Славянская спарта
Шрифт:
Славянства, увы, осталось очень мало въ этомъ австрійско-итальянскомъ город, едва ли боле, чмъ римскихъ развалинъ временъ Діоклетіана, по крайней мр, на первый взглядъ. Конечно, названія улицъ и надписи вывсокъ писаны здсь не только по-итальянски, но и по-славянски, хотя тми же латинскими буквами; конечно, вы слышите здсь на каждомъ шагу славянскую рчь; но уже весь строй здшней жизни, вс нравы и обычаи здшнихъ жителей до того похожи на жизнь и обычаи прибрежныхъ городовъ Италіи и остальной западной Европы, что странно было бы даже и отыскивать въ нихъ какихъ-нибудь характерныхъ слдовъ славянства. Славянство и здсь, какъ въ Зар, ушло въ глубь страны, въ горныя деревни и глухіе хутора, хотя и туда проведена теперь желзная артерія отъ Сполато до Книна, по которой западно-европейское вліяніе проникаетъ мало-по-малу и въ деревенскую жизнь далматинца. Сполато уже давно, еще бывши славянскимъ Сплетомъ, сослужило далматинскому славянству роковую службу, сдлавшись средоточіемъ латинства и религіознаго, и политическаго. Въ ІХ-мъ вк, когда господствовавшіе въ Далмаціи франки довели своею жестокостью до возстанія, этотъ добровольно
Терпиміръ обезпечиваетъ обширными землями, жатвами и десятинными сборами церковь Салоцы, древней столицы Далмаціи, которая называлась славянами Солинъ, и изъ которой, посл разрушенія ея, митрополія была перенесена съ прежнимъ титуломъ салонской церкви въ сосдній Сплетъ. Хотя и на короткое время греко-восточная церковь опять привлекла въ себ далматскихъ хорватовъ подъ вліяніемъ проповди Кирилла и Меоодія, но эта связь съ Греціей) постоянно порывалась настойчивыми усиліями папства и городскихъ жителей Далмаціи, говорившихъ латинскимъ языкомъ и проникнутыхъ преданіями Рима. Наконецъ, въ 492 году такъ-называемый сплетеній соборъ окончательно ршилъ поглощеніе далматской церкви Римомъ.
Сплетъ и другіе старые римскіе города составляли тогда изъ себя независимыя общины и постоянно вносили раздоръ въ жившее кругомъ славянское населеніе, то по поводу избранія въ епископы и священники славянина, а не латина, то по поводу желанія славянъ совершать богослуженіе въ славянскихъ городахъ и селахъ на славянскомъ, а не на латинскомъ язык, какъ этого требовало духовенство, по большей части латинское. Чтобы положить конецъ этимъ непрекращавшимся распрямъ, тогдашній князь хорватскій Томиславъ обратился къ пап Іоанну X, который и прислалъ двухъ итальянскихъ епископовъ «съ медоточными своими письмами», какъ выражается лтописецъ, устроить порядокъ въ далматской церкви. Къ посланіи въ архіепископу сплетскому и епископамъ сплетской митрополіи папа укорялъ далматинскія духовныя власти, что въ ихъ епархіи «множится другое ученіе, котораго мы не обртаемъ въ св. книгахъ», именно, «ученіе Мееодіево», и увщевалъ ихъ «за одно съ нашими епископами Іоанномъ и Львомъ все исправить въ земл славянской, дабы въ ней совершалось священное служеніе по обычаю римской церкви, то-есть на латинскомъ, а не на чужомъ, ибо сынъ не долженъ говорить и знать другаго, какъ то, чему учитъ его отецъ».
«Кто, будучи такимъ особливымъ чадомъ римской церкви, какъ вы, станетъ имть охоту на варварскомъ, или славянскомъ язык возносить жертву Богу»? — говорилъ между прочимъ папа въ своемъ посланіи.
Присланные легаты собрали въ Сплет «епископовъ и судей, составили торжественный соборъ», который опредлилъ, чтобы ни одинъ епископъ въ сплетской митрополіи «не смлъ поставлять въ какой бы то ни было священный санъ кого-либо служащаго на славянскомъ язык».
