Сливки. Портреты выдающихся современников кисти А.Никонова.
Шрифт:
– Если каждый мужчина имеет контакты с двумя-тремя женщинами, значит, и вы тоже имеете?
– Вот опять ваши провокационные варианты! «А у вас как?» А зачем я буду раскрывать? Ведь жена будет читать это интервью! А вам лишь бы подать соль: у Жириновского есть еще дети и любовницы!
– А есть?
– Все есть. И в большом количестве. Но если все рассказывать, это будет ударять по моей семье. Но вам на нее наплевать! Лишь бы открыть еще одну тайну Жириновского!
Жириновский и счастье
– Ваша жена с вами счастлива?
– Нет! Видите, как честно отвечаю. Потому что я не для семьи создан, а для политической работы. Был бы рядовым юристом в издательстве – 200 рублей, квартирка – можно было бы делать семейные дела. А так я только три раза в год внимание семье уделяю. Нет времени. Иран, Ливия… Я сегодня должен был быть в Ливии. Я ничего не успеваю. А у меня парламентские слушания, законы. Вот до вас были слушания, видите, бумага лежит – «Нормативно-правовое обеспечение экономической безопасности России».
– Наверное, вы даже не успеваете прочитывать все эти дурацкие законопроекты, предложения.
– Да… Вот эти чудаки там выступали сегодня. Все чушь! Я их всех критиковал!.. Потом вот с вами интервью. После интервью придут активисты партии. А в три часа у меня другие парламентские слушания. Потом еще встречи. Потом еще придет арабское телевидение… А ведь нужно еще читать и готовить законопроекты… Не успеваю. Приходится часть работы не выполнять. А вы говорите, счастлива ли жена. Я ведь не рядовой член партии, чтобы она была счастлива.
– Вы просто какой-то уникум, я считаю.
– Я просто исключение! Таких, как я, может быть, в стране тыщу человек… Сто политиков, сто ученых, сто спортсменов… Нагрузка-то какая большая! Вот и с вами я сейчас здесь не в шахматы играю. Отвечая на ваш вопрос, я должен немедленно вскрыть пласты всей моей жизни. Легко разве? Я в день должен быть гением все 12 часов! Целый день я должен говорить на все глобальные темы.
– Я поражаюсь, откуда у вас столько ума?
– Я доктор наук. Я профессор. Я заслуженный юрист России. Я закончил два факультета МГУ. С отличием. 12 лет руковожу партией. А вы меня ни разу не похвалили! Всегда только нападали. Нет бы написать: Жириновский знает четыре языка. Это же сколько нужно ума и интеллекта! Поэтому я и за обезьянами бегаю. Нужно расслабиться, отдохнуть от ума.
– А скажите что-нибудь по-турецки.
– «Серемес ким сисими биним сердим кадар. Сено масайд бухайяд нейерар!» Это слова одной турецкой песни: «Никто не полюбит тебя так, как я. Если бы не было тебя, то зачем была бы нужна эта жизнь?» Такая любовная песенка о любви.
– Вернемся к любви… Почему с вами жена не разводится, если она несчастлива?
– Пусть разводится! Я не знаю, почему она не разводится…
– А с сыном у вас какие отношения?
– Ну, отношения прохладные. Он не является моим горячо любящим сторонником и соратником. Такой обычный средний вариант. Он не в меня. В мать свою.
– А сами с собой вы счастливы?
– Да, процентов на 90 я счастлив. Я все познал, все увидел, все сделал, все сказал… Когда я выступаю в Совете Европы, они очень боятся! Я чувствую, когда я выступаю, у них у всех мурашки по спине. Вся планета меня знает!
Жириновский и старые песни о главном
– А что это у вас за куча аппаратуры в углу?
– Караоке. Там песни, которые я пою в конце дня.
– «Сегодня весь вечер поет и пляшет Владимир Жириновский!»
– И пляшу, да! Вот перечень песен. Вот он… Пою. А потом над помощником издеваюсь. Живая аэробика! Штангу мне жалко, так я его подымаю, кручу ему руки. Я же должен расслабиться!
– А если он умрет?
– Да никуда он не умрет! Иногда хочется расслабиться, кого-нибудь побьешь, руки-ноги повыкручиваешь, а вы потом скажете: Жириновский садист! Да им нравится это, когда я их мучаю. Они рады, может быть, даже! Я же денег даю им потом, компенсирую ущерб! Рахманов!.. Иди сюда!.. Я их еще обзываю внешне оскорбительными словами, но на самом деле это ласка – «пес поганый», «смерд», «собака». Они не обижаются. Им это в радость!.. Рахманов! Чего ты ушел? Ну как вот их не бить!.. Чего ты ушел туда, в приемную? Давай принеси мне рюмашку!
Рахманов молча скрылся в глубинах огромной комнаты отдыха.
– Думаете, лучшего коньяка нальет? Да лучший украли уже! Сейчас нальет какую-нибудь гадость, самогон. Идите, Геннадий Петрович, проверьте…
– Коньяк любите?
– Я колеблюсь. Иногда коньяк, иногда водку. Один раз даже от виски мне было хорошо.
В это время помощник Рахманов подал Вождю коньяк. Взяв рюмку, Жириновский сказал:
– Вот, а потом напишут: Жириновский на работе пьет, а помощники у него евнухи… Так, не «Хеннесси» это! Ну-ка принеси бутылку, я посмотрю… Ну, значит, купили дешевый коньяк и налили туда, а «Хеннесси» себе забрали. Ложь! Кругом ложь!.. Кто там приехал? Кто там в приемной? Вот, армяне приехали! Армяне меня любят. Сейчас обедать к ним поедем в ресторан.
В кабинет действительно вошел испуганный и часто моргающий молодой армянин, явно потрясенный близостью светила – видимо, это был представитель какого-то вновь открывшегося армянского ресторана, хозяева которого, насколько я понял, хотят позвать на «освящение» новой едальни самого Жириновского.
– А вы могли бы нам спеть караоке?
– Рахманов!.. Сделай нам караоке. Вот! Вот!.. Ну как их не ругать! Никак не могут настроить мне караоке. Не работает! Шесть кнопок не могут настроить! Они мучают меня, издеваются второй год уже. Никак не могут, чтобы сразу включалось караоке, когда я захочу попеть. А все почему? Потому что дежурные ночные ночью смотрят тут что им выгодно, ломают все, включают порнокассету и своих девочек трахают. Диван тут есть, душ есть, туалет есть, видео есть… А мне потом нужно включить караоке – ничего не получается. Вот и сейчас – все нарушено! Значит, смотрел видео и отключил караоке, а мы не можем его включить. Я нервничаю. Я должен потом его оскорбить или побить. А как ему иначе доказать, что он негодяй?! Я же не знаю, кто это сделал, их трое! Всех бью. А вы потом это у себя в журнале даете, что Жириновский унижает людей. Видите, какие вы? Вы провокаторы!
Жириновский уселся в кресле рядом с караоке и взял в руку микрофон.
– Ну чего ты возишься? Ты микрофон сначала наладь! – вдруг рявкнул он на помощника. После чего, указывая на меня, обратился к публике, которая набилась в кабинет и жадно внимала словам вождя. – Вот видите, бл…! Спой ему песню ни с того ни с сего! Я животное, получается? Спой… Разденься… Начни кушать… Иди в ванную… А потом он увидит, как помощник мне спину трет мочалкой, и напишет: у Жириновского рабы дома, он сам мыться не может, он больной и старый.