Смерть его игрушка + эпилог
Шрифт:
Ковшов-Рольсен тоже сделал вид, что отпустил с условием выхода в субботу. Улыбнулась, поблагодарила, вышла за дверь…
И облегчённо выдохнула. Коленки тряслись.
Роман отвёз меня домой, где уже ожидал сюрприз.
– Привет, заходи и одевайся.
Лана?
– П-привет. Ты тоже с нами идёшь?
– На их рожи смотреть? Очень надо. Я тебя накрасить.
– Ой, спасибо!
– я обрадовалась. Просто здорово, что это будет делать Лана - она профессионал. Какие-то курсы
Меня отправили в душ, а когда вышла, обнаружила их обоих в спальне. Подруга раскладывала на столике косметику и уже заняла большую его часть.
– Так, посмотрим, - она задрала мне халат.
– Ноги побрила?
– Конечно!
– возмутилась я и отобрала халат обратно.
– Голову почему не вымыла?
– Издеваешься? Мы туда и к ночи не попадём.
– Высушим, - заявила Лана и потащила меня обратно в ванную. Я упёрлась:
– Ты знаешь же, никаких фенов!
– Я знаю, - успокоила она.
– Сделаем иначе.
Она посадила меня на край ванны и распустила волосы. Разбирала их Лана осторожно, по прядке, как будто не намыливала, а красила. Спина затекла задолго до того, как она начала смывать, но попытки сменить позу она пресекала. Выпрямиться дала мне только после того, как нанесла кондиционер.
– Посиди так две минуты.
Потом так же долго и тщательно смывала, чтобы не запутать пряди. В конце зашёл Роман. Он что-то держал в руках, но я не разглядела, а голову повернуть мне не дали.
– Подними их, - велел он Лане и протиснулся к ванне.
Я не успела догадаться, надо волноваться или нет, как мою голову окатили чем-то холодным и ароматным.
– Ай!
– Спокойно, Даш, это очень полезно. Лана, сразу не суши, дай запаху впитаться. И полотенцем не обматывай.
– С них же лужи натекут!
– Просто вытри.
Он вышел.
– Лана, а чем это он?
– Отвар трав. Каких - я не знаю, по запаху - тут целый букет. Хмель, крапива, донник, чабрец… много чего. И все свежие. А сейчас май. Хмель, например, только осенью созревает, - она вздохнула.
– Ни один мистик больше не может одновременно искажать и время, и пространство. А Рамон никого не желает учить, разумеется.
Она вытерла мне голову.
– Пошли.
Время и пространство. Что значит - искажать? Даже думать не хочу - страшно.
В четыре руки они перебирали мне волосы, поглаживали и расчёсывали. Я не знаю как, но высохла голова полностью за пятнадцать минут. Это называется ‘сразу не суши’? Вот почему у Ланы сроду не видели фена. Даже у меня был - на всякий случай, хотя, конечно, обычно я обходилась без него.
– Давай сделаем нечто грандиозное с причёской?
– предложила Лана. Я думала, она спрашивает меня, но ответил
– Просто распусти их. Не надо ничего грандиозного. Они сами по себе грандиозны. Гляди, они немного вьются.
– Тогда я просто набросаю вот этих заколок?
– Звёздочки?
– его голос потеплел.
– Очень красиво.
Я не выдержала и повернулась.
– Даша!
– в один голос воскликнули оба. Сильные руки развернули мою голову обратно к зеркалу.
– Посиди смирно. Потом посмотришь.
Нет, ну что это такое? Я правда кукла. Как только за сотни лет не наигрались ещё?
– Ладно, Даш, - Лана сколола волосы.
– Одевайся.
Я открыла ящик шкафа.
Что-то не так, а?
Тут же было полно ношеных колготок?
Окуда взялось столько нераспакованных?
Догадываюсь.
Стала перебирать пакетики. Наверное, надо к этому платью простые бежевые.
Вот оно что. Колготок не осталось совсем. Только чулки. Несколько десятков. Разных.
– Тебе они идут, - Роман невинно улыбнулся, когда я повернулась к нему.
Глаза метать молнии не перестали, и я набрала воздуха для гнева…
Он быстро нагнулся, обхватил мою голову ладонями и поцеловал. Страстный крепкий поцелуй - я теряю голову от таких, он знает.
Ну нет, хватит. Он должен был хотя бы спросить меня.
Ещё один поцелуй. Гораздо более долгий.
Всё. Он добился своего.
– Рамон, это жестоко по отношению ко мне, - жалобным голосом сказала Лана.
– Ничуть. Давай, Даш, одевайся.
И, глядя, как я копаюсь в ящике с бельём, добавил:
– Лифчиков под это платье не предусмотрено.
Улыбается. Доволен? Чем? Что я при всех буду без бюстгальтера?
Когда Лана меня стала красить, Роман куда-то исчез. Вернулся только под конец и отодвинул мою подругу в сторону.
На грудь легло холодное и тяжёлое колье.
Золото. Это точно золото. Туева хуча золота. И крупные чёрные камни.
– Сапфиры?
– с интересом спросила Лана.
Чёрные?
– Да, они.
– Я всегда считала, что чёрный сапфир смотрится куда хуже, чем синий, - подруга надула губки мне в зеркало.
– Они смотрятся сапфирами, - отрезал Роман и застегнул мне в ушах такие же серёжки.
Я не сразу обрела дар речи.
– Ром, но они же жутко дорогие!
– тихий протест. Плевал он на такие протесты, да.
– И что?
– А если я их потеряю?
– Пожалуйста, теряй, если хочешь. Только сначала сходи с ними на вечер.
– А если их украдут?
– Долго не проживут, - заверил он меня ласково. Мурашки пробежали по коже, и я не стала развивать тему.
– Заканчивайте и пойдём.