След ласки
Шрифт:
4
В то лето Ольга вернулась из деревни и не узнала своей подруги и молочной сестры. Аминат за эти три месяца заметно округлилась и стала выглядеть как настоящая девушка. Юная чеченка выглядела хрупкой, пропорционально сложенной, изящной статуэткой. А Ольга как была высоким, тощим, длинноногим нескладным подростком, так и осталась. Разве что серые глаза можно было считать привлекательными. Она не раз уже стояла у зеркала и, прищипнув пальцами свитерок на все плоской еще груди, тщетно оттягивала его вперед, представляя, как
Мать подарила Аминат изумительной красоты большой шелковый платок с кисточками, вышитый по нежно-бирюзовому фону серебряными нитями. Ни у кого в классе такого платка и в помине не было. И одноклассницы тайно завидовали Аминат, когда, расстелив его на парте, дружно любовались тонким цветочным узором по краю. В таком не зазорно пройтись по улице. Но в действительности дело было в другом. Правоверной мусульманской девушке, а Аминат уже достигла девичества, появляться на улице с непокрытой головой было просто неприлично. Бабушка Зухра, недовольно ворча, разрешала внучке в школе обходиться без головного убора. При помощи этого же платка выяснили, что, если повязать его Ибрагиму, то он, имея весьма миловидные черты лица, вполне бы мог сойти за девушку, румяную и круглолицую. Он, естественно, разъярился и гонял потом Аминат с Ольгой вокруг дома не меньше получаса, возмущаясь, что его опозорили, сравнив с женщиной. Он – мужчина!
Еле удалось успокоить его, убедив, что никто не сомневается в его мужественности.
В эту осень в классе тщательно рассматривали еще и Ольгин медальон. И тогда же, кто-то очень острый на язык накрепко прилепил ей новое прозвище
– Ласка.
***
Это лето принесло еще одно удивительное событие. Костя приехал от бабушки с настоящей гитарой. Старенькой, со всех сторон обклеенной полустершимися красотками с цветных германских сводилок, но все равно способной издавать требуемые звуки и не очень фальшивить при этом. Мало того, за три летних месяца двоюродный брат выучил Костю играть. Не очень хорошо конечно, но вполне приемлемо. У Кости завелись песенники, помеченные над старательно выведенными словами латинскими буквами гитарных аккордов. И обнаружился голос, несильный, но приятный. Константин немедленно стал центром дворовых ребят. Они сбивались в кучки на детской площадке под покосившимся грибком или в чьей ни будь сараюшке и слушали песни, начиная от Высоцкого и Розенбаума, кончая блатными трехаккордными опусами неизвестных авторов, о Мурке, о роковой любви молодого вора и жестоких прокурорах. Нужно было слышать, как вдохновенно, вся компания вопила:
Лился сумрак голубой
в паруса фрегата.
Провожала на разбой
бабушка пирата.
Или старательно выводила:
Твой дом на берегу реки, – первую строку почти скороговоркой, а потом протяжно: Я – пес без-дом- ны- ый у поро-ога-а-а… А как ритмично выкрикивалось:
В Кейптаунском порту
С пробоиной в борту
"Жанетта" поправляла такелаж.
Пелись и афганские песни о подвигах лихих десантников и гибнущих на чужой земле молодых солдатиках. И мальчишки жалели, что на их долю не досталось той славной войны и мечтали, что тоже, пожалуй, смогли бы воевать не хуже.
По-настоящему красиво петь умели немногие. Ольга могла лишь подпевать в унисон брату и не портить при этом песню. На сольное исполнение она не осмеливалась. Голосок слабоват и, мало того, в сольном варианте до обидного непослушен. Так и норовит сбиться то на писк, то еще куда вылезти. Умом бы знала, как нужно петь, слух был, а голос категорически отказывался повиноваться. Одно утешение: слова она всегда знала четко. От первого куплета до последнего, а не как другие, только четыре начальных строки. Этим и спасала брата. Ольге было достаточно пару раз прослушать песню, чтоб запомнить ее. Костя зубрил с тексты значительно дольше.
Сразу, как только брат вернулся из деревни, Ольга загорелась тоже научиться играть на гитаре, благо инструмент уже был. Пару месяцев промучилась, уже наладив с грехом пополам выводить мелодию на одной струне и кое-как играть перебором и боем. Гитара отказывалась ей подчиняться. У Кости на кончиках пальцев кожа загрубела, а у нее ни в какую. Израненные пальцы нещадно болели и никак не могли правильно и сильно прижать струны, чтоб получился правильный звучный аккорд. Да и времени постоянно не хватало. С тем и отступилась.
***
Когда Ибрагиму исполнилось шестнадцать, его отец приехал в начале февраля, сказав, что увезет сына с собой. В Чечню. Там заболела бабушка, мать дяди Мусы, и он поедет помогать. В тот раз Ольга стала свидетельницей, наверное, первой серьезной ссоры между соседями. Мать не отпустила Ибрагима, с великим трудом и слезами убедив мужа, что мальчик непременно должен окончить школу. И окончить ее именно здесь, чтобы у сына было нормальное образование и достойное будущее. Тогда дядя Муса уступил.
Мальчики учились в одиннадцатом, когда в параллельный класс посреди второй четверти приехал новенький: кудрявый, высокий, зашуганный парнишка. Особого внимания на него никто не обращал, пока он однажды на перемене случайно не столкнулся в коридоре с Ибрагимом. Замер, даже рот приоткрыл от неожиданности. И неожиданно яростно закричал вслед:
– Чича! Вали отсюда!
Ибрагим сначала и не понял, да и разбираться было особо некогда. Прошел мимо, в тот раз, не поссорившись.
Новенький постепенно приживался. Зашуганность сменилась агрессивностью, появилась компания из пяти совсем не слабых одноклассников. И все это, в конце концов, нашло выход.
После школы Ибрагим, как всегда, сопровождал сестру. Они, как обычно, пошли через школьный двор и заметенную снегом спортплощадку. Ольга приотстала. Костя забежал в библиотеку менять книгу. Чтец еще тот, но сочинение задали, не отвертишься. щБрат обещал быстро, но что-то задерживался. Ольга рассердилась, плюнула и побежала догонять Межидовых, боясь, что далеко уйдут. Беспокоилась зря. Не успели.
Возле угла школы перед соседями, не пропуская, стояла та самая компания из параллельного класса. Аминат испуганно жалась к стене, держа обе сумки. Кажется, драться первым полез все-таки Ибрагим. Первым ударил того самого парнишку. И еще бы, кто стерпит, если ему в лицо вылепят: ты не мужчина. Тут уже для чеченца не имеет значения, сколько народу против тебя стоит.
Честная драка один на один, видимо, и не предполагалась. Набросились на него кучей. Аминат замерла, испуганно сжавшись и тоненько завизжала, закрывая лицо руками. Ольга, отшвырнув портфель и сдирая варежки, бросилась в общую свалку. Вцеплялась в волосы, оттаскивала, яростно орудовала кулаками, коленом, носком сапожка. Подоспел Костя. Получалось трое против шестерых. Один из противников уже вывалился из драки с разбитым носом. Махались яростно, не по детски. Кто-то посторонний заметил, доложил. Подбежавшие учителя с трудом растащили дерущихся.