Смех баньши
Шрифт:
— Ты лукавишь!
— Нет. И если тебе больше нечего сказать, прощай, леди.
Мерлин убрал ногу с крыльца и отвернулся.
— Постой! — вдруг выкрикнула королева. — Мерлин! — Он остановился, и она сбежала вниз с неожиданной прытью, а потом впилась ему в лицо пронизывающим взглядом.
— Ведь ты не Мерлин, верно?
— Это всего лишь имя.
Она не услышала.
— Ты совсем не похож на себя! И как помолодел! — Она невольно коснулась своей начинающей дряблеть щеки и покрылась резкими малиновыми пятнами. — Ну конечно! Сын дьявола! Всегда так говорили! Явился во всем блеске, чтобы надо мной посмеяться! Так, ублюдок?!
И она исступленно
— Ненавижу тебя, Мерлин! Ненавижу!
— Утешься тем, что я не твой брат, — сказал тот. — Так что тебе во мне? — И он легким шагом пошел прочь, оставив ее приходить в себя. Уже выходя за ворота он опять услышал позади яростный крик.
— Да как ты смеешь отрекаться от меня, Мерлин?!
— Иррациональность, — сказал Мерлин своим спутницам, — самая очаровательная и обескураживающая человеческая черта. Приходится с ней мириться, раз на ней держится мир! Ну что — следующим пунктом заглянем в Стоунхендж?
Настроение у всех было приподнятое, что неудивительно, учитывая, что значительная часть собравшихся была уже навеселе, выступая в этот небольшой увеселительный карательный поход. Задорно плескались по ветру яркие разноцветные флажки, звенела сбруя, рассыпанным чугунным горохом стучали копыта, вздымалось до петухов и опадало нестройное пение. Вокруг Тараниса, немало его раздражая, с высунутым языком восторженно носился Кабал, набирающий вес и рост с пугающей скоростью. Если дело так пойдет дальше, его самого начнут принимать за лошадь.
— Ну и чем хорошим кончится эта Дикая охота? — скептически проворчал Гавейн. — Подожжем лес, вытопчем все к чертовой бабушке, народ распугаем? Устроим показательное мамаево нашествие?
— К чему так разрушительно? Вот ты лучше скажи, что бы ты сделал на месте того парня, к которому мы первому нагрянем?
Олаф поглядел назад оценивающим взглядом.
— Что бы сделал? Ну, выпендриваться-то было бы бесполезно. Скажем, изобразил бы счастья полные штаны, постарался всех слегка подпоить, а потом составил бы компанию с визитом к любимому соседу. Праздники продолжаются.
— Очень мудро, верно?
Так оно и случилось. Первый же сомнительного происхождения форт сдался без боя, с криками радости и клятвами в вечной верности. Его хозяин со слезами умиления вышел при полном параде встречать долгожданных гостей не только с хлебом и солью, но и с бочонками вина и эля, и зарезав чуть не всех имевшихся под рукой свиней для царского угощения. После основательной задержки мы двинулись дальше, отягощенные еще и дополнительным отрядом этих радушных хозяев, а в следующем пункте назначения все веселье повторилось. К ночи уже чуть не все малое королевство оказалось пьяным в стельку. А к утру, с похмелья, все еще раз повторили. Пересказывать, честно говоря, да и вспоминать противно. Но по крайней мере обошлось без жертв, если не считать по пьяни разбитых лбов и целой пачки пергаментов, скрепленных печатями, свидетельствующих, кто же на самом деле теперь в Камелоте хозяин.
На другой день все-таки начались небольшие приключения. И какой же великолепный в то утро был туман! Пробираясь в жемчужной пелене, сперва мы абсолютно невзначай наскочили на небольшую стоянку неведомо как просочившихся саксов. Боя, однако, не вышло. Они уставились на нашу развеселую ораву вытаращенными глазами. Мы — на них, примерно с той же боевой готовностью. В следующее мгновение кое-кто из британцев вошел наконец в раж и с боевыми воплями едва не бросился вперед. Саксы тоже опомнились и похватались за топоры и луки, меж тем как наиболее богато и хорошо одетый из них, придя в себя, поднял пустую ладонь и крикнул: «мир!», в то же время жестом другой руки показывая своим, чтобы не вздумали напасть первыми. Хорошо, что некоторые вовремя это заметили и с помощью дисциплинированного Кея, мне удалось сдержать атаку.
Выяснилось, что пришельцы, производившие, между прочим, впечатление вполне дружелюбных и цивилизованных ребят, — всего-навсего посольство из Кантиума, явившееся с целью поговорить о возможности возобновления союзнических отношений, которые еще при жизни предыдущего верховного короля, вернее, в последние ее годы, пришли в полнейший упадок. А заодно, конечно, послы явились просто на разведку. Однако проводить разведку боем сейчас с их стороны было бы форменным самоубийством. Молодой жизнерадостный эделинг [11] лорд Хорс — так звали главу посольства, горел желанием узнать направление нашей грядущей политики. Например, надолго ли мы придумали себе это безобразие с объединением, и чем это может грозить Кантиуму или, наоборот, позволит урвать еще какой-нибудь кусочек. И на какие, собственно, земли мы претендуем.
11
Представитель саксонской знати, благородный человек.
Немалая часть бриттов выразилась о политике на ближайшее время в том ключе, что мягко можно перевести как «прибить немедленно всю эту германскую сволочь!» Находя такой подход, однако, малополитичным, от подобных советов мы отказались. И к явному неудовольствию многих, лорд Хорс был принят под покровительство и приглашен в качестве почетного гостя в Камелот. Кажется, Хорс с любопытным оживлением отреагировал на увиденного им Бедвира, воскликнув было: «И ты здесь, эделинг!..» Но Бедвир только насупился и покачал головой. Хорс слегка пожал плечами и решил больше об этом не вспоминать.
А вскоре у нас произошло еще одно маловразумительное столкновение с отрядом неких мрачных личностей-камикадзе, загородивших нам хорошую широкую дорогу. Спешенные, ибо из лошадей они устроили странный живой заслон, привязав их к колышкам, вбитым в землю позади себя, они, кажется, решили стоять здесь насмерть. Возглавлял эту группу поразительно смуглый молодой человек с орлиным носом, жгучими сумасшедшими глазами и прочими чертами внешности, напоминающими скорее выходца с Ближнего Востока, нежели откуда-либо еще. Ничего особенно странного — обширна была Римская империя, и никто с этим не поспорит.
Что это еще за географические новости? — полюбопытствовал я у означенного молодого человека уже, впрочем, заподозрив по его виду и причудам, с кем имею дело.
— Мы — воинство Камулоса, — воинственно ответствовал тот, — кто бы ни были вы, вторгшиеся на эту священную землю незаконно!
— Черта с два незаконно, — парировал я. — Можешь поприветствовать своего короля, Паломид, если ты еще в состоянии узнать железный венец Камулоса, и если этот меч что-нибудь тебе говорит. — Хотя любопытно, что они могли бы ему сказать, если он скорее всего никогда их не видел, но просто чтобы сложить два и два и заподозрить то, что нужно заподозрить…