Смех баньши

Космолинская Вера Петровна

— Ладно, ладно. Другое плохо — народ по домам не спешит разъезжаться. Все чего-то ждут.

— Пеллинор переселился в рощу.

— Это верно. Почти прямо под стенами.

— Эктор решил заняться делом и уехал.

— Кей и Бедвир остались. Вроде как навсегда. Но в их случае это даже радует. Пусть они занимаются обычным хозяйством.

— Леодегранс умчался. И Гвенивер тоже.

— Так и будем перечислять поштучно? А ведь весна. Самое время для очередных набегов. Море успокоилось.

— Кой черт? Урожая-то еще никакого.

— Ага! Вот поэтому они все тут

и торчат! Да всю дичь в этих лесах уже можно загонять в Красную книгу!

— Можно.

За окнами послышались рожки. Ржание и собачий лай заметно усилились. Я поморщился и поднялся на ноги.

— Ладно. Пора ехать. И это при том, что я не люблю охоту. Хотя пустой забавой ее сейчас никак не назовешь.

— Ага, — сказал Олаф, сперва тоже было поднявшийся, и опять сел. — Пожалуй, я сегодня не поеду.

Я уставился на него как на предателя.

— Вот так, значит, да?

Он постучал пальцем по чертежу.

— Мне надо разобраться как следует с этой чертовой канализацией.

Я хмыкнул.

— Что ж, ладно. По крайней мере, это хоть полезное дело…

И что бы, все-таки, такое сделать, чтобы испортить этот действующий на нервы вечный праздник?.. В сердцах, выходя, я чуть не выбил собственную дверь.

В галерее на меня наскочил Бедвир.

— Артур, ты слышал про Мерлина?

— Что?

— Он уже побывал в Эймсбери, провел сутки в Стоунхендже, поправил там пару камней, а теперь едет сюда — он приближается! — Бедвир чуть не задохнулся с торжествующим видом.

— Да знаю я…

— Знаешь, да? — Бедвир выпустил воздух и посмотрел на меня по-знакомому подозрительно. Хотя всего-то и дел, что слухи до нас дошли одновременно. — Что ж, я тоже так и знал. Говорят, Мерлин не только вернулся. Он теперь еще и совсем другой — такой, что палец в рот не клади. Видно, дела у него на самом взлете.

— Может быть. Что это ты на меня так смотришь?

— Да вот думаю, что это ты у него на взлете.

— Конечно! — я нервно хохотнул. — Если до вечера в живых останусь! Как по-твоему, сколько еще можно праздновать, а?

Бедвир насмешливо кашлянул и с невинным видом процитировал Горация:

— «Думай о каждом ты дне, что тебе он светит последним…»

— Перестань! — буркнул я. Не объяснять же ему, что бог знает когда я почти сам это написал. — Ладно, пошли, пока у Кея рог с натуги не лопнул. Черт побери, что бы я без вас делал?

— Повесился бы, — с готовностью предположил Бедвир, пряча улыбку.

— Не исключено. — Других таких прирожденных распорядителей как Кей и Бедвир было поискать. Особенно когда кругом у всех головы забиты черт-те чем. У кого Мерлином, у кого строительными лесами, у кого водопроводом. А ведь пока все толкутся вокруг, даже этим толком не займешься.

Мы скатились по лестнице во двор, повскакивали в седла и рванули навстречу весеннему ветерку. Вот так и начнешь ненавидеть свежий воздух. Шучу, конечно. Почти.

Когда через несколько часов, проведенных совершенно бездарно, на радость Кабалу и прочим животным, за исключением тех, что предназначались первым на съеденье, мы приволоклись назад, в Камелоте явно случилось

что-то новенькое. Олаф, встречая нас, старался держаться тихо, но выглядел при этом как малость ошпаренный, едва сдерживая беспокойство. В то же время на наши вопросительные взгляды он только задирал нос — мол, не сейчас — позже. В конце концов, когда нам удалось немного позже собраться вчетвером за нашим «круглым столом», Олаф соизволил объяснить, в чем дело. Оказывается, со своими чертежами он решил провести очередную разведку на местности и отправился исследовать подземелья, где и наткнулся на кое-что любопытное.

— Похоже на что-то вроде маленького bruiden — зала жертвоприношений, — сказал он. — Кто-то из наших друидов соорудил себе там уютное гнездышко.

— Обалдеть! — воскликнул Гамлет. — Что, правда? Прямо тут, в замке?

— И давно это там, по-твоему? — поинтересовался я, пытаясь припомнить, не показывал ли мне Пеллинор что-то подобное. Насколько я помнил, нет, не показывал.

— Недавно, — Олаф уверенно качнул головой. — Пару дней назад я уже осматривал эти помещения. Ты их тоже видел. Ничего там не было. Так, пустая кладовка с ржавыми железками в стенах. Может, и валялась там пара-другая костей какого-нибудь невнятного происхождения, что крысы притащили, вот и все. Теперь совсем не то.

— То есть, безобразников, которые это устроили, мы привезли с собой, — отметил Фризиан и покосился на Гамлета. — Что-то мне кажется, что тут должна быть связь с тем, что с тобой чуть не приключилось в ночь Белтейна.

Гамлет с выражением крайнего отвращения на лице вскочил со своего чурбачка.

— Прольется скоро чья-то кровь…

— Моя? — меланхолично осведомился Фризиан.

— Что? — не понял Гамлет, потом обиделся. — Да нет, кого-то из друидов, конечно!

— Тогда зачем же сразу вскакивать? Давай уж дослушаем.

— Я и так дослушаю, — проворчал Гамлет и посмотрел на Олафа. — Ну, ты уже выяснил, кто там, что и почему?

— Попридержи коней, — сказал Олаф. — Предлагаю выяснить это вместе, чтобы кому-то из нас не скормили потом невзначай сердце друга, или еще какой-нибудь жизненно-важный орган. Замену ключа я уже подготовил. Из общей связки оригинал, конечно, пропал, и сегодня мне пришлось возиться с куском проволоки. Сперва я вам все это покажу, а там решим, что с этим делать. Если честно, то я грешу на Мельваса и его компанию. Но пока ума не приложу, как объяснить всем доходчиво, что так делать не надо. Ну что, двинемся, пока не стемнело?

Мы прихватили пару масляных ламп и отправились в подземелье. Со ступеней слегка осыпалась каменная крошка. Мрачноватое местечко, не всякий сюда спустится ради развлечения, рискуя повредить себе все кости на полуразрушенной лестнице. Олаф отпер нужную дверь и толкнул ее внутрь помещения. Мы все невольно потянули носом — из образовавшегося проема потянуло странным душком.

— Я туда не пойду, — пробормотал Гамлет. — Черт его знает, чем мы там надышимся…

— Ерунда, — сказал Олаф. — Тут уже был этот запах, когда я приходил сюда в первый раз, и ничего пока не стряслось. Теперь он еще и слабее.