Следовать новым курсом
Шрифт:
– Но как же якоря? – удивился Остелецкий. Уж настолько-то он был знаком с этим видом оружия. – Надо отмерить длину минрепа, опустить в воду сначала якорь, и только потом саму мину?
– Да, именно так сейчас и делается. Но я подумал: а если сделать так, чтобы мина была прикреплена к якорю, а когда достигала дна – отделялась от него и всплывала? И минреп сам собой, с помощью особого механизма, на манер часового, отматывался на нужную длину?
– Ну, это вы загнули, батенька… – недоверчиво протянул Остелецкий. – Это у вас получаются ненаучные сказки, как в сочинениях господина Жюля Верна!
–
И двое офицеров склонились над листком бумаги, исчёрканным карандашными эскизами.
IX. «The line that holds the rending course,
The hate that swings the whole…» [12]
12
(Р. Киплинг, «Эскадренные миноносцы». Пер. Олешкович-Яцына).
Финский залив,
Кронштадт, Военная гавань
…октября 1878 г.
– Обидно за Василия Фёдорыча. По мне, так его вины в этом досадном происшествии нет.
Повалишин поднял воротник – октябрь явственно вступал в свои права, и норд-вест прорезал добротное сукно офицерской шинели, как ножом.
– В конце концов, он не управлял своим судном. Ответственность лежала на начальнике буксирной партии – это он распоряжался маневрированием при выводе «Генерал-адмирала» из гавани. А стало быть, и на мель усадил тоже он.
– Вы же знаете логику господ из-под шпица, – отозвался старший офицер. – Командир отвечает за всё, что происходит с кораблём – будь то хоть коллизии при буксировке, хоть нападение змея морского. И, знаете, тут я с ними согласен. Иначе ни порядка не будет, ни самого флота.
– Так-то оно так, только обидно, если Серкова снимут с фрегата. Никто не знает «Генерал-адмирала» лучше его. Он и за достройкой надзирал, и в первый боевой выход – весной, к Свеаборгу, – его вывел, несмотря на все недоделки. А теперь предстоит идти в океан, и неизвестно, что ещё у них там вылезет…
С капитаном первого ранга Серковым, командиром первого в Российском флоте океанского броненосного фрегата, Повалишин дружил давно. Получив вместе с новым чином под команду трофейную британскую «Клеопатру», он был рад оказаться со старым приятелем в одном боевом соединении, заново создаваемой «крейсерской эскадре Балтийского моря». И вот – такая досадная неприятность!
Впрочем, старший офицер, конечно, прав. Что бы ни случилось на корабле – вся ответственность всегда лежит на командире. «Первый после Бога» – это про него.
Броненосный фрегат лежал на поверхности воды,
– Я слышал, в управлении порта предлагали подогнать землечерпалку-грязнуху с насосом и размыть грунт под днищем, – сказал старший офицер.
– Если и в этот раз не смогут сдёрнуть, так и сделают, – ответил Повалишин.
Буксир издал протяжный гудок. Даже без бинокля было видно, как под кормой судёнышка вздулся горб мутной от ила пенной воды. Остальные буксиры повторили его действие.
Несколько минут ничего не происходило. Буксиры дрожали, надрывая машины, натянутые буксиры звенели струнами. Повалишин оглянулся – на вантах «Клеопатры» было черно от матросов. Да что там «Клеопатра»! Взгляды каждого человека в гавани были прикованы к попавшему в западню великану.
– Есть, есть! – закричал старший офицер.
Броненосный фрегат чуть заметно дрогнул, снова замер – по вантам «Клеопатры», по шканцам, по берегу, заполненному зеваками, пронёсся единый вздох – и вдруг пополз вперёд, набирая скорость. Головной буксир издал длинный прерывистый гудок, и в ответ радостно загомонили сотни голосов зрителей!
– Готово дело! – радостно вскрикнул старший офицер. – Молодец, Василь Фёдорыч, сдюжил! Теперь довооружить фрегат, осмотреть днище на предмет протечек – и деньков через пять можно в море!
– Хорошо хоть, винт у них был поднят перед буксировкой, – кивнул Повалишин. – Вполне могли и повредить. Тогда, считайте, одной боевой единицы в эскадре не досчитались бы.
– Провозились бы ещё дня три, пришлось бы выходить без них, – согласился старший офицер. – Осень нынче обещают холодную, а на Балтике ледостав в иные годы случается и в середине ноября. А эскадре непременно надо выйти в океан!
Повалишин обвёл взглядом стоящие на рейде корабли.
«Герцог Эдинбургский», «Князь Пожарский», «Минин» – полуброненосные океанские фрегаты России. «Минин», как и «Генерал-адмирал», спущен на воду считаные месяцы назад – корабли достраивали в спешке, уже во время войны.
«Князь Пожарский» в строю с 1869 года, первый русский броненосный корабль, вышедший за пределы Балтики. Девять лет – не так уж много, однако в век стремительного прогресса военного судостроения это огромный срок. «Пожарский» уже старичок.
Дальше стоят британские трофеи. Первым – новенький, с иголочки, казематный броненосец «Сьюперб». Он уже в третий раз меняет флаг и название – сначала, ещё на стапеле, он был турецким «Гамидие», потом британским «Сьюпербом», а теперь получил имя «Олег», унаследованное от винтового фрегата, затонувшего на Балтике в 1869 году. Балтийские острословы не могли, конечно, обойти этот факт вниманием, приклеив броненосцу непочтительную кличку «Шалава».