СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ
Шрифт:
Должно быть, и Скорцени интуитивно понял еще не осознанное намерение Груздева. У него тревожно забегали глаза, хрипинкой пресекся голос, когда он приказал всем убираться из кабинета. Сергея трясло, пока шли, а в комнате он из горлышка выпил бутылку шнапса и, не раздеваясь, в сапогах, свалился на постель, отвернулся к стене и затих. Но лишь Костя взял со стола кольт, стволом поднес к носу, пытаясь уловить свежий запах пороховой гари, Сергей, не поворачиваясь, горько проговорил: «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней». Тот виновато отозвался: «Может, Гарри про нас несуразное ляпнул и...» «Я бы не скрывал и ни за кого не прятался!»
Непонятно, зачем Скорцени убил Сторна, отрезая пути установления контактов с американцами? Хотя, он же ни в чем не виноват, официальный убийца Фридрих Мейер. Попробуй, докажи истину, да и кто до нее будет докапываться? Эсэсовцы поверили Скорцени и теперь, когда хмурый Сергей идет коридорами в штабе, офицеры выше его чином уступают дорогу. Судя по отголоскам разговоров, немцы недоумевают, как оберштурмфюрер решился пристрелить посетителя в кабинете начальника военно-секретной службы СС и не понес никакого наказания. Горящий мрачной решимостью взгляд Груздева заставляет эсэсовцев держаться в стороне, не проявлять излишнего любопытства.
Костя пытался успокоить друга, но Сергей отмахивался от его доводов. Одно дело остерегаться Гарри как возможного врага, и совсем другое прослыть его убийцей. Стрелял Скорцени, а лавры достались Груздеву...
— Ваши документы? — гауптштурмфюрер внимательно проверил удостоверения личности и посоветовал: — Вам придется перебраться на соседнюю улицу, оберштурмфюрер. Эту мы перекрыли на всем протяжении.
В штабе Лисовский слышал, что Гитлер выехал на Одер, где провел совещание с высшими офицерами и потребовал ни на шаг не отступать с занятых позиций, до последнего солдата отстаивать оборонительные рубежи перед Берлином. Косте пришлось участвовать в коллективном прослушивании радиотрансляции торжественной церемонии по случаю двадцатипятилетия провозглашения нацистской программы. На ней обнародовалось очередное послание Гитлера немецкому народу: «25 лет назад я провозгласил победу нашего движения. Сегодня я предсказываю победу в конечном итоге германской империи...»
Ближе к западной окраине города реже стали встречаться танки, самоходки, бронетранспортеры, уменьшилось число зениток на боевых позициях. Но и здесь попадаются недавней постройки доты, увенчанные стальными колпаками с прорезями, комьями мерзлой земли присыпаны накаты бревенчатых дзотов, узкими бойницами светлеют первые этажи каменных зданий.
Объезжая неразобранные завалы на мостовой, Костя не спускал глаз и с тротуара. Пять дней назад, почти сразу по возвращении из Италии, друзья проезжали мимо дома полковника. Заметили наглухо зашторенные окна, отсутствие условного знака, проскочили дальше. Война, всякое могло случиться.
— Сережка! — в Костином голосе радостный всхлип. — Занавеска поднята и цветок справа... Дома!
— Вижу! — и у Груздева задребезжал голос. — Вижу!
Бахов встретил парней радостно и приподнято. Лисовский даже подивился, насколько он помолодел и посвежел. Во взгляде веселинка пляшет, сутулость будто пропала. Держится прямо, выпятив широкую грудь. Костя и Сергей, не веря своим глазам, тормошили полковника, а он отмалчивался, добродушно, по-рачьи шевеля вислыми усами. И одежда чистая, выглаженная, а щеки и подбородок гладко выбриты.
— Хватит, хватит, родные! — по-волжски окая, остановил Бахов обрадованных друзей. —Вы ж своей силы не чувствуете, а мне, старику, она синяками отзовется.
— Не прибедняйтесь, Александр Мардарьевич, — рассмеялся Лисовский, — вы нас одним узлом свяжете.
— Где уж мне! — улыбнулся полковник. — С тобой, Костенька, еще управлюсь, а за Сергея Михайловича и взяться побоюсь. Что с тобой, Сереженька? Что соловушка не весел, что головушку повесил...
Груздев махнул рукой, отвернулся и торопливо закурил.
— Скорцени в Италии ему свинью подложил.
— В Италии?!
– переспросил Бахов, пытливо вперясь в Костю. — Зачем его туда занесла нечистая сила?
— Насколько мы поняли, готовил покушение на Муссолини.
— Так-с, так-с, передрались скорпионы в банке.
— Да... Кажется, было намерение уничтожить всех министров вместе с дуче, но потом Гитлер отменил акцию... Полковник негромко выбивал пальцами дробь о столешницу. Слушал молча, лишь однажды не сдержал удивления:
— Были у Муссолини на обеде?! Ну и оторви-головы. Вас никакие преграды не остановят. А дальше что произошло?
Костя старался припомнить малейшие детали в поведении и характере Муссолини, Скорцени, американца, англичанина, эсэсовцев и чернорубашечников.
— Как эти сведения нашим передать? — тоскливо закончил свой рассказ об итальянских мытарствах Лисовский. — Может, удрать нам от Скорцени и линию фронта перейти?
— И думать об этом перестань, — замахал рукамн Бахов и усиленно зашмыгал трубкой. — Нет, сынки, вы можете и здесь пригодиться, а вот мне... Собственно, мне терять нечего, да и кому трухлявый пень нужен? Попробую я к нашим пробраться...
— Не переживай, Михалыч, — положил он тяжелую руку на Сережкино плечо. — Круговая порука — закон в преступном мире. И Скорцени решил связать тебя по рукам и ногам. И тебе, Костенька, он постарается пакость устроить. Будь с ним настороже. Он хочет вас к себе покрепче привязать, вы ему для какой-то цели понадобились, — задумчиво нахмурился полковник. — И не для ближней. Фашизм на ладан дышит. А для дальней, когда нужны верные люди на долгие годы... А североамериканец нашел то, что искал. Твоя совесть, Михалыч, чиста, а злодея бог накажет...
Сергей глухо проговорил:
— Прости меня, дядя Саша, что-то такое накатило, пру поперек батьки... Прости!
Полковник раскурил трубку и примирительно произнес:
— Бывают и у меня срывы, по себе знаю, каково на душе, когда нервишки шалят. А держитесь вы с Константином Стефановичем молодцами, случалось, и постарше вас, поопытнее не выдерживали, сламливались. А вы все выдюжили, сохранили себя... Вы в Берлине с разрешения Скорцени или самовольно?
— Да, с разрешения, — ответил Костя. — Помните, Александр Мардарьевич, гауптштурмфюрера Отто Занднера, о котором мы рассказывали в прошлый раз? На обратном пути от швейцарской границы, где мы оставили англичанина, нас перехватили агенты итальянского ОВРА...