Смех баньши
Шрифт:
Паломид напряженно прищурился, и я вдруг понял, что в числе прочих его достоинств Пеллинор, видимо, забыл упомянуть о том, что он, к тому же, жутко близорук.
Один из его людей быстро подскочил к нему и что-то зашептал на ухо.
— О, — проговорил Паломид с легким смущением, но будто и с тенью сомнения. Я соскочил с коня, чтобы он мог приглядеться получше.
— О, — сказал он снова, и тут же опустился на одно колено, протягивая мне свой меч.
— Благодарю за верность, — сказал я, поднимая его. — А храбрость твоя достойна изумления.
Паломид небрежно оглядел толпу перед собой, и мне пришло в голову, что он не в состоянии как следует оценить численность противника, попросту не очень хорошо его видя.
— Боги на нашей стороне, — самоуверенно заявил Паломид.
— Вне всякого сомнения, — сказал я. По-моему, Паломид был близорук не только в одном лишь смысле этого слова. Но он сразу мне понравился.
— Мне кажется или среди вас я вижу псов из Кантиума? — полюбопытствовал он, щурясь.
— Не кажется, — тут же ответил Хорс. — Мы тут вроде бы как послы, пес Камулоса.
— Послы?! — с непередаваемым ехидством воскликнул Паломид. — А лисы с посольством к цыплятам пошли!..
— Полегче, господа, — посоветовал я. Они кивнули.
— Ты несправедлив, — покачал головой Хорс. — Было время, и мы воевали. Но сейчас мы в этом еще не уверены.
— Вам повезло, что сперва вы не встретились со мной, — сказал Паломид.
— Знаю, знаю, — ответил Хорс.
— Ты позволишь сопровождать вас далее? — спросил меня Паломид. — Чтобы не спускать с кое-кого глаз?
— Разумеется, — согласился я. — Заодно проследи за тем, чтобы никто не забыл, что посольство под моей защитой. — Хорс хихикнул. — И чтобы посольство сие этим одновременно не злоупотребляло. — Паломид улыбнулся. Хорс слегка надулся, но не сильно. Мне показалось, что злоба между этими двумя лишена настоящей сердечности.
Так что в Камелот мы прибыли не только без потерь, но и с внушительным пополнением, в шутку обсуждая с Хорсом и Паломидом — а не организовать ли нам еще и отряд саксонской дворцовой гвардии?
XVII. Алтари и прочие камни
Конечно, головы я пока еще никому не поотрывал, несмотря на добрый совет Моргейзы, но вместе с Кеем мы устроили всему обслуживающему персоналу с Огамом во главе форменный разнос и предложили заняться уборкой территории под нашим чутким руководством, чем и занимались уже второй день, заодно прикидывая в уме архитектурные усовершенствования. Так как все теперь были достаточно заняты, а всякие лорды попрятались от суеты, мы оказались с Гамлетом одни со своими расчетами в той части двора, когда здоровенный обломок зубца грянулся рядом с нами, брызнув осколками, мусором и жидкой грязью из лужи, в которую так удачно приземлился. Мы с Гамлетом поспешно расскочились в стороны, но полностью спастись от грязевой шрапнели не удалось. Гамлет воскликнул нечто непечатное. То, что я подумал в решающий момент, я предпочел придержать при себе.
Однако никто из слуг, вопреки предсказаниям Моргейзы, в этом повинен не был.
— Галахад, ты в себе?! — заорал я, задрав голову вверх и прикрываясь ладонью от солнца, мешавшего разглядеть этого тролля из коробочки.
— Извиняюсь, — крикнул он в ответ без малейшего раскаяния в голосе. — Я только хотел проверить парапет на прочность. Я вас не заметил.
— Да уж, — пробурчал Гамлет. — Тут от саркомы легкого так просто не помрешь…
Фризиан — забавный черный силуэт на светлом фоне помахал в воздухе не то тряпочкой, не то пергаментом.
— Я уже отметил, что это место надо поправить. Согласитесь — неприятно, когда камни падают на голову.
— Убью мерзавца, — серьезно сказал Гамлет. — Он нас видел.
— Очень на это надеюсь, — ответил я. — Все же расчет лучше чем глупость.
Из-за кучи наваленных бревен рысью выскочил с выпученными глазами Марцеллин и уставился на нас.
— Что случилось? — Он перевел взгляд наверх и положил ладонь на меч.
— Все в порядке, Марцеллин. Это было не покушение, — заверил я его, стряхивая или размазывая по одежде грязь. Пахло вокруг откровенно навозом. — Галахад, похоже, не рассчитал нажим. Впрочем, он видел, что опасность нам не грозит. Только про лужу не подумал. — Это была, конечно, поэтическая вольность, но лучше пусть думают так. — Как там дела у Гавейна и Бедвира?
— Разломали последний целый акведук, сэр, — мрачно сообщил Марцеллин. — Им не понравилось, из чего он сделан. Свинец, видите ли, и песок из опор сыплется.
— Археологи, — еле слышно пробормотал Гамлет.
— Они сказали, что камень и керамика пойдут лучше, — пожаловался Марцеллин.
— Гавейн, конечно, сказал. Ничего, он знает, что делает.
— Между прочим, — напомнил Гамлет, — неплохо бы и ров углубить хотя бы до грунтовых вод.
— Чтобы лужи стали глубже, — подхватил я. — Ты уже продумал, где здесь устроить стоки?
— Здесь, — ответил Гамлет, ткнув себе под ноги наугад. — И в тот самый ров.
— Сперва мост, — сказал я.
— Цепи для него уже куются, — кивнул Марцеллин. — Плотники подбирают подходящие бревна. С земляными рабочими пока проблема — не хватает. Послали за добровольцами в ближайшие деревни. Начинают подходить. Дальше, боюсь, отбоя не будет. — Он глянул украдкой через плечо и понизил голос. — Люди говорят, здесь запрятаны кучи кладов. Надеются откопать. Надо будет, пожалуй, хорошенько за ними последить. Никогда не лишнее.
— Оно и верно, — поддержал Гамлет. — Следи в оба, а мы пойдем дальше.
— Чушь какая-то, — проворчал он, когда успокоенный Марцеллин удалился. — Нам же не надо заниматься этой ерундой. О «Янусе» надо подумать. А это все, — он пренебрежительно, почти брезгливо повел рукой, — это же только фон, декорации, не больше…
— Не собираюсь я о нем думать, — заявил я.
Гамлет искоса глянул на меня.
— Как скажешь.
От меня это «искоса» не укрылось.
— Знаешь, Ланселот, что значит на самом деле продать душу дьяволу? — спросил я его. — Это значит отказаться от всей жизни во имя чего-то одного. Посвятить ему всего себя. Что странного в том, что именно так можно купить удачу? Что странного в том, что это несет с собой ад?