Следопыт
Шрифт:
— Нтъ, вы опять ошибаетесь, Мунксъ, возразилъ Слдопытъ:- сержантъ также находится въ блокгауз.
— Хорошо, радуюсь, что слышу это; мы достоврно считали его въ числ погибшихъ. При всемъ томъ, если Марія еще въ блокгауз, то ради Бога не оставляйте ее тамъ доле, потому что врагъ иметъ намреніе подвергнуть строеніе испытанію огнемъ. Вы знаете силу этой страшной стихіи, и потому лучше сдлаете, если сдадите постъ, чмъ привлекать на себя и всхъ товарищей вашихъ несомннную гибель.
— Квартирмейстеръ! я знаю силу огня, и мн хорошо извстно, что онъ употребляется не только для того, чтобъ варить и жарить. Съ другой стороны, я не сомнваюсь, что вы уже слыхали о сил ружья-звробоя, и могу уврить васъ, что человкъ, который осмлится подложить кучу хвороста къ этимъ бревнамъ, непремнно отвдаетъ этого оружія. Горящія стрлы никогда не зажгутъ строенія, такъ какъ у васъ на крыш нтъ драницъ, а только смолевые чурбаны, зеленая кора и воды сколько угодно. При томъ же, крыша такъ плоска, что по ней можно ходить, и потому съ этой стороны нтъ опасности, пока достаточно будетъ воды. Я дружески настроенъ, пока меня оставляютъ въ поко; но тотъ, кто попытается въ глазахъ моихъ зажечь этотъ блокгаузъ, тому да будетъ извстно, что пламя остынетъ въ крови его.
— Слдопытъ! это безумныя и безполезныя рчи, которыя вы сами осудите, если поразмыслите о вашемъ дйствительномъ положеніи. Было бы безумною смлостью, если бы вы стали помышлять о защит.
— Квартирмейстеръ, я высказалъ вамъ мой взглядъ, и всякій дальнйшій разговоръ безполезенъ. Пусть негодяи Мингосы начинаютъ свою адскую работу. Ни слова боле. Пусть каждая сторона употребляетъ, какъ можетъ, свои средства и способности.
Во время всего этого разговора Слдопытъ держалъ свой корпусъ скрытымъ, чтобъ не могъ попасть въ него черезъ бойницу какой-нибудь предательскій выстрлъ, а теперь веллъ Капу взойти на крышу, чтобы быть готовымъ для встрчи перваго нападенія. Капъ тотчасъ повиновался, и, достигнувъ крыши, увидлъ отъ десяти до двнадцати горвшихъ стрлъ, вонзившихся въ кору, между тмъ какъ воздухъ наполнился звуками воинскихъ криковъ непріятелей. Затмъ послдовалъ бглый ружейный огонь, и пули такимъ градомъ посыпались на бревна, что не оставалось уже сомннія въ дйствительномъ начатіи боя.
Но Слдопытъ и Капъ слишкомъ привычны были къ такимъ звукамъ, чтобы могли испугаться ихъ, а Марія слишкомъ занята была своимъ горемъ, чтобы почувствовать безпокойство. Но въ сержант боевой шумъ возбудилъ новыя силы; его матовые глаза снова заблестли огнемъ, и кровь вернулась въ поблднвшія щеки. Его мысли однако бродили въ разныя стороны, и Марія впервые замтила, что отецъ ея начинаетъ путаться въ словахъ.
— Легкая рота впередъ! закричалъ онъ. — Гренадеры, пали! Очень смлы, чтобъ напасть на нашъ фортъ! Зачмъ не стрляетъ артиллерія?
Въ эту самую минуту раздался густой, громоподобный выстрлъ тяжелаго орудія, и послышался трескъ отъ расщепленія дерева, когда большое ядро попало въ бревна верхняго этажа. Весь блокгаузъ задрожалъ отъ удара бомбы, проникшей во внутрь строенія. Слдопытъ едва избгнулъ этого страшнаго выстрла, а Марія вскрикнула отъ страха, когда бомба разорвалась, думая, что ею раздроблено надъ ея головою все живое и неодушевленное. Къ увеличенію ужаса ея, въ это самое время раненый отецъ ея безумно вскричалъ: на приступъ!
— Марія! закричалъ между тмъ Слдопытъ сверху чрезъ опускную дверь: — не бойтесь: вся эта исторія только штуки Мингосовъ; какъ говорится, много шума изъ пустяковъ. Негодяи выстрлили изъ отнятой вами у французовъ гаубицы, и этимъ кончается вся шутка, такъ какъ у нихъ боле нтъ бомбъ. Выстрлъ этотъ произвелъ много замшательства, но никто не равенъ. Капъ бодро стоитъ на крыш, и я нимало не напуганъ.
Марія отъ души поблагодарила своего великодушнаго утшителя и снова обратила все свое вниманіе на отца, который все хотлъ вскочить, хотя слабость о не допускала его до этого. Она такъ занята была больнымъ, что едва слышала раздававшіеся кругомъ крики дикихъ, хотя это волненіе могло бы потрясти нервы боле сильные, чмъ ея.
