Смерть для бессмертных
Шрифт:
Лиагель осматривается по сторонам. Ей было немного стыдно говорить о таком с маленькой девочкой.
– А ты что… подсматривала за нами?
Аква широко улыбнулась. Очень широко. Эльфийке даже стало немного не по себе.
– Но не специально, - добавляет Аква.
– Я просто не могу не видеть всего, что происходит вокруг меня на определенном расстоянии. Особенно, когда дело касается чистой, настоящей любви. Когда она… обоюдная.
Лиагель чувствует, что кожа покрывается мурашками.
– Я…
– Не нужно, - говорит Аква, беря ее за руку.
– Просто пошли внутрь. Вам нужно выпить. Я буду наверху, чтобы вас не стеснять. А когда будешь готова, то поднимайся. Я буду в шестнадцатом номере. Дам тебе первый урок. Об одном лишь прошу...
Лиагель, уже было готовая подняться по ступенькам наверх, затормозила.
– Если кто-то будет спрашивать обо мне, скажи, что я в семнадцатом номере. А затем скажи Гелегосту, что это убийца, что пришел за мной.
– Почему ты думаешь, что спросить могут именно меня?..
– И не вздумай недооценивать того, кто к тебе подойдет. Кто бы это ни был, как бы ни выглядел, помни — не дай показать, что я тебя предупредила. Если он поймет…
Аква вдруг застыла.
– Что, если поймет?
И тут Аква снова широко улыбается.
– Ничего, - и, хватая эльфийку за руку, уводит ее в таверну.
Там она подходит к одной из разносчиц и убеждается, что Лиагель ушла к остальным.
– Девочка, ты заблудилась?
– спрашивает официантка, опускаясь перед девочкой на корточки.
– Landar La’Predo, - говорит ей Аква, и тут же лицо разносчицы меняется, становясь максимально серьезным, плоским, как маска.
– Наконец-то, - облегченно произносит очень тихо она.
– Нужна моя помощь?
– Обслуживай тот столик и наблюдай. Старайся исполнять любые их потребности и не позволяй человеку выходить одному ни на улицу, ни в туалет. Если захочет выйти — только с кем-нибудь. Или с эльфийкой, или с орком.
– Поняла, - кивает разносчица.
– И еще. Мне нужно три номера. Шестнадцатый, семнадцатый и восемнадцатый.
– Сию же минуту, - снова кивает разносчица и резко встает. Идет к трактирщику, берет у него три ключа и уходит в толпу. Убеждается, что трактирщик потерял ее из виду, а затем незаметно кладет три ключа в одну из трех пустых кружек, стоявших на одном их столиков.
– Принести вам еще эля, богатыри?
– Да!!!
– орут трое мужланов, и разносчица с широченной улыбкой на лице уносит пустые кружки туда, где доливают алкоголь. Берет три новые кружки, наполняет их игристым пенистым напитком и уходит.
И лишь спустя минуту в одну из трех кружек опускается рука молодой красивой девушки с голубыми волосами, которые она совсем недавно умело спрятала под капюшон.
Гелегосту было весело — Кирилл рассказывал такие смешные анекдоты, что Гелегост просто не мог молчать. Он смеялся. Смеялся так громко, что заглушал практически все вокруг. Эльфийка тоже смеялась, но очень тихо — Гелегост ее совсем не слышал.
– А про русалок знаешь анекдоты?
– спрашивает Гелегост, и Кирилл недолго думает.
– Ну… один знаю, - кивает он, после чего замечает, что его стакан пуст. Практически сразу к их столику подходит весьма обворожительная разносчица (Гелегост замечает, как Кирилл на нее смотрит, и Гелегост его понимает — как понимает и то, почему Кирилл тут же отворачивается). Разносчица подает новые кружки, уже наполненные элем.
– Спасибо, красавица!
– подымает орк свою кружку и допивает остатки залпом, чтобы взять новую.
– Если хочешь, чтобы Гелегост тебя порадовал, он обязательно порадует!
Разносчица очень мило улыбается и легко кивает головой.
– Если могучий орк к полуночи будет все еще в состоянии, - говорит она, - то красавица не против.
И после этого она уходит, очень аппетитно виляя большой задницей. Гелегост обожал большие задницы. И уже очень хотел схватиться за эту, сжать ее своими могучими руками и немного помять.
– Так вот, - говорит Кирилл.
– анекдот про русалку. Короче, жила была одна семья — дед, бабка и два внука. И была у них корова-кормилица. И молоко с нее, и кефир, и творог. И продавали ее молочные продукты, деньги имея, и сами ими питались. В общем, всё на корове хозяйство держалось! Заходит как-то бабка утром в сарай, чтобы подоить, а корова мертвая. Лежит — не двигается. Бабка как схватится за сердце — и падает на пол.
– Померла что ли?
– не понял Гелегост. Кирилл подтверждает.
– Не смешной анекдот какой-то, - хмурит Лиагель свои бровки.
– Да ты дослушай сначала! Внимательно слушай. Короче, умирает бабка рядом с коровой. Просыпается утром дед — идет на кухню, а там ни парного молока, ни завтрака, ни бабки.
– Это точно анекдот?
– не унимается Лиагель.
– Идет дед в сарай проверить, че там. Смотрит — корова, бабка. Обе мертвые. Дед сел, погоревал, смастерил петлю и…
– Все, не надо мне такой анекдот, - Лиагель хочет встать из-за стола, но Кирилл усаживает ее на место.
– Дослушай до конца, а потом будешь судить! Так вот, делает петлю — и… - Кирилл кряхтит и высовывает изо рта язык.
– Повесился, короче. Ну… просыпается старший внук. Сначала тоже на кухню…
– А при чем тут русалки, Кирилл?
– интересуется Гелегост.
– ...на кухню, - повторяет Кирилл, игнорируя орка, - потом тоже в сарай. Смотрит — корова лежит, бабка лежит, дед болтается. Ну, думает, делать нечего — одна лишь теперь надежда. На древнюю легенду. И бежит старший внук через лес несколько часов к старому озеру, о котором ходят легенды. Прибегает — и кричит: «Русалка! Руса-алка-а!» Смотрит — водная гладь вспенилась, забулькала, словно озеро закипело — и появляется она. Красивая! «Чего тебе надобно, мальчик?» - спрашивает. А парень ей и рассказывает всё. Русалка понимающе кивает головой. «Да, - говорит, - могу тебе помочь. Оживлю я и деда, и бабку, и корову вашу. Но при одном условии...»