Слуга. Штучная работа
Шрифт:
– Цела…
Михалыч смотрел в прицел. Господа на бугре между тем, опустив стекло, жестикулировали в салоне. Пассажир показал пальцем, и водитель в ответ кивнул. Затем стекло поднялось, оба субъекта вышли из машины, после чего квакнула сигнализация.
Они уверенно двигались к пожарищу. Остановились. Затем, лавируя меж головешек, пошли к огороду.
– Приятно? – спросил один. – Смотреть на дело рук своих?
Вероятно, он любил эту фразу и казался себе суперменом.
– Если честно, то не очень…
– Закладываешь термичку, подпираешь дверь и возвращаешься. Короче, делаешь так же, как в прошлый раз. Усек?
– Скоро здесь не останется домов…
– Не твое дело. На этот раз мы с ним покончим. Шеф будет доволен…
– Кто он? Скажешь ты, наконец-то?
– Политик – вот кто. Скоро рассвет, а нам еще надо успеть вернуться.
Распоряжался старший по возрасту. Молодому, как видно, приходилось исполнять чужие прихоти. Он ничего уже не мог поделать. Он подписался на облигацию займа, и жизнь у него после этого стала как сплошной заём. В руках он нес темную сумку с ремнями.
Его покровитель остался на месте, тыча кнопки мобильника:
– Все нормально… Стоим на месте. Молодой исправит ошибку… Я лично контролирую…
Это был не рядовой бандюган. Первым на мушку следовало брать именно его. Михалыч прицелился. Выстрел из винтовки оказался беззвучным и почти без отдачи. Бандюган упал навзничь в крапиву. У него дергались ноги. Через секунду он затих.
Фигура «брандмейстера» темнела у городьбы. Михалыч прицелился и положил поджигателя в картофельную ботву.
Михалыч узнал их. И Физик узнал бы, если б остался жив: те самые были ребята, что следили за Физиком.
У Михалыча дрожали колени.
– Что с тобой, полковник?
– Я убил человека…
– Двоих…
– Я всю жизнь собирал информацию…
– Может, заплачем? Вдвоем? Это же мафия, Толик. Наркокартель… Так что не надо кукситься.
– Откуда тебе известно?
– Оттуда…
Она лежала спокойно. На востоке, под темной полосой, моргал огнями далекий город. Вероятно, напарницу можно было обнять за плечи, талию или чуть ниже, но Михалыч воздержался. Вдруг она неправильно поймет.
Он дернулся, поднимаясь:
– Надо избавиться от трупов.
Они опустились вниз. Михалыч нагнулся к убитому, обшарил карманы. Вынул ключи зажигания. В нагрудном кармане лежал револьвер с длинным стволом. Их выпускали в Штатах по тысяче баксов за штуку.
Рискуя провалиться в подполье сквозь обгоревшие половицы, они вышли с пожарища на улицу. Михалыч подошел к машине, сел в нее и запустил двигатель. Спустившись с пригорка, остановился возле углей, открыл заднюю дверь.
Вдвоем они подошли к первому и, ухватившись за конечности, подтащили к машине, кинули в багажное отделении. Кинули – слишком громко сказано. Труп оказался невыразимо тяжел. Не дамское дело – покойников таскать, но женщина молчала. За вторым Михалыч отправился один. Взвалил на плечи труп и, спотыкаясь в ботве, двинулся назад. Напарница стояла возле машины.
Покойник брякнулся рядом с приятелем.
Машина дернулась и пошла, набирая скорость. Дама управляла машиной, Михалыч подсказывал, куда ехать.
Они выехали из поселка и летели теперь вдоль речной гавани. Флот находился в плавании. Следовало удалиться подальше от Затона, однако на излучине оказался земснаряд. Утопить внедорожник не удастся. Они развернулись, полетели в обратную сторону и вскоре въехали в лес.
Напарница выбралась из машины, достала из сумки убитого термические шашки, разложила по углам салона. Одну из них она расположила в горловине топливного бака, предварительно выставив на таймере самое короткое время. Этого хватит, чтобы скрыться в лесу. Они ничего не взяли с собой из машины, включая оружие и патроны, – всё осталось внутри салона.
Безжалостное устройство пожирало время. Вскоре донесся взрыв, потом стали вразнобой стрелять от жары патроны…
Михалыч шел напролом, пихтовые лапы хлестали в лицо. Напарница пыхтела сзади:
– Темнотища… Мы заблудились…
– За мной!
Он взял ее за руку и потащил среди зарослей. Впереди мелькнули огни среди зарослей. Наконец-то.
– Поднажми… Иначе мы не успеем…
– Куда? Куда мы должны успеть?
– Не отставай.
Михалыч прибавил ходу: с неба упали первые капли дождя. Вот и поселок. Достигнув пожарища, они пробрались огородом во двор, встали возле машины.
Напарница перевела дух:
– Кажется, темноту можно даже потрогать.
– Слава богу… Следы будут смыты.
– Наконец я нашла тебя.
– Хочешь под дождь?
– Обойдусь…
– Сейчас ливанёт. Садись в машину… – Михалыч потянул с себя одежду. – Я мигом – туда и обратно.
Открыв огородную дверь, он отправился в баню. Всё уйдёт в землю… Всё, кроме измятой ботвы.
Баня у матери с теткой была одна на двоих. Михалыч сунул одежду в печь, плеснул керосином из фляжки и поджег. Пусть горит. У напарницы одежда чистая – она бралась руками лишь за конечности трупов. И то в перчатках…
Дождавшись, когда сгорит одежда, Михалыч пошел назад. Дождь хлестал как из ведра. Михалыч подставил лицо небу и наслаждался, умывая при этом руки. Всё уйдет в землю, кроме памяти.
Глава 14
Безгодов опять мотался по кабинету и орал во всю глотку. Не может такого быть, чтобы в одном месте пукнули, а в другом просто так отдалось! Стучит где-то сволочь! И на кого! На субъекта федерации! Где Европа с Англией умещаются!
В кабинете сидели дорогие сердцу «скоморохи» – этим словом их недавно окрестил Рябоконь. Однако было не до смеха. Система в одночасье грозила рухнуть. Взять хотя бы газетные сообщения. Написали чуть не во всех газетах: «К губернаторской теще повадился леший. Выйдет из кедрача, банки ржавые соберёт и губернатору тащит – в огород. Это он намеки дает, чтоб не пакостили. Очень может быть, что кто-то из «зеленых» шибанулся на почве охраны природы и теперь не может остановиться – в лес двинул…»
И всё в том же духе. Когда такое бывало, чтобы о первых лицах писали подобные гадости?! Никогда! Даже «Плесень» отметилась! Писала бы себе о тусовках молодежных и тихо радовалась… Остальные тоже не лучше, включая «Предместье». Эти господа поместили аналитическую записку. Один ученый из Академгородка, профессор на закате лет, пришел неожиданно к выводу, что особи, наподобие леших, русалок, водяных и прочей живности, в лесах водились всегда – в них надо только верить, и они явятся…
Вот гад! Дачу после этого хоть продавай: в деревню наряжается отряд студентов-экологов – для изучения феномена и, если потребуется, для очистки прилегающей территории. А раз так, то надо «зеленых» опередить, послать туда бригаду каких-нибудь дураков. Бродяг, например, из приемника. Пусть приберутся до приезда студентов, дабы те, не мешкая, убрались восвояси. На долгое время ученых людей не хватит: комар да мошка не располагают к философии…