Сложенный веер. Трилогия
Шрифт:
— Хьелль не знает, что я здесь.
Только когда Лисс произнесла эти слова, она поняла, насколько плохо, что Хьелль не знает. «Теряю хватку, — подумала она. — Полная утрата медиевальной реальности. Отрешилась от старого мира. Похороните меня с военными почестями».
— А, значит, вы сошлись на почве глубокого идиотизма… Или старческого маразма? — Медео явно нарывался, но Лисс пока не планировала идти на конфликт.
— Медео, нам надо поговорить. Если не хочешь со мной, поговори с лордом Дар-Халемом.
— А это кто?
Лисс решила быть терпеливой — настолько терпеливой, насколько позволяло стремительно утекающее время.
— Медео, у тебя сложное положение. Я не знаю, зачем тебе понадобилось утаскивать Эрла из резиденции Дар-Пассеров, но без помощи брата и… — пауза после «и» получилась совсем незаметной, но Медео отреагировал.
— И? — насмешливо приподнял он бровь. — Не знаете, как оно называется теперь по отношению ко мне? Я вам подскажу, — протестующий жест Лисс он проигнорировал. — Никак оно не называется. На Аккалабате нет такого родства. Так что — прошу на выход, мадам. Уходите той же дорогой, которой явились.
— Медео, пусть Эрл пока будет там, где ты его прячешь. Никто у тебя его не отнимает. Но объясниться — с Кори, с лордом Халемом, с Пассерами, с королевой — ты должен.
Кадык на тощей шее нервно дернулся.
— Я ничего никому не должен. И мне надоело. Уходите.
— Медео, я прошу тебя меня выслушать.
— Убирайтесь! Как я должен называть то, с чем Вы делите кровать в нашем замке? Мамой? Папой?
— У него есть имя.
— Я не хочу его знать — ни его, ни его имя.
Он сорвался на крик:
— Отец умер из-за Вас! Ради Вас! А чем Вы ему отплатили?
Лисс тоже не выдержала:
— Мальчишка! Что ты понимаешь! Твой отец умер ради этого — того, чего ты не хочешь признать, хотя оно стало и будет реальностью. Сид любил Хьелля, всю жизнь любил и хотел для него лучшего. Эх ты…
— Если Вы сейчас не уйдете, я Вас убью.
Медео обнажил меч. Один.
Лисс нащупала в кармане курок многозарядного скорчера. Она сняла оружие с предохранителя, еще заходя в комнату, но прекрасно понимала, что не успеет, если Медео серьезен.
Она бы действительно не успела. Если бы не железная рука лорд-канцлера Аккалабата, отбросившая ее к стене. Падая, она услышала треск распарываемой материи, два одинаково недовольных возгласа, скрежет клинка о клинок. Две пары черных сапог (начищенные до блеска — Кори и серые от дорожной пыли — Медео) заскользили у нее над головой. Два Дар-Халема выбирают позицию для атаки. Два Дар-Эсиля…
— Ты меня все-таки нашел, — цедит сквозь зубы Медео. — Позже, чем она, однако.
— Позже, чем лорд Дар-Халем, — невозмутимо поправляет Кори. — Но еще вполне вовремя. Ты успеешь уйти. Только скажи, где найти Эрла. Я верну его Дар-Пассерам, и вопрос исчерпан.
— Эрла? — Медео начинает хохотать — так, что кончики мечей вздрагивают. Глаза его неотрывно следят за изогнутыми лезвиями в руках Кори, ноги, согнутые в коленях, выписывают полукруги, симметрично с движениями старшего брата, а плечи трясутся от хохота. — Эрла ты нигде не найдешь. А вот если тебя интересует моя жена…
Кори делает выпад. Не для того чтобы убить или ранить, а для того чтобы этот идиот, который всю жизнь все делает не вовремя, заткнулся. Потому что он краешком глаза успевает углядеть на подоконнике темные силуэты, складывающие крылья, протискивающиеся в комнату, обнажающие тяжелые черные мечи…
Все это произойдет только через несколько секунд, но Кори уже увидел. А Медео — нет. И у него нет этих нескольких секунд, за которые Кори успеет подумать, что можно повернуться лицом к окну, выставить мечи и, рявкнув на младшего: «Медео, уходи!» — подарить ему время, нужное для того, чтобы распахнуть дверь на лестницу и добраться до стрельчатого окна на площадке… Подумать, что можно… и решить, что нельзя. Он лорд-канцлер Аккалабата, а Дар-Пассеры в этом деле обиженная сторона.
Поэтому Кори просто отходит в сторону, салютнув мечами главе пассерского клана, который сам не участвует в действии, а только смотрит, заняв место у стены возле Лисс, бессильно опустившейся на груду старых скатертей. Лисс поднимает глаза на Кори:
— Лорд-канцлер…
— Мадам? — Кори преувеличенно учтиво склоняется к ней, и она замечает, что мечи он не убрал.
— Ты же не позволишь им его убить?
— Они и не собираются. Правда, лорд Дар-Пассер?
— Если только случайно… — усмехается тот. — Клинок ведь может и соскользнуть.
— Это вряд ли. Ваши парни слишком хороши, — в тон ему отвечает Кори. — Они просто захватят его и препроводят во дворец на суд королевы. Таковы законы Аккалабата.
— И многие ли из этих законов не нарушил твой брат? — злобно спрашивает лорд Дар-Пассер. — Отпусти внутреннее время, лорд-канцлер. Они ничего не сделают этой гниде. Пусть судит королева.
Правая рука Кори лежит на эфесе меча на уровне глаз Лисс, и она замечает, как пульсирует на ней синяя жилка. Очевидно, что сын Сида не верит ни одному слову лорда Пассера, но ничего не предпринимает. В сосредоточенных глазах, следящих за схваткой, темно, как в самом глубоком подземелье Хаяроса, губы поджаты, только крылья носа вздрагивают чуть заметно.
Лисс машинально кивает с одобрением: жизни Медео пока ничего не угрожает, а подумать, просчитать ходы у Кори потом времени уже не будет.
Схватка идет к концу, у Медео явно кончились силы. Дар-Пассеры не нападают все сразу, меняются так, чтобы одновременно в бою находилось не больше четверых. Они прекрасно слышали разговор главы клана с лорд-канцлером и знают, что убить подлеца Медео на месте не получится. Но удовольствие хочется продлить.
Дерутся они не за Эрла (он, по их мнению, давно уже должен был сдохнуть и не создавать проблем для семьи). Честь рода — фетиш Дар-Пассеров, как и большинства не самых древних кланов. Это дары Эсиля, Фалько и Кауда могут себе позволить не иметь предрассудков и жить сегодняшним днем: что такое столетние традиции на фоне тысячелетней истории?