Слипер и Дример
Шрифт:
седьмой, только что побывавший на кошачьем загривке. Он был владельцем нескладной фигуры с
длинными руками ниже колен и чем-то неуловимо напоминал паука.
Башкирский Кот знал, что Чакмулы — это существа, лишившиеся формы. Суть их жизни
заключалась в нескончаемой Игре, которую они затеяли с самой вселенной. На кону в этой Игре
было их собственное житие-бытие, точнее, существование их личности в цепи непрекращающейся
13
5
кармической
всю жизнь, они достигали такой концентрации энергии в своём теле, что оно попросту сгорало во
внезапной вспышке. Словно на Кресле-Кончалке. Физическая оболочка настолько изменялась в
один миг, что не соотвествовала уже никаким стандартам места прописки. А потому Чакмулы
получали возможность путешествовать по любым мирам, где им только заблагорассудится, деля
эту привилегию разве что с Попрыгайцем. Они сохраняли при этом свою личность, свою память и
даже могли иметь подобие формы, но теряли все эмоциональные качества живых существ.
Единственное, что их интересовало, — энергия, поддерживающая жизнь, которую они собирали
везде, где только можно. Охотясь таким образом, Чакмулы становились абсолютно безжалостны,
но жестокость не была им присуща. Просто такие эмоции, как гнев, злость, агрессия, не
проявлялись вовсе. Но так же отвергались доброта, нежность и другие подобные побуждения.
Тесное непосредственное общение с самой тканью вселенной рождало в их разуме весьма
странный юмор. Существа эти могли выкидывать разные шуточки с теми, кто встречался на пути.
Иногда гостя смеха ради закидывали в далёкие миры, откуда тот потом долго выбирался, пока на
его родной планете проходили годы и десятилетия. Чакмулы могли изменить форму и сознание
попавшегося им в дороге существа, превратив, скажем, человека в животное или птицу. Они
вмешивались порой в линейный и разумный ход судьбы, и несчастный попадал внезапно в
совершенно несоотвествующий ему мир, после чего просто съезжал с катушек. И всё это делалось
не по злому умыслу, но просто ради забавы, дабы преподнести уроки тем, кто «суёт свой нос в
неположенное по статусу». Но наряду с этим, Чакмулы порой одаривали невиданными подарками
того, кто при встрече показался им достойным этого. Таким даром могла оказаться способность
мгновенно перемещаться в пространстве. Или возможность менять форму своего тела. А и того
круче — талант к телепатии. Короче, всё то, что герои нашей книжки называли ёмким словом
«прибабахи». Чакмулы были непредсказуемы, как сама жизнь. Охотники, как их ещё называли,
иногда выполняли поручения тех, кто расплачивался Силой, заключая краткосрочные
Башкирский Кот знал, что его родичи тоже имели взаимоотношения с Охотниками и часто
прибегали к их помощи, если нужно было молниеносно доставить подмогу кому-либо из родни
или кого-нибудь срочно отыскать.
— Тебе мама не говорила, что зубки беречь надо смолоду? — насмешливо произнёс «Рыжий»,
перемигнувшись с места на место.
— Ребяты, я тут по-честному сторговался с одним чуваком. И по глупости слово своё за зуб
отдал. Пришлось слово сдержать и зуб пожертвовать. Уж больно мне сабелька нужна была друзей
выррручить, — кот продемонстрировал Меч-Кладунец, благоразумно защёлкнув предохранитель в
безопасное положение.
— За друзей, значит? — «Паук-фельдмаршал» переступил с ноги на ногу.
— Да потерял тут своих трёх оболтусов и сам угодил в эту бакалейную лавку, — при этих
словах Чакмулы заулыбались, если можно так назвать лёгкое изменение тени на их лицах.
13
6
— Вот я и подумал, — продолжил Башкирский Кот, — что, пока меня тут самого не продали,
аки заморскую реликвию, надо бы эту консерррвную банку вскрыть и ноги делать, своих спасать.
Чакмулы переглянулись. А затем «Паук» миролюбиво спросил:
— Ну и куда же ты намеревался податься с этим ножичком? Ты ведь в курсе, я уверен, что он
способен ткань реальности резать? А нам червоточины ни к чему, знаешь ли. Начнётся хаос,
паника, свидетели-понят[ы]е, вопросы-допросы. Одно свинство, знаешь ли. А панковское
свинство у тебя на роду написано, прямо на твоей усатой физиономии, друже.
Башкирский Кот весь затрясся при последних словах, ибо воображение ему быстро и
услужливо нарисовало, что могут с ним сделать эти ребяты, если решат, что он им каким-то
образом дорогу перешёл.
— Да вы шо! Век шпррроты не видать! Я ж говорю, только до своих и собрался, волнуюсь я за
них! Они ж, аки дети малые, ходють и ходють из калитки в калитку, всё дом свой найти не могут!
— Кот чуть ли слезу не пустил сиротскую. Эх, Белочкин бы театр сей оценил, ох, оценил бы…
Чакмулы посмеивались, но не злобно.
— Ладно, ара-джан, спектакль ты нам хороший закатил! — ухмыльнулись «брат» с «сестрой»,
— Ты лучше скажи, куда хотел попасть? А то нагородишь тут со страху околесицы, дык мы живот
надорвём от смеху!
— Да Красную Тюбетейку искали мы! А нас ишь как ррразбросало!
— И как же это вас так?
— Да Белочкин, жми, говорит, на выключатель, там всё само собой и будет!
— Стрелочник, что ли? — удивлённо спросила «сестра».