Слепое знамя дураков
Шрифт:
– Что-то голова немного кружится, – обратилась к нам Нина, – я, наверно, прилягу…
Я увидел расширившиеся глаза Ольги и ощутил всю её внутреннюю боль. В тот же момент я почувствовал недомогание жены инспектора. Мы с дочерью смотрели друг другу в глаза, и я догадывался, что она прочла в мыслях Нины. Я напряг все свои инстинкты и неожиданно услышал тихий, но уверенный стук.
– Светлана, – позвал я одну из медсестёр, проводите Нину и дайте… хотя нет, ничего не давайте, но дежурьте у её двери.
Медсестра вывела наскоро попрощавшуюся бледную жену инспектора Грома
– Что это было, Александр? – возмутилась Оксана.
– Она беременна, – чуть не рыдая, ответила за меня Ольга, – и как никто этого сразу не почувствовал?
– Этого не может быть! Я всю её прощупала! – не поверила Лидванская.
– Тогда чьё сердце бьётся в её чреве? – ответил я. – Срок очень маленький, она и сама не уверена, но очень хочет этого ребёнка.
– Мите она не говорила пока, – прошептала Оля, еле сдерживая слёзы.
– Дети – это прекрасно! Радость-то какая! – воскликнул непосвящённый Григорий, но, поймав наши гневные взгляды, умолк.
– Теперь мы не можем вмешиваться, пока плод развивается. Ещё несколько месяцев… чтобы ребёнок родился нормальным… Так будет лучше… – Оксана взяла Олю за руку, тем самым стараясь подбодрить её. – От судьбы не уйти! А теперь, крестница, идём-ка, поговорим.
Ольга и Оксана покинули столовую.
– Послушай, я знаю, как тебе больно… но в одном Клавдия права – она человек, и её век короток. Она не обретёт бессмертие, не может вступить в Братство.
– Но их ребёнок! Он же может унаследовать от Мити… – с болью в голосе протестовала Оля.
– Не исключено. Придётся немного подождать, – предложила Оксана.
– Ждать? – гневно воскликнула Ольга. – Я не могу ждать! Я не могу, как ты! – она вмиг осеклась. – Извини…
– Нет, ничего… – притворно-легко ответила Лидванская. – Но это к делу не относится.
– Знаешь, – начала Оля, – когда я жила в Свердловске… Там была одна женщина – участница Братства. Её муж – оборотень, как и Александр. И у них двое замечательных детей. Дети, конечно, непростые, но они не волки. Они будут прекрасными нашими братьями, когда вырастут.
– Ты хочешь сказать… – Оксана напряглась и покраснела от волнения.
– Что твои страхи напрасны, – добродушно ответила Оля и нежно улыбнулась крёстной. – Вы можете быть полноценной парой, Оксана, если не будете так глупы.
– Александр знает? – Лидванская застенчиво отвела глаза.
– Я ему ничего не говорила о твоих опасениях, – убедительно сказала Оля. – Иначе, приди он к тебе с объяснениями, ты бы ещё решила, что он делает это из жалости.
– Я бы так и подумала, – Оксана усмехнулась.
– Иди к нему, скорее! – начала подталкивать её телепатка. – Не жди, не страдай! Вы оба заслуживаете счастья!
– Бегу, Оленька, сию минуту бегу! – просияла Оксана.
Лидванская бросилась прямо по коридору, чтобы найти любимого мужчину.
– Александр! – я обернулся на её зов, заранее предчувствуя её приближение.
– Что-то случилось, Оксана? Чем ты так взволнована?
От неё исходили очень сильные позитивные волны, которых я никак не ожидал ощутить, несмотря на предупреждения Оли.
– Если ты скажешь ещё хоть слово…
Она стояла так близко ко мне, что, будь я обычным человеком, уловил бы её дыхание. А так я ощущал её всю. Всё во мне встрепенулось от желания обнять её. И я чувствовал, что она хочет того же, и в этот вечер она не ставила блок, будто хотела, чтобы я это знал.
– Оксана, я не пойму, – начал было я, но она приставила указательный палец к моим губам.
– Молчи, Александр, не говори ни слова, – тихо попросила она.
После она легонько коснулась моих губ своими. Я не мог поверить своему счастью и ответил на её поцелуй. Он был прекрасен. Я раньше мог только фантазировать, какими на вкус окажутся её губы, какими нежными будут её руки, обхватившие моё лицо, а теперь я ощущал это и был самым счастливым на свете. Как могли мы так долго ждать этого момента, не пытаясь сделать шаг друг другу навстречу? Как решилась она на этот шаг? Нет, это всё не важно! Важно, что я никогда и ни за что не отпущу её!
Кикимора
Мы с инспектором на протяжении нескольких месяцев были беспредельно счастливы: он – из-за скорого появления на свет ребёнка, я – из-за решительности Оксаны. Благодаря зелью её брата зверь внутри меня засыпал мёртвым сном, что позволяло мне быть нежным с ней.
Оля всё чаще выбиралась в лес с санитарами, чтобы искать раненых и меньше находиться в госпитале рядом с Митей.
Одно беспокоило всех: Нина чахла с каждым днём. Всю беременность она пролежала в постели. А последние месяцы и вовсе дались ей с трудом. На этом радость Громового закончилась, и он всё перебирал возможности помочь ей. С его женой неотрывно были Григорий и Марья Фёдоровна, поддерживавшие в ней жизнь. Ребёнок, казалось, отнимал у неё последние силы. Братья перешёптывались: никто не был уверен, что Нина перенесёт роды.
Однажды я спустился в подвал здания, где располагался госпиталь, чтобы поднять несколько мешков с запасами муки и круп наверх, в кухню, как вдруг почуял странный запах. Он напомнил мне сливочно-карамельный крем, которым я любил лакомиться на десерт в начале девятнадцатого века и который всегда подавался мне к завтраку на протяжении моей человеческой жизни. Я не поел только ранним ноябрьским утром, когда мы с моими приятелями выехали на охоту…
Запах доносился из-под пола, что казалось и вовсе невероятным. Я не чувствовал присутствия жизни или движения, но был уверен, что это пахнет существо или сущность – возможно, бестелесная, но всё же когда-то бывшая вполне живой.
– Здесь кто-то есть? – прорычал я.
Запах усилился, и я почувствовал тепло, исходящее из-за наваленных в углу досок.
– Кто ты? Выходи, я тебя не трону, кто бы ты ни был, – пообещал я.
Доски задребезжали, и передо мной возникло нечто серое, с ясными выразительными глазами, похожее на маленького ребёнка, обросшего волосами.
– Ты домовёнок? – охнул я от неожиданности.
– Нет, – ответил мне звонкий голос, – я кикимора.
– Но почему ты прячешься? Ты ведь знаешь, кто мы – обитатели этой больницы.