Сломанная роза
Шрифт:
— Я близок к мысли, что мне самому пора возвести каменную башню и укрыться в ней! Однако, — говорил он, ведя Алину к другому ряду, — для вашего врага остается одно: осадить крепость. Но это может занять много времени.
— Разве на мой замок не стоит тратить время, сэр? — спросила она, когда они с Раулем проходили мимо прилавка жестянщика.
— Несомненно, стоит, но вот беда: порой трата времени — непозволительная роскошь. Что, если ваш сюзерен со своими войсками скоро придет вам на помощь? — И Рауль бросил выразительный
— В таком случае, думаю, моему врагу придется сниматься с лагеря. Ему надо бы измыслить более быстрые приемы нападения.
— Вы превосходно разбираетесь в военной науке, леди Алина! Но идти на штурм столь хорошо укрепленного замка самоубийственно, не так ли?
— Значит, мне нечего бояться? Не думала, что война окажется столь легкой.
Или принесет такое разочарование… Алина уже понимала, что ей не хочется, чтобы ее противник сворачивал шатры и уходил из-под стен ее крепости на поиски более легкой добычи.
Рауль прислонился к повозке жестянщика.
— Нет такого замка, который устоял бы перед решительным и правильно рассчитанным натиском. Со временем ваш противник подведет под стены подкопы, заложит в них порох… Одна искра — и стены рухнут.
Алина слушала и боролась с искушением положить руку на его широкую грудь. Должна ли осаждённая крепость добровольно распахнуть ворота и впустить завоевателя?
— Но у нашего воображаемого врага мало времени…
Рауль взял ее руку, нежно провел большим пальцем по ладони.
— В этом случае он может атаковать вас издали. В ход пойдут баллисты, и стены крепости падут.
— О, значит, мне угрожает смертельная опасность. Ведь я, верно, буду осыпать неприятеля градом камней со стен моей крепости?
— А все мы знаем, как великолепны вы на стенах… Губы Алины дрогнули.
— Вы тогда атаковали меня?
Рауль поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.
— И делать это еще раз, разумеется, нечестно.
Он схватил ее за руку, другой рукою обвил талию и yтащил за повозку, так что на несколько мгновений она оказалась скрыта от взоров толпы. Он закрывал ей выход из укромного угла за повозкой; его ладонь зажала ей рот прежде, чем она успела вскрикнуть.
Алина молча смотрела на него, охваченная ужасом, смешанным с возбуждением. Джеанна предупреждала. Подтвердятся ли ее опасения?
Рауль убрал руку от ее губ, но немедленно припал к ним жарким, властным поцелуем, свидетельствующим не о вежливом ухаживании, но о начавшемся штурме.
К ней прижималось сильное, большое тело; оно подчиняло ее своей власти, влекло к неизвестным опасностям, окружало острым запахом лошадиного пота и сыромятной кожи. Неожиданно Рауль задрал ей юбки и раздвинул 6едра ногою. Затем, будто не слыша ее приглушенного вопля, поставил ногу на колесо, и земля ушла у Алины из-под ног.
Чтобы не упасть, ей пришлось обхватить его за плечи. Теперь она тоже прижималась к нему всем телом, беззащитная, открытая его натиску.
Тут что-то пронзило ее всю, и она содрогнулась, как от удара грома.
Испугавшись собственных ощущений, она в отчаянии уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но силы изменили ей. Рауль тихонько покачивал ее на ноге; завладев ее ртом, раздвигал губы кончиком языка, подчинял еесвоей воле руками, губами, бедром, пока она не перестала сопротивляться и не могла уже думать, не то что биться с ним.
Тогда она сама поцеловала его и обнаружила, что поражение сулит ей гораздо больше приятного, чем дальнейшее сопротивление…
И вот, наконец, спустя несколько долгих мгновений, Рауль с сожалением оторвался от губ Алины и поцеловал ее в кончик носа.
— Теперь вы завоеваны, моя маленькая крепость?
То был не вопрос, а самодовольное утверждение.
Алина кольнула ему спину кинжалом, который незаметно вытащила у него же из ножен.
— А вы?
От изумления улыбка сползла с его лица, но мало-помалу вернулась, хотя в глазах все еще пряталась тревога.
— Отвлечь, а потом атаковать? Отличная тактика. Но помните: опасно брать пленных, с которыми вы можете не справиться.
Алина постаралась придать голосу твердость, несмотря на свое нелепое положение: она все еще сидела верхом на бедре Рауля.
— Я знаю, как справиться с вами, Рауль де Журэ. Я отпущу вас за выкуп, как только вы, — и она кольнула его кинжалом так, что он охнул, — признаете, что были так же ошеломлены этим нападением, как и я.
— Больше, мой прекрасный противник. Иначе вы не завладели бы моим ножом.
Она не могла и ожидать столь полной капитуляции.
Теперь медленно и осторожно убрать нож. Какой ответный удар готовит Рауль? Но он просто опустил ее на землю, отступил назад и протянул руку. Алина положила в эту руку нож и принялась оправлять на себе платье, ни на минуту не забывая горячей боли там, где ее касалось только что бедро Рауля; боли, от которой ей хотелось схватить его за пояс и притянуть обратно к себе. Она потупилась, старательно расправляя складки туники.
— Вы замечательная женщина, Алина Берсток.
Алина подняла глаза.
— Потому, что я не совсем потеряла голову от ваших поцелуев?
— Потому, что даже в наслаждении вы не теряете себя. — Рауль медленно, очень медленно вложил кинжал в богато украшенные ножны. — Или вы отрицаете, что наслаждались, леди Алина?
Она хотела бы, но пересохший рот и боль в промежности не позволили. Теперь, когда они с Раулем разрушили еще одну стену вежливого отчуждения, лгать нельзя.
— Нет, не отрицаю, но сержусь на вас. Вы ожидали, что останетесь спокойны.