Смерть меня подождет
Шрифт:
– - Значит, вы отказываетесь помочь нашей бригаде? Ведь сейчас кокона не найти, да, может быть, эти пауки и вовсе не живут в таком холоде. Что же делать?
– - Здравствуйте, Евдокия Ивановна! Я понимаю вашу тревогу. Но если в штабе даже и найдется кокон, не попутным же ветром доставить его вам?
– - Значит, ничего не обещаете? А мы надеялись, что выручите. Неужели обречете нас на длительный простой?
– - Все возможное сделаю. Я сейчас соберу своих таежников, поговорим. Не сегодня-завтра появится в эфире Хетагуров, поручу ему заняться паутиной. Но как доставить ее вам, не представляю.
Геннадий работает с другими нашими станциями, принимает радиограммы, а мы садимся ужинать.
– - Чудно как получается: из-за паутины остановилась работа, -- говорит Василий, вопросительно посматривая на меня.
– - Неужели без нее нельзя?
– - Ты когда-нибудь смотрел в трубу обычного теодолита? Видел в нем перпендикулярно пересекающиеся нити?
– - спрашиваю я.
– - Видел.
– - Так вот, в обычном теодолите эти линии нарезаются на стекле, а в высокоточном, скажем, в двухсекунднике, как у Макаровой, с большим оптическим увеличением, нарезать линии нельзя. Их заменяют паутиной, натянутой на специальную рамку. Всего-то для инструмента ее надо несколько сантиметров. Но где их сейчас возьмешь?
– - А разве шелковая нитка не годится?
– - Нет, она лохматится и не дает четкой линии.
Улукиткан смотрит на меня с недоумением. Он не все понимает из наших разговоров о теодолитах, но для него ясно, что из-за какого-то паука у инженера остановилась работа.
– - Какой такой паук, его спина две черных зарубка есть?
– - спрашивает он.
– - Есть.
– - Эко сильный паук, человека задержал, -- рассуждает старик.
– Бывает, бывает. Вода вон какой мягкий, а камень ломает... Это время паука надо искать в сосновом лесу, в сухом дупле старого дерева и под корой, где мокра нет. Здесь, однако, не найти.
– - Если мы вызовем к микрофону проводников Макаровой, ты сможешь им рассказать, где нужно искать пауков?
– - Это как, чтобы я в трубку говорил?
– - Да.
– - Уй, что ты, не умею, все путаю...
– - Ничего хитрого нет. Садись ко мне поближе, -- говорит Геннадий.
Он надевает на голову старика наушники, посылает в эфир позывные и, установив связь, просит вызвать к микрофону проводников.
Улукиткан торжественно продувает нос, откашливается, скидывает, как перед жаркой работой, с плеч телогрейку.
– - Кто там?
– - пищит он не своим голосом в микрофон и пугливо смотрит на нас.
– - Ты не бойся, говори громче и яснее, -- подбадривает его Геннадий.
– - Ты кто там?
– - снова робко повторяет старик и замирает, испугавшись разрядов, внезапно прорвавшихся в наушники. Но вот его лицо расширяется от улыбки, становится еще более плоским. Услышав родную речь, старик смелеет и начинает что-то рассказывать, энергично жестикулируя руками, как будто собеседник его стоит прямо перед ним. Затем он терпеливо выслушивает длинные ответы, кивает удовлетворенно головою в знак согласия. Можно подумать, что не он инструктирует проводников, где нужно искать кокон, а они.
– - Кончил?
– - спрашиваю я Улукиткана, когда он снял наушники.
– - Все говорил. Еще много новости есть. Нынче промысел там за хребтом хороший был, охотники белки дивно добыли, сохатых,
– - а о пауке ты рассказал?
– - У-ю-ю... Забыл! Геннадий, зови его обратно, говорить буду. Старая голова все равно что бэвун (*Бэвун -- решето), ничего не держит. Давнишний привычка остался. Человека встретишь в тайге, надо послушать, какой новости он несет издалека, и свои ему рассказать. Так раньше эвенки узнавали друг о друге, о жизни людей, кто куда кочевал, кто умер, какое несчастье пережил народ. Человек с большими новостями -- почетный гость. Ему лучшая кость за обедом и самый крепкий чай. На хорошего гостя, говорят, даже собаки не лают.
– - Тебя, Улукиткан, слушают. Бери микрофон, -- перебивает его Геннадий.
Старик усаживается к трубке и долго говорит на своем языке.
Полночь. Все спят. В палатке горит свеча. Я просматриваю радиограммы, накопившиеся за время моего отсутствия, пишу ответы, распоряжения. В подразделениях экспедиции обстановка за эти дни мало изменилась. Работы разворачиваются медленно, мешают дожди, половодья. Есть и неприятности. В топографической партии на южном участке одно подразделение, пробираясь по реке Удыхину, провалилось с нартами под лед. Оленей спасли, а имущество и инструменты погибли. Нужно же было людям пройти длительный, тяжелый путь по горам, почти добраться до места работы и попасть в ловушку!
Потерпевших подобрали геодезисты, случайно ехавшие по их следу. В первый же день летной погоды этому подразделению сбросят с самолета снаряжение, продовольствие и одежду.
– - Сколько времени?
– - спрашивает, пробуждаясь, Василий Николаевич и, не дожидаясь ответа, вылезает из спального мешка.
– - Куда думаете направить Трофима?
– - вдруг задает он беспокоивший его даже и ночью вопрос.
– - В отпуск. Здоровье у него вообще неважное, после воспаления легких в тайге долго ли простудиться. Да и Нина будет, наверное, обижена его отказом приехать.
– - Не поедет он туда, зря хлопочете, -- возражает Василий Николаевич.
– - Это почему же?
– - Знаю, истосковался он по тайге, а вы ему навязываете отпуск. Нина подождет. Не к спеху!
– - Не было бы, Василий, хуже -- он ведь слаб, долго ли простудиться. Боюсь за него, мне все кажется, будто он еще мальчишка.
– - Ну, уж выдумали тоже, мальчишка! Смешно даже... У Трофима голова -дай бог каждому. К тому же он ведь что наметит -- жилы порвет, не отступится. Характер имеет, -- убежденно говорит Василий Николаевич.
Я достал радиограмму, адресованную Королеву, с предложением ехать в отпуск и разорвал ее, но новой не написал, отложил до утра.
Мы решили задержаться, пока не будет решен вопрос с паутиной. В подразделении Макаровой -- без перемен. Старые нити и после нагрева их электрической лампочкой не натянулись. Кокона не нашли.
Неожиданно вспомнился Пашка, верткий, пронырливый, маленький таежник с ястребиными глазами. Уж кому-кому, а Пашке, конечно, известны близ Зеи все сосновые боры, лесные закоулки, старые дупла. Мне живо представилось, как он бежит опрометью к зимовью, чтобы сообщить дедушке Гурьянычу, какое важное дело доверила ему экспедиция, и как они вместе тотчас займутся поисками пауков и кокона...