Слова: сказанные и прочитанные

Феоктистов Геннадий

Проблема России (и аналогичных культур) в том, что её элита сформировалась не на национальной почве, а целиком на заимствованной (французской, немецкой). Причём смена приоритетов происходило через достаточно исторически кратковременные промежутки времени. Т. е. ни в одной из своих «ипостасей» она не имела достаточной возможности быть усвоенной на подсознательном уровне. Она всегда ощущалась «внешней». Разочарованием для русской элиты было непринятие её в качестве равноправной со стороны Запада, а бедой для страны – отвержение её со стороны основной массы населения.

Потребность в «вождях» – элите со стороны масс заполнили интеллигенты-народники

с их религиозным самоотвержением жертвенности, что соответствовало ментальности православия. Аналогичные явления происходили и в Индии, на основе доктрины ненасилия Ганди. При сохранении статуса жертвы. Сам Ганди считал необходимым иметь статус жертвы и приобрёл его. Он был убит фанатиком.

В России и сейчас идёт процесс размежевания культур: западной (либеральной) и массовой, низовой (условно «православной» – в виде симбиоза остатков советской культуры, профанации церковных установлений, народных полуязыческих верований и «неверия» на инстинктивном уровне; до сознательного атеизма общество ещё не доросло.).

Попытки консолидации русской культуры на основе православной идентичности предпринимаются средствами средневековой методологии. С упором на мистицизм веры, но православие показало своё бессилие в попытках противостояния с западным католицизмом и протестантизмом как основы динамического развития общества и государства. Оно всегда ориентировалось на охранительные функции общества. Свою общественную и экономическую активность демонстрировали, в основном, старообрядцы (Волжский регион). Промышленниками в России, как правило, были иностранцы (немцы, англичане др.). Именно поэтому, государство вынуждено было взять на свои плечи всю тяжесть промышленного развития страны. До сих пор частный бизнес неохотно вкладывает капитал в отечественную промышленность.

Языческие религии (в том числе и иудейская) имели бога – творца. Остальные боги – качества (стихии) сопровождали его, сливаясь со временем с ним частично. Возможно поэтому иудаизм, а затем и христианство с такой скоростью распространились по языческому миру. В силу качественной близости? На Востоке в Индии оно не привилось – там бог-творец был быстро оттеснен на второй план Шивой и Вишну. В Китае – бог-творец вообще отсутствовал. В регионах с господством шамаистских верований христианство также не получило распространения.

Буддизм – религия ухода от мира.

Гностицизм – религия «заброшенности» в мир зла и стремления уйти в истинный мир света.

Христианство – религия господства над миром, вытеснения в мир вследствие грехопадения. Но мир благ, по определению, как творение Бога.

Общим для них является признание человека как индивида, обращение к конкретному человеку, а не к обществу в целом, как у язычества. Оно стало усваивать индивидуалистические тенденции только при разложении своих институтов.

Идеальное, очевидно, играет определяющую роль для одного человека в его отношении к миру, планированию его деятельности. В определённых обстоятельствах (особенно, в условиях достаточно развитого экономически общества) идеальное в сознании и деятельности может в значительной мере игнорировать (до определённой степени) роль и значение материального (религиозный фанатизм, одержимость той или иной идеей). То же может справедливым и для групп и достаточно локальных обществ. Особенно, существующих в условиях противостояния с окружением (общины ранних христиан). Но для обществ достаточно крупных, очевидно, интересы материального доминируют над идеальными устремлениями. Особенно, в долговременной перспективе. Общество

должно «выжить».

Впрочем, эти устремления и в этом случае, так или иначе, оформляются в виде идеальных клише, норм, мифов коллективного бессознательного, часто на основе, заимственной у указанных выше индивидов, групповых идеологических установок, признавая их необходимыми для внутреннего и внешнего самооправдания. Если это сознание и «ложное», но необходимое. Общество не может развиваться, не имея самооправдывающей основы на уровне подсознания, в этом смысле сознание определяет бытие. Но бытие должно быть успешным. Иначе оно заставляет пересмотреть отношение к сознанию, принятой модели мира. Тогда, уже бытие определяет новое сознание. Т. е. бытие определяет не само сознание, но динамику его изменения: сознание отражает наличное бытие, степень соответствия его идеальной модели и изменяется с целью соответствия ей; здесь сознание следует за изменением бытия; но оно же, на основе наличного бытия, и принятой модели может и строит прогнозные изменения, трансформацию этой модели, которые прилагает к бытию.

«Осевое время» (Ясперс) переход от одной картины мира – горизонтальной к другой – вертикальной, где боги окончательно закрепляются в небесной сфере. Ранее боги располагались в том же пространстве, что и люди, и их встречи были «почти обыденным» явлением.

О психологии «внутреннего присутствия» кого-то, некого абсолюта внутри себя. – Следствие двухполушарности мозга: относительность независимости функционирования мозга, его многоцентровость?

У каких животных впервые отмечается тенденция к разделённости мозга на два структурно-функциональных подразделения-полушария, которые, к тому же, способны в значительной мере заменить друг друга (см. пример Пастера)?

«Бог выше мира» – Иустин. Он непознаваем в принципе. Он вне времени и пространства. В этом смысле он сродни бессознательному (по Фрейду). Поэтому он доступен только вере, предполагающей его, но не уверяющей в его бытийности.

Иудаизм считает, что «езмь есть», т. е. чистое бытие. Он доступен только иносказанию, основание которому даёт только вера. Его нельзя называть по имени, не только потому, что оно является тайным, не подлежащим восприятию профанным ухом, но произношение имени как бы узоканивает разделение единства неделимого Бога на две сущности: сущность Бога и образ сущности его – словесный образ, могущий существовать самостоятельно в двойственном человеку «телесном» виртуальном мире. Бог может существовать именно в виртуальном мире «словесного» человека. Точнее, в уходе от него в бессознательное «словесного» человека, ибо он невыразим в слове, но «переживаем.

Ритуальная ответственность определяет качество загробной жизни, загробного воздаяния у язычников (см. Светлов Р.). Безответственность отдельного члена общины приводит к возможности потрясений для жизни всей общины. Наказание (жертва) снимает угрозу для всей общины. Христианство унаследовало эту схему ответственности, сведя её к всеобщности для общества единственной жертвы Христа. Грех индивида влечёт лишь индивидуальное воздаяние и наказание. Община как коллективная структура не затрагивается (в принципе). Её ответственность за ритуальное поведение индивида элиминируется. Т. е. христианство делает решающий шаг к выделению индивида из общины на сакральном уровне. Остаётся лишь экономическая вовлечённость в жизнь общины, но при сохранении, часто, языческой социально-нравственной традиции. Её абсолютное значение в жизни человеческих сообществ постепенно исчезает. Но процесс не закончен до сих пор.