Сломанная тень
Шрифт:
– Боже! Вы в халате! – Тоннер скинул шубу и накинул Угарову на плечи. И, глядя на мертвого «швейцара», покачал головой. – Ничего не понимаю…
Угаров рассказал все, что знал.
– Как просто! – Тоннер схватился за голову. – Я ловил хитроумного злодея, а убийцей оказался безумец!
Моська крутился вокруг телеги, обнюхивая колеса.
– Поехали домой! – Илья Андреевич осторожно положил собаку в сено и взял кнут.
– Смотрите! Еще кто-то! – Денис показал на мчавшийся по главной аллее экипаж.
– Не нравится мне это! – напрягся Тоннер. – Где мой пистолет? Черт! И саквояж забыл!
Илья Андреевич бросился обратно к склепу.
Экипаж свернул с главной аллеи на боковую, и сидевший в нем Терлецкий увидел Угарова:
– Тоннер жив?
– Жив я, жив! – закричал в ответ Илья Андреевич.
Экипаж резко затормозил у телеги, и тут Терлецкий заметил труп.
– А это кто?
– Швейцар Лаевских, он же майор Михаил Ярош, – сообщил Тоннер.
– Очередная жертва? – уточнил Федор Максимович.
– Убийца!
– Как убийца? Вы же писали, что убийца – Лаевский!
– Увы! Ошибся! – развел руками доктор и криво улыбнулся. – Глупо, самонадеянно ошибся! Если бы не Денис…
– И кто из вас его прикончил? – Терлецкий обвел взглядом приятелей.
– Я! – признался Тоннер. – Придется ехать в полицию! Сдаваться!
– Не надо! – мгновенно принял решение полковник. – Государь не хотел огласки! Он только требовал наказать злодея! Думаю, тело надо захоронить.
– Посоветуйтесь с начальством, – предложил Илья Андреевич.
– Тогда едем на Мойку. Но сначала прочтите это! – Терлецкий вытащил запечатанный конверт. – Строго секретно, от Бенкенштадта. После прочтения велено сжечь!
– Сжигайте сразу! – махнул рукой Тоннер. – Повторяю, я ошибся!
– С кем не бывает!
Моська следил за наглой кошкой, которая терлась о колесо телеги, не догадываясь, что сверху собака. Пес изготовился и прыгнул. Увы! Хитрая бестия надула его. Когда он приземлился на короткие лапки, пушистая дрянь уже взобралась на дерево и оттуда весело мяукнула.
Все рассмеялись. Один Тоннер нахмурился:
– Не знаете, Денис, Ярош с кем-нибудь переписывался?
– Только с настоятелем монастыря – просил благословения на убийство!
Илья Андреевич сломал печати на пакете. Угаров разглядел фамилии с именами.
– Черт! Я опять ошибся! Да что ж такое! Ведь я с… – Тоннер посмотрел на труп. – Ах да! Убивал-то Ярош!
– Объяснитесь наконец! – взмолился Роос.
– Объясню обязательно, только позже, – пообещал Тоннер и щелкнул пальцами. – Так! Федор Максимович! Везите Угарова к Лаевским! Пантелейку заприте. Надо его допросить! Объявите семейству, что ровно в семь я всех, повторяю, всех хочу видеть. – Тоннер повернулся к Угарову. – Яроша сюда Марфуша направила?
– Да! Думаете…
– Задержать? – перебил Терлецкий.
– Допросить! Она без сомнения говорила с шантажисткой!
– Вы что-нибудь понимаете? – спросил Роос Терлецкого.
Тот помотал головой.
– И я!
– Ну, а вы куда, доктор? – поинтересовался Угаров.
– Прошвырнусь по модным лавкам! – Тоннер высек искру и подпалил секретную бумагу.
Глава тридцатая
– Ничего не понимаю! – после длительной паузы произнес генерал Лаевский. – Зачем Ярошу понадобилось служить швейцаром?
– Он хотел убить вашего сына! И всех его друзей! – деликатно пояснил Тоннер. Причину кровожадности майора называть при дамах ему не хотелось.
– Но за что? – проявил упорство Андрей Артемьевич.
– Думаю, ваше высокопревосходительство, вам предстоит непростой разговор с сыном.
– Когда вернусь из Любытино, я все объясню! – пообещал Владимир.
– Давно пора, – проворчал генерал.
Владимир поднялся с кресла:
– А сейчас позволь мне поблагодарить Илью Андреевича! Вы спасли мне жизнь, доктор!
– Собственно, я ни при чем, – смутился доктор. – Сам чуть не погиб! Угарова благодарите! Вот наш спаситель!
– Хм, – скривил губы Лаевский-младший.
– А Софушку кто убил? – спросила вдруг Ирина Лукинична.
– Опять двадцать пять! – хлопнул ладонями по ляжкам ее свояк. – Она сама отравилась! Сколько раз тебе повторять!
– Позвольте! Позвольте! – Налединский удивленно вскинул брови. – Мы Софью Лукиничну в церкви отпевали! Самоубийц не полагается!
– Упросила я, чтоб Шнейдер сердечный приступ признал, – созналась Ирина Лукинична. – Полиция про убийство слышать не хочет! А я точно знаю – убили Софушку. И Марфушеньке видение было!
Терлецкий взглянул на Тоннера, тот покачал головой. Рано!
– Так у Марфушеньки и узнайте, кто убийца! – с насмешкой посоветовал Федор Максимович.
– Спрашивала! Не вижу, говорит, фигура в тумане! Вы Яроша допросите!
– Увы! – развел руками Терлецкий. – Не получится его допросить!
– Неужто сбежал?! – схватилась Ирина Лукинична за сердце.
– Убит при задержании!
– А вещи? Вещи его досмотрели? Скляночку не нашли?
– Нет!
– Ну, хватит! – Лаевский подошел к Тоннеру и крепко стиснул ему руку. – Еще раз спасибо, доктор. От нашей семьи и от всех моих друзей! Товарищи наши отомщены! И на этом предлагаю закруглиться! Завтра мне предстоит скорбный путь, надо собираться…
– Я еще не закончил! – огорошил его Тоннер.
– Вот как? – удивился Владимир. – Что-то еще хотите рассказать?
– Да! Надеюсь, не отниму у вас много времени. Садитесь! Итак… Четыре дня назад некий высокопоставленный вельможа, назовем его граф А., получил записку, в которой за кругленькую сумму ему предложили выкупить письмо, собственноручно им написанное…
– Любовнице? – уточнил Роос, записывавший за доктором в блокнот.
– Вроде того, – увильнул Тоннер, заметив, что Терлецкий навострил уши. – Письмо весьма и весьма компрометировало графа, но на встречу он приехал без денег – не успел собрать. На первый раз его пожурили и назначили повторное рандеву. Однако… – Илья Андреевич сделал многозначительную паузу и быстро скользнул взглядом по собравшимся. Генерал Лаевский на диване, по бокам Змеева и Ирина Лукинична. Угаров с Лаевским в креслах. За столом Терлецкий, Роос и Налединский. На софе Полина с Кислицыным. – Однако людям графа удалось выследить шантажистку.