Со сплетскаго собора начинается постепенное отчужденіе далматинскихъ славянъ отъ судебъ сербовъ, болгаръ и остального православнаго славянства.
II
Дубровникъ, итальянская Рагуза
Мы опять въ бездоходномъ архипелаг острововъ… Пароходъ бжитъ не моремъ, а какими-то водяными корридорами, извивающимися то между мысами и полуостровками берега, то между скалами острововъ. Бачки здсь не чувствуешь; направо и налво — готовыя картины. Альмиссу съ ея неприступнымъ замкомъ, это старое гнздо пиратовъ, съ которыми такъ долго и безплодно боролись галеры венеціанцевъ, мы прохали ночью.
Я проснулся рано, когда мы были у острова Лезины; славяне называютъ его Хварь, но я думаю, что и имя Лезина тоже славянское, — Лсина. И Лезина, и недалекій отъ нея островъ Лисса (тоже, должно быть, славянскій «лисъ», лсъ), перескающій морской путь изъ Тріеста въ Бриндизи и Грецію, сильно укрплены, особенно Лисса, играющая большую стратегическую роль. Недаромъ, падкіе на такіе выгодные пункты, англичане пробовали одно время захватить навсегда въ свою власть этотъ островъ и уже было-устроили на немъ свои склады и укрпленія.
Отъ Лезины широкій заливъ, почему-то величаемый Нарентскимъ проливомъ, уходитъ глубоко въ материкъ, отдляясь отъ моря длиннымъ полуостровомъ Плшацомъ, больше извстнымъ подъ итальянскимъ своимъ именемъ Сабіончелло. Изъ этого залива самый удобный естественный доступъ въ Боснію по многоводной рк Неретв, или Нарент, впадающей въ заливъ и составляющей главную артерію юго-западной Босніи, на которой стоятъ Метковичъ и Мостаръ. Когда-то по Неретв жило самое воинственное и безпокойное изъ далматскихъ племенъ, доле всхъ защищавшее свою независимость отъ Рима и отъ франковъ и тревожившее своими отчаянными набгами латинскіе прибрежные города и латинскихъ жителей далматскихъ островковъ. Настоящее имя имъ было неретвяне, по имени ихъ рки, но звали ихъ обыкновенно «погане», — вроятно, за ихъ упорное язычество.
Императоръ Константинъ Багрянородный говоритъ про нихъ: «Погане же, которыхъ римляне зовутъ арентинами, скрытые въ своей недоступной гористой стран, чуждались крещенія: Погане на славянскомъ язык значитъ именно: „не крещеные“.
Намъ не приходится, однако, углубляться въ Нарентскій заливъ, а нужно круто повернуть, мимо устья его, въ большому острову Корчул, по-европейски
1
Горохъ Курцола тсно сбитъ своими высокими средневковыми домами въ стнахъ старинной крпости, у подножья цитадели, внчающей холмъ. Съ трехъ сторонъ ея на высотахъ еще три венеціанскихъ форта, теперь, кажется, запущенныхъ. Но часть мирныхъ жилищъ торговаго люда не усидла въ переполненныхъ крпостныхъ оградахъ и выплеснула изъ нихъ вонъ, свободно разлившись по берегу моря.
Знаменитый средневковой путешественникъ по дальней Азіи, венеціанецъ Марко Поло взятъ былъ въ плнъ генуэзцами въ жестокой морской битв при Курцол, и только благодаря скук своего плна, невыносимой для его дятельной натуры купца и путешественника, ршился заняться отъ нечего длать тмъ описаніемъ своего путешествія къ Белиному Моголу, которое сдлалось потомъ незамнимымъ сокровищемъ для историковъ и географовъ Европы… Генуэзцы XIII вка были уже настолько просвщенны, и настолько сочувствовали энергіи и предпріимчивости смлаго венеціанца, что, восхищенные книгою его, отпустили его безъ выкупа на свободу [2] .