Между тмъ Капъ выказывалъ достойное удивленія благоразуміе. На крыш строенія онъ былъ какъ на палуб корабля, и такъ какъ онъ зналъ, что тутъ нечего опасаться абордажа, то распоряжался съ такимъ безстрашіемъ, которое близко было къ слпой смлости и наврно было бы осуждено Слдопытомъ, еслибъ этотъ увидлъ его дйствія. Вмсто того, чтобъ заботливо прикрывать свой корпусъ, какъ это необходимо при индйскихъ войнахъ, Капъ показывался беззаботно на всхъ пунктахъ крыши, и съ особенной настойчивостію и равнодушіемъ поливалъ водой направо и налво горвшія стрлы. Его появленіе было главною причиною криковъ непріятелей, такъ мало привыкшихъ видть своихъ противниковъ столь смлыми и беззаботными. Со всхъ сторонъ засвистали около него пули, но ни одна не попала въ него, хотя одежда его была неоднократно прострлена. Когда бомба ударила сквозь балки подъ крышей, морякъ уронилъ свое ведро, замахалъ шляпой, и когда бомба съ трескомъ лопнула, издалъ троекратно громкій крикъ радости. Такое необыкновенное дйствіе, вроятно, спасло жизнь его, потому что съ этого времени индйцы перестали стрлять въ блокгаузъ калеными стрлами и цлить въ Капа, такъ какъ они одновременно и единодушно пріобрли увренность, что онъ помшался. Какъ мы уже знаемъ, индйцы никогда не подымали руки на того, котораго умственныя способности считали ослабшими или спутанными.
Образъ дйствій Слдопыта былъ совершенно отличенъ отъ стараго моряка, и вс поступки его происходили на основаніи долголтней опытности и глубоко укоренившагося благоразумія. Онъ все-таки заботливо держался вн линіи бойницъ, и мсто, избранное имъ для своихъ наблюденій, было вн всякой опасности. Это происходило не отъ страха или заботы о собственной безопасности, но единственно изъ участія къ судьб Маріи, которая погибла бы безвозвратно, еслибъ ему самому приключилось какое либо несчастіе.
Въ первыя минуты аттаки, Слдопытъ думалъ только о томъ, чтобы доставить цль своему звробою; но когда шелестъ кустарниковъ у двери блокгауза обнаружилъ ему, что хотятъ повторить попытку подложить огонь, то онъ немедленно занялся приготовленіями, чтобы уничтожить опасность въ самомъ зародыш ея. Онъ позвалъ Капа съ крыши, гд уже нечего было боле опасаться, и пригласилъ его быть съ водой наготов у отверстія, лежавшаго непосредственно надъ угрожаемымъ пунктомъ.
Мене опытный человкъ легко поступилъ бы въ такой опасный моментъ съ слишкомъ большою поспшностью и торопливостію. Не такъ длалъ другъ нашъ. Онъ не только заботился потушить огонь, который самъ по себ внушалъ ему мало заботы, но боле думалъ о томъ, чтобы дать непріятелю урокъ, который сдлалъ бы его боле осторожнымъ на остальную часть ночи. Потому онъ ршился терпливо ожидать, когда свтъ разгоравшагося пламени покажетъ ему цль, зная очень хорошо, что небольшой образчикъ его ловкости удержитъ враговъ въ должномъ почтеніи. Поэтому онъ не мшалъ Ирокезамъ въ ихъ приготовленіяхъ, и предоставилъ имъ безпрепятственно собирать сухіе кусты, скучивать ихъ у стнъ строенія, поджигать ихъ и снова удаляться въ свои убжища. Капъ только долженъ былъ держать въ готовности полное ведро воды, чтобы въ данную минуту имть возможность вылить ее на огонь. Но эта минута, по мннію Слдопыта, должна была наступить не прежде, чмъ пламя освтитъ сосдній кустарникъ и дастъ его быстрому и опытному глазу время увидать личности нсколькихъ дикихъ, ожидавшихъ съ холодною и безчувственною жестокостію послдствій пожара. Теперь только заговорилъ онъ.
— Другъ Капъ, вы готовы? спросилъ онъ. Смотрите, держите ведро въ прямой линіи надъ огнемъ, чтобы вода не пропала попусту.
— Все готово, возразилъ Капъ обдуманнымъ и спокойнымъ тономъ.
— Ну, ладно, такъ подождите, пока я подамъ вамъ сигналъ. Въ опасную минуту не слдуетъ быть слишкомъ торопливымъ, какъ не должно быть безумно смлымъ во время боя. Подождите, пока я скажу вамъ.
Давъ такое наставленіе, Слдопытъ занялся собственными приготовленіями, видя, что насталъ моментъ дйствовать. Осторожно поднялъ онъ ружье свое, осмотрлъ зарядъ и курокъ, приложился и выстрлилъ. Потомъ онъ выглянулъ изъ бойницы.
— Хорошо! однимъ мерзавцемъ меньше, проворчалъ онъ себ подъ носъ. Я этого каналью видалъ уже прежде, и знаю его за самаго безжалостнаго дьявола. Ну, еще бы одного, и тогда мы будемъ спокойны на всю ночь.
Хладнокровно зарядилъ онъ снова свое ружье и не усплъ еще кончить своихъ словъ, какъ палъ и другой Ирокезъ. Этого было достаточно, чтобъ обратить въ бгство всю толпу, такъ какъ никому не было охоты выждать третье привтствіе такой мткой руки. Вс выскочили изъ своего убжища и разсялись въ разныя стороны, чтобъ избгнуть опасности.