Слизняк и его раковина
Шрифт:
Это её вина, что он никак не может заполучить столь желанного наследника. Она его обманула. Люциус предупредил её о Метке перед свадьбой и предоставил право выбора, хотя даже лорд Абраксас удивился его поступку. А Нарцисса ничего не сказала мужу, а теперь…
А теперь она вдруг поняла, что слишком долго молчит, хотя целительница явно ждёт от неё ответа.
Будет необъяснимо странно, если она откажется от лечения. Может быть, настолько странно, что миссис Кларк не сможет удержаться от соблазна поделиться своим удивлением с коллегами? Или профессиональная
Нарцисса ни в чём не была уверена. Пожалуй, она бы вновь рискнула решить проблему при помощи Obliviate, если бы не круглый живот целительницы, выглядывающий сквозь расстёгнутые пуговицы туго натянутого халата.
– Я… Мне нужно посоветоваться с мужем, - пробормотала она наконец.
Ведь в этом-то не должно быть ничего удивительного? В конце концов, кто, как не супруг, должен принимать важные решения. И уведомлять персонал Святого Мунго о своих решениях Люциус Малфой совершенно не обязан, так что…
– Да, разумеется, миссис Малфой, - тепло улыбнулась медиведьма.
– Мы всегда будем рады вам помочь. Всего вам доброго.
Глава тридцать девятая. Рабастан.
Каркаров стиснул ладонь Рабастана с такой силой, словно хотел раздавить. Лестрейндж недоумённо поморщился. У них что, так принято - вместо приветствия силой мериться?
Люциус протянул руку хмурому узколицему русскому расслабленно и вяло, чтобы не вызвать подобного желания. В ответ получил пренебрежительный взгляд: отказ от соперничества определённо был воспринят как слабость.
– Игорёк - сын моего старого друга, - тем временем рассказывал Долохов Тёмному Лорду.
– Закончил Дурмштранг, с отличием, его даже преподавать звали. Надеюсь, он с твоими мальчиками сойдётся.
Рабастан сильно в этом сомневался. Игорь показался ему мрачным и агрессивным типом. Хотя, возможно, это от неуверенности. Может быть, стоит ему привыкнуть, как он перестанет смотреть на всех волчонком.
А вот Антонин Долохов произвёл на него, скорее, приятное впечатление.
И то, как он говорил о Каркарове - словно учитель, гордящийся своим учеником. Словно и сам Рабастан, и Малфой - всего лишь ученики Лорда, а не слуги, несущие на себе его печать.
И то, как он разговаривал с Повелителем - без подобострастия, весело и даже будто чуть насмешливо. Впрочем, может быть, это казалось из-за акцента. Рабастан подумал, что, возможно, само обращение к Тёмному Лорду на чужом языке должно даваться легче и звучать не так тяжело и покорно, как на родном. «Oui, mon souverain»– совсем другое дело, ведь так?..
– Ну, а что там у тебя на родине?
– спросил Повелитель Долохова.
Антонин скривил лицо так, словно раскусил что-то кислое:
– Как обычно. Равенство и братство.
– Только без свободы?
– понимающе улыбнулся Повелитель.
Долохов порывисто сжал кулак:
– Была бы у меня свобода, и это маггловское отродье никогда больше не посмело называть себя равными
– У них теперь все равны, одинаковы и почитают это за справедливость. Скоро захотят ничем не отличаться от обезьян, и кто я такой, чтобы их останавливать?.. Ну, а где у тебя остальные бойцы?
* * *
К вечеру собрались все. Повелитель вскользь заметил, что дом стал тесноват для общих собраний, и это означало, что Люциусу нужно подыскать и купить более просторное жилище. С тех пор, как Малфой занялся ведением финансовых дел организации, подобное приобретение стало вполне доступным.
Но пока приходилось умещаться в небольшой гостиной. Ну и ладно, так даже лучше, думал Рабастан, придвигаясь ближе к Люциусу. Тяжёлый взгляд Макнейра он предпочёл проигнорировать. Вот Беллатрикс, пожалуй, могла бы стать источником проблем в семье Люциуса, заметь она его близкие отношения с Рабастаном. В конце концов, Малфой был мужем её сестры. Но в присутствии Лорда Белла, кажется, напрочь переставала видеть кого-либо ещё. Да и в тот раз, когда Люк приходил навестить Рабастана и провёл в его комнате два часа, она только поинтересовалась равнодушно, какие новости принёс Малфой. Либо она и впрямь ничего не замечала, либо предпочитала делать вид.
А вот Долохов посматривал на Беллу с интересом, пока не понял, что для неё в этой комнате существует только один человек. И это не её муж.
Руди, кстати, ушёл домой сразу же после «официальной части», сославшись на головную боль. И в этом Рабастан его понимал: не самое изысканное удовольствие - любоваться на то, как твоя жена сходит с ума по другому мужчине. И понимать, что ты ничего не сможешь сделать, вздумай тот воспользоваться её сумасшествием.
* * *
Когда Люциус успел так набраться, Рабастан так и не понял. Хотя ему никогда много не требовалось …
Сперва Долохов предложил отметить знакомство и выпить по бокалу вина. Одним бокалом, разумеется, дело не обошлось, а у Малфоя с самого утра так и не нашлось времени перекусить. Так что довольно скоро оказалось, что взгляд у Люциуса не фокусируется, а язык слегка заплетается. При этом он умудрялся вполне по-приятельски болтать о чём-то с Долоховым, не замечая, что широкая короткопалая ладонь его собеседника уже давно обосновалась на его собственном плече.
– …Иск-ключительно во славу рода и ради будущего моего сына, - договаривал он, когда Рабастан подошёл ближе.
– У вас есть сын?
– с доброжелательным любопытством осведомился Антонин.
– Нет, - слегка растерянно ответил Люциус.
– Но ведь будет когда-нибудь.
– Разумеется, - Долохова забавлял пьяный мальчишка, несущий откровенную бредятину.
Люциус тоже заметил это, даже в таком состоянии.
– Вам кажется, я смешон?
– оскорблённо вскинул он голову.
– Мне кажется, вам пора в постель, - примирительно сказал Антонин.
Люциус распахнул глаза ещё шире, и Рабастан решил, что пора уже вмешаться.