2
Курцола — обычная стоянка австрійскаго военнаго флота. Противъ Курцолы берег] Далмаціи отлично обработаны; по крутизнамъ горъ, чуть не до самыхъ вершинъ — виноградники, фиговые и масличные сады. Когда пароходъ нашъ не загораживается со стороны моря массивными горбами какого-нибудь длиннаго острова, въ род Лезины или Курцолы, качка длается очень чувствительной, хотя дуетъ мистраль, сверо-западный втеръ, особенно любимый прибрежными жителями, приносящій имъ прохладу среди лтняго зноя, безъ котораго все адріатическое побережье, начиная отъ Тріеста и Фіума до Рагузы и Каттаро, пропало бы отъ жары.
Прохали мимо другого большого острова Млта (Меледа, по-итальянски), который долго провожалъ насъ справа, въ то время какъ съ лвой руки тянулся безконечный полуостровъ Сабіончелло. Млтъ въ древности назывался Мелитою; у его береговъ апостолъ Павелъ претерплъ, по преданію, то крушеніе, которое описано въ Дяніяхъ Апостольскихъ.
Тутъ уже начались бывшія владнія рагузской республики, которой, впрочемъ, принадлежали когда-то и Корчула, и Лезина, и Врачъ, и Ластово, и другіе прибрежные острова. Собственно Далмація здсь кончается, — потому что отъ Неретвинскаго канала вплоть до Еаттарской бухты вся береговая полоса — въ 150 милъ длины и въ 15 ширины — искони составляла независимую республику Дубровника, или Рагузы, а прибрежье Каттарской бухты — такъ-называемой Бокка-ди-Каттаро, — тоже не принадлежало къ Далмаціи, а всегда считало себя независимою общиною, населенною особымъ племенемъ сербскихъ славянъ — бокезами, которые, впрочемъ, почти ничмъ существеннымъ не отличаются отъ другихъ далматинскихъ серббвъ. Тмъ не мене бокезы и уже подавно самолюбивые рагузяне, гордящіеся своею многовковою независимостью, ни за что не назовутъ себя постылымъ для нихъ именемъ далматинцевъ, бывшихъ постоянно подъ властью Италіи или какого-нибудь другого государства.
Въ самомъ дл, прожить вольною и богатою республикою цлыхъ 1.500 лтъ, какъ прожилъ Дубровникъ, — что-нибудь да. стоитъ, и съ такими историческими преданіями народъ не распростится скоро.
Берега, мимо которыхъ мы двигаемся, мало интересны съ точки зрнія красоты. И берегъ материка слва, и островки справа, — все это большею частью голые каменистые холмы, иногда разграфленные, будто линейкою, террасами виноградниковъ, и только у подножія окруженные садами. Маленькія деревеньки изъ блыхъ и срыхъ каменныхъ домиковъ, крытыхъ красною черепицею, мелькаютъ среди этихъ садовъ въ устьяхъ долинокъ и у береговыхъ заливчиковъ, и между ними снуютъ по голубому морю, стихшему здсь какъ расплавленное стекло, парусныя лодочки и игрушечные пароходики. Настоящіе пароходы не приближаются къ этимъ опаснымъ берегамъ, усяннымъ рифами и мелями и изрзаннымъ скалистыми мысами. На островкахъ то-и-дло блютъ башенки маяковъ и сбившіяся къ вод кучки рыбацкихъ домиковъ, которые одни только нарушаютъ безлюдье этихъ каменистыхъ оазисовъ земли, разбросанныхъ по пустын, моря [3] .
3
Когда пароходъ нашъ идетъ близко къ берегу, нельзя не удивляться, съ какимъ терпніемъ и упорствомъ далматинцы обработываютъ свои горныя вручи; лски они бережно сохраняютъ, а вс голые скаты тщательно расчищаютъ отъ камней на поразительную высоту. Вырытые камни аккуратно сложены у нихъ копнами, скирдами, цлыми валами, такъ что издали кажется, будто громадныя стада скота разлеглись по всмъ склонамъ горъ; на освобожденныхъ отъ каменьевъ полянахъ — все разбиты виноградники. Любопытна здсь горная деревенька подъ оригинальнымъ названіемъ «Свита недля», надъ которою въ глубин отвсныхъ скалъ зіяетъ большая черная пещера съ церковью и кладбищемъ — можетъ быть, воспоминаніе какого-нибудь древняго капища подземному богу Аида…