След на афганской пыли
Шрифт:
Многие политики арабских стран были бы рады поддерживать исламских фундаменталистов. Но мало находится смельчаков идти против стран коалиции. Деньги для финансирования деятельности талибана поступают от многих, но только тайными каналами. Не исключение из правил и Исламская Республика Иран. Ее харизматический лидер на словах готов уничтожить даже Израиль, но на деле открыто и пальцем не пошевельнет против Америки.
Солнце уже близилось к зениту, укоротились тени. Немногочисленные люди Абу Джи Зарака прятались в прохладной тени пещер, кроме тех, кто стоял на постах. Идейный вдохновитель местных талибов Абу Джи Зарак ожидал важных гостей. Правда, кого именно, знал
Он нервно прохаживался по площадке перед пещерой, заложив руки за спину. Близилось к зениту солнце. Обычно сдержанный взгляд сделался беспокойным. Десять шагов к востоку, поворот и десять шагов к западу – вот нехитрый маршрут главаря талибов с того самого времени, когда его заместитель Ахмуд покинул лагерь. Ветер трепал седую бороду, припорашивал пылью темный халат, чалму.
– Неужели обманут?.. Или что-то случилось в дороге?.. Места у нас неспокойные… – строил догадки Абу Джи Зарак.
Талиб, притаившийся между отрогов скал при самом въезде в пещерный город, зорким, не испорченным чтением книг взглядом заметил на горизонте маленькое белое облачко. Неграмотный юноша, с двенадцати лет воевавший в отряде, безошибочно распознал то «явление». Так могла пылить лишь машина.
Бинокль с противобликовыми насадками на объективах развеял сомнения: к пещерному городу на максимально доступной для здешних дорог скорости приближались два громоздких джипа. Солнце рассыпалось бликами в тонированных стеклах и лаке кузовов. Юный талиб тут же оповестил по рации своего командира. Тут же получил и приказ:
– Следить за машинами, докладывать об их продвижении, но самому ничего не предпринимать.
Гости в лагере талибов появлялись не часто, все больше пленники и заложники. Но сегодняшний визит был из ряда вон выходящим. Абу Джи Зарак сам пешком вышел встречать визитеров к въезду в пещерный город. Он стоял, как смиренный паломник, чуть опустив голову. О волнении говорили лишь подрагивающие веки.
Громоздкие джипы сбавили скорость. Облако пыли нагнало их, пронеслось над дорогой. Лишь после этого открылись дверцы головного джипа и из него торопливо выбрались коротко стриженные, хорошо тренированные мужчины в военной форме без знаков отличий. Их вооружение и сноровка выдали в них профессиональных военных, а не участников «самодеятельного» талибана. Пауза затянулась. Абу Джи Зарак напряженно улыбался. Наконец водитель джипа оббежал машину и с легким поклоном распахнул заднюю дверцу. Из автомобиля на пыльную землю Центрального Афганистана опустились начищенные до зеркального блеска туфли на тонкой кожаной подошве. Следом показался и их обладатель – тучный, исполненный чувства собственной важности лысый мужчина лет шестидесяти с лишним. Коротко стриженная рыжая борода придавала его облику нечто сатанинское. С приторной восточной улыбкой он бросил несколько фраз на фарси своей охране, а затем уже более искренно улыбнулся идейному вдохновителю талибов.
Пожилые мужчины, как положено, облобызались, обменялись дежурными велеречивыми приветствиями. Заговорили между собой по-арабски. Внешность и произношение гостя свидетельствовали, что он уроженец Ирана, а та важность, с которой он нес свое полное тело, говорила о его высоком социальном статусе. На родине он занимал пост никак не меньше заместителя министра или руководителя парламентской комиссии.
– Прошу, уважаемый. – Абу Джи Зарак сделал приглашающий жест. – К сожалению, я не смогу принять вас с должной роскошью. На нашей земле все
– Наш духовный лидер аятолла и господин президент помнят о бедах, которые принесли неверные на землю Афганистана, и по возможности оказывают вам помощь.
– Мы помним об этом.
Не оборачиваясь, предводитель талибов дал знак своим людям, чтобы оставались на месте. Он и иранский гость в сопровождении подтянутых и хорошо вооруженных стражей исламской революции направились к пещерам.
Иранский политик, выполняющий роль курьера и переговорщика, был здесь впервые, а потому с интересом рассматривал открывавшийся пейзаж и подробности полевого быта талибов. По высеченным в скальном склоне ступеням хозяин и гость в сопровождении охранников поднялись на площадку у входа в пещеру. Приятная прохлада и полумрак царили в широком проходе. Вдоль стен пылали факелы. Живой огонь отбрасывал причудливые извивающиеся тени. Большая пещера встретила гостя тишиной. Важный иранец от удивления зацокал языком.
– Вы говорили, что не можете принять меня с должной роскошью и уважением, но это же просто пещера из сказки «Тысяча и одна ночь».
– Надеюсь, не пещера Али-Бабы и его сорока разбойников? – криво усмехнулся Абу Джи Зарак.
– Что вы, это пещера Аладдина.
Удивиться и впрямь было чему. Чтобы ублажить гостя, предводитель талибов приказал вытащить из тайников ковры, посуду, выставить угощения. Мягко ступая по слою ковров, важный иранец проследовал к дастархану – невысокому столику, за которым обычно едят, сидя прямо на полу, восточные люди. Европеизированный иранец смотрелся в этом интерьере несколько комично: строгий костюм, галстук, стильные туфли. Зато Абу Джи Зарак в сказочном интерьере пещерного города выглядел абсолютно естественно.
Телохранитель Абу Джи Зарака держался незаметно и естественно, словно был тенью своего господина. Стражи исламской революции, прибывшие вместе с гостем из Ирана, заняли позиции у входа в пещеру. Предводитель талибов тут же понял свою оплошность – некому было прислуживать высокому гостю. Разговор предстоял сложный и секретный, не стоило, чтобы о его содержании знал кто-нибудь из талибов. Седобородый старик, извиняясь, улыбнулся гостю и поманил к себе пальцем телохранителя.
– Приведи сюда пленного мальчишку. Не запугивай, скажи, он нужен мне, чтобы прислуживать за столом.
– А если станет упрямиться? – тихо поинтересовался телохранитель.
– Скажи, что тогда мы убьем его мать. – Улыбка стала еще более масленой.
Телохранитель с пониманием кивнул. Он удалился бесшумно, просто растаял в густой темноте пещерных переходов. Свое дело телохранитель знал хорошо. Не прошло и пяти минут, как он появился вновь, ведя за руку сына Мариам. Вся «разъяснительная» работа была проведена по дороге.
Гость прищурился на мальчика, покачал головой.
– Не беспокойтесь, он хоть и сообразительный, и мусульманин, но из Татарстана, из России, так что наш с вами литературный арабский язык – для него «китайская грамота».
Гость и хозяин весело рассмеялись. Миша тем временем, повинуясь взгляду предводителя талибов, уже прислуживал за столом. Делал он это умело, ненавязчиво. Так что беседующие вскоре вообще позабыли о его существовании.
– …Ваша поддержка всегда была важна для нас. – Идейный вдохновитель талибов приложил руку к сердцу и склонил голову.
– Как же иначе? Мы – братья-мусульмане. У Ирана и движения талибан могут быть свои внутренние разногласия. Но это – разногласия между братьями. И если неверные вмешиваются в чужое, пытаются нас поссорить, то мы должны объединиться против них.