошли за багром, хотят достать его. Если это его - ничего не попишешь. Так ещё и мышьяк! А вы не отнесли его домой? Точно, что он был здесь?
Донован уверенно кивнул. В церковной мастерской были свои пигменты и краски, но эти принадлежали именно ему, он всегда пользовался ими для частных заказов и твёрдо помнил, что никуда их отсюда не забирал.
– Господи, вот вы где, - в холле появилась Элизабет Бреннан.
– Чай в гостиной, господа, - она прошла к Райану и остановилась, внимательно глядя на них, - нашли Эдварда?
– Нет, но потеряли мышьяк, - Джо Бреннан коротко поведал племяннице о пропаже Донована.
Мисс Элизабет удивилась.
– Что за глупость? Мышьяк лежит в холщовом мешке у нашего садовника Митчела в сарае. Он травит им каких-то жуков.
– Видимо, не все об этом знали, - философский взгляд на вещи был, очевидно, свойственен дяде Джо.
– Мне кажется, - Донован потупился, вспомнив неожиданный и странный визит в комнату мисс Энн Хэдфилд, - что это... кто-то из девушек.
– Да, на Патрика это не похоже, - зло согласился Райан, - но мне, скажу по чести, это всё начинает надоедать. Говорил же, - в голосе его проступило рычание, - отправить всех этих девиц отсюда, так нет же...