Слипер и Дример
Шрифт:
пары десятков шагов и смываемый тута же срочно прописанными водными процедурами.
Дуцл и Тыцл. Ёу
— Ох-х-х…
— Гляди сюды, Тыцл, наш олимпиец в себя всплыл!
— Ихдея… Ихдея… И хгде я нахожусь? — Черепная коробка у Дримера трещала внутри
мозгоедами-кузнечиками.
Он поднял голову с пола, где лежал ничком на сырой земле. Дримера колотило, ибо
мокрый напрочь.
12
4
— Налей-ка, Тыцл, ему бражки-простоквашки! А то он, гляди туды, вибрирует, словно
пейджер, не ровён час землетрясучку взбудоражит!
Скрипучее хихикание было, судя по всему, ответом Тыцла, ибо Дример ничегошеньки не
видел. Темно было округом, как в шкафу дедушки Мытута. Дример пытался срочно что-нибудь
узреть и пыжил зрение.
— Ща попривыкнешь, — скрипнул Дуцл. — Глаза не лупи, вывалятся. Тыцл, сгоняй за
бражкой, а то спортсмен наш озяб после рекордов!
— Ёу, брат, не вопрос, — отозвался Тыцл, и его шаги стихли где-то в гулком коридоре.
Едва Дример сел на полу, как темень и впрямь прояснилась, и его взору предстала масенькая
жилплощадь типа фронтовой землянки, три шага на два. У земляной же стены покрывался
плесенью крошечный, под стать жилым метрам, стол. На столе стоял видавший прошлую югу
чайник с подтёками и царапульками, две железные детсадовские кружечки с облупленными
эмалевыми мишками на боках и берестяной коробок. Рядышком со столом сидел на табурете
Дуцл. И глядя на него, Дример понял, почему всё такое масюсенькое. Чай, Дуцл этот был сам не
семи футов над килем. Росту в нём было, что в ребятне малой. Да и вообще он смахивал на
обычного неблагополучного подростка. Обветшалая кенгуруха, бывшая, видать, когда-то тёмно-
зелёной али тёмно-синей. Серо-буро-болотные широкие штаны, замызганные землёй и
блестевшие жировыми пятнами. Ботиночки сиротско-детдомовские на шнуровочке. Узкие
мальчишечьи плечи, несуразно малые ручонки, уши врастопырку из-под полинялой бейсболки с
давно не читаемой надписью, засаленные короткие дреды с застрявшими в них крошками и
соринками. И почему-то Дример сразу представил Дуцла верхом на велосипеде марки «дутик».
Одно не сходилось. Голова у подземельца сидела на шее несоразмерно большая, а на ней
вырисовывалась ещё та паспортная физиономия. Лицо у Дуцла глючилось одновременно детским
и старческим. Сморщенное, как залежалое яблочко, личико-то всё ж молодилось и горело
румянцем. Сеточки морщин разбегались от посверкивающих глаз во все стороны. Седая щетина
залегла на щеках и подбородке. И глядя в эти глаза, Дример понял, что Дуцл отнюдь не вчера
родился.
—
— У бобра на бороде! — Дедок радушно улыбнулся, погладив щетину на подбородке. — Ты
токма шо едва не выдохнул на окончательный крайняк, а уже пеленгацией интересуешься.
Живчик ты, аднака, олимпиец плавучий!
— Ой, я ж это… Того… В воду…
— Ага, точняк, в заплыв ушёл с тумбочки! Вольный стиль, типа, барахтаюсь как умею. Вот ты
утюга и дал, сразу рыбам на витамины пошёл. Слои-то менять — искусство, знаете ли. Тут
прыжками в аквариум никого не удивишь.
— Какие такие слои?
— Слух, да ты шо? Тебе, типа, лекцию по мироверчению и светокручению читать нынче же? Я
про Слои мира толкую! Ты ж не Попрыгаец, верно? Это только он сигает себе, аки ферзь
12
5
шибанутый по шахматной доске, куда ни попадя за триетить земель. А ты, как всяк нормальный
челобрек, шастаешь по Барьерам, из Слоя в Слой, аккурат словно червяк сквозь луковицу.
— То есть, водопад…
— Ну а ты как думал? А, ну да, ты ж не думал, ты пузыри пускал… Короче, брат, ёу, ты шо-
нить про Очуханное Храпение слыхал?
— Это типа «сон-про-не-сон»?
— Гражданина Пронесона не встречал, знаешь ли, но я тебе про Очухалово Сонное толкую.
— А-а-а-а… Что-то я такое слышал от одного шаманиста-блокнотника.
— Вот-вот, в Очуханном Храпении любая вещь может оказаться порталом из Слоя в Слой. По-
босяцки, из мира в мир, типа, ёу! Как, типа, вне тела своего физиологического оказался, так держи
уши в остро, коли имеются они в наличии, ибо шо угодно может калиткой обернуться.
— Ничё себе калиточка…
— Дык, в зависимости от сложности перехода и дальности зафигачивания субъекта порталы
тоже бывают разные. Водопад сей — простенькая загадка для особо чухающих, но серьёзная
ловушка для ламеров вроде тебя. Скажи «мерси» за то, что живым остался.
— Мерси!
— Оть, то-то же.
— А вы сами кто будете? — Дример неторопливо озирался по стенам землянки.
— Дети подземелья, — ответил старичок Дуцл. — Слыхивал про таких? Или уроки литературы
прогуливал?
— Ну, так… Сорока кукушке каркала…
— Диггеры мы, — подземелец перестал сверлить глазами Дримера и суетнулся ручонками на
столе. — Потомки гномов по-вашему, по-челобречному.
— Дык гномы все за Дальний Кордон ушли!
— Тёмный челобрек! Ты что, телевизора пересмотрел?
Дример завертел головой по сторонам.
— Шею не ломай, — заметил диггер, — у нас тут телевизора нет. Поэтому мы едим грибы и