Смерть – плохая примета
Шрифт:
– Ну вот, Маша, и все, – высказался Савельев. —
Что и требовалось доказать. – И, пятясь, пополз на зад на чистый пятачок в густых кустах.
Мария тем же макаром уползла с опушки, села перед другом на корточки, обхватила руками колени…
– Что тебе доказали, Рома?
– А то, что Тихон меня объявил. Не удивлюсь, если в федеральный розыск.
– Ром, – стараясь быть убедительной, проговорила Марья, – но ты же ни в чем не виноват…
– А Серый?!
– Так его убила – я! И то случайно, защищаясь, пистолет сам в его руке выстрелил!
– Ага…Ты? И кто в это поверит? Ты завалила Серого,
– Но это же неправда! У нас есть свидетель!
– Игнат? – усмехнулся боксер. – А он жив? Про Андрея даже не напоминай… Никто не поверит, что ты Серого на тот свет отправила.
– Мой тренер из секции по женской самообороне поверит, – невозмутимо пожала плечами Маша. – И девчонки из группы…
– Кто-о-о?!
– Повторить? Мой тренер из секции по женской самообороне и девчонки из группы. Я два года на тренировки ходила, когда меня по пути от дома до метро какие-то отморозки дважды грабили. – Роман оторопело глядел на девушку, поскольку, честно говоря, в том, как погиб Сергей, он ранее видел только дурацкое слепое везение. Счастливое стечение обстоятельств и подготовленный нытьем – «пустите, дяденька, в туалет», – шанс. А Марья тем временем хвастливо продолжала: – Я этот прием, когда противник сзади, несколько месяцев отрабатывала. До автоматизма. Он у меня лучше всего получался. Я, знаешь, когда курсы закончила, даже мечтала, чтоб хоть одна сволочь на кошелек покусилась! Но…
– Виктимология, – машинально, одним словом объяснил Машину неудачу во встрече с недоброжелателями Роман.
– Да, да. У вас, значит, тоже есть такие курсы? Я когда с Серым общалась, все делала по этой науке: расслабиться самой, расслабить нападавшего жалостливой болтовней, дальше ждать удобного момента и – по болевым точкам. Кроме тренера, кстати, могу представить на суд конспекты по этой самой виктимологии…
– Все равно не поверят, – уже не так уверенно проговорил Роман. – Наше слово против трупа и двух свидетелей. Они – пострадавшие. Им больше поверят.
– Да ерунда все это! Помнишь, я сказала, что мне в воду лезть нельзя?
– Ну.
– Так я не потому в воду лезть отказывалась, что плавать не умею, а потому, что нельзя следы смывать! Я, Рома, вся – в полный рост, место преступления. Смотри, – наклонила голову глубоко вперед, Савельев глянул: чуть ниже макушки на затылке подсыхала корка крови на волосах. – Больно, – очень жалобно, по-детски вздохнула Маша, – щиплет…
– Это Серый тебя так?
– Это я его. Он мне передними зубами чуть скальп не снял. Мне эту ссадину теперь – на ней кровь и слюни Серого – пуще глаза беречь надо! И кофту. На ней Сережина кровь и пороховые газы от выстрела в упор. Дальше показывать не буду, но поверь, на животе тоже словно ожог остался. Выстрел так бабахнул – кожу опалило! Так что теперь я вся с ног до головы сплошное место преступления. Понял? У тебя хороший адвокат есть? – спросила без всякого, казалось бы, логического перехода.
– Хорошего нет, – медленно выговорил Роман. – Есть отличный.
– Вот видишь! Как все здорово. Надо меня к нему доставить – есть в Москве какие-нибудь независимые экспертно-криминалистические лаборатории?
– Не знаю, – все еще немного растерянно отозвался Савельев.
Лихая кошка деловито продолжала:
– Надо, чтоб с меня все следы сняли, запротоколировали. На майке знаешь какой пороховой след остался? О-го-го! Под таким наклоном, так близко
– Американские, – нравоучительно вставил Рома и добавил: – Помолчи, а? – Марья обиженно заткнулась, но, когда услышала вопрос: – Скажи сразу – еще сюрпризы будут? – быстро отошла душой.
– Нет. Больше никаких сюрпризов не заготовила.
– Как нам отсюда выбраться, еще не придумала?
– Только как до телефона добраться.
– И как?
– Думаю, – прищурилась поклонница американских криминалистов, – сотовый телефон нынче в каждом деревенском доме. Можно постучать – дадут.
– А если нарвемся на хозяев, которые, например, на фазенду молоко и яйца поставляют? Игнат говорил, у Тихона вся округа схвачена…
– Резонно, – вздохнула Марья. – Но я бы все-таки рискнула до деревни сбегать…
– Сбегать? – немного развеселился Роман. – Как?
– А вот видишь. – Марья сделала пару гусиных шажков к кромке кустодрома, но совсем не вылезла, услышав предупредительное ворчанье Савельева. – Ладно. В общем, так. БМВ очень неудобно стоит. Дорожку на стоянку для фур перегораживает. Рано или поздно какой-нибудь грузовик соберется заехать на стоянку – бумеру придется отъехать. Фургон нас на полминуты закроет – это точно, мы бегом, короткой перебежкой к магазину и дальше ползком в деревню.
– А если никакой грузовик в ближайшее время не появится? Собаки тут скорее могут быть…
– Будем молиться, Рома. Дорога, конечно, пустынная, но магазин точка прикормленная, по большой стоянке это видно.
– Ну ладно, предположим, нам повезет. – Савельев уже откровенно забавлялся. – А что дальше?
– Вариант с «постучаться» ты отвергаешь?
– Опасно, – пожал плечами боксер, – собаки приведут людей Тихона к дому, те могут в горячке хозяев пострелять… Да и далеко до деревни… ДПС повсюду шарит…
– Согласна, – кивнула Марья. – Тогда второй вариант. Купим у дальнобойщиков или у продавца магазина сотовый телефон. Магазин, я уверена, главная торговая точка в округе, сюда все окрестные воришки мобильники сбрасывают. Наверняка какая-нибудь лишняя трубка под прилавком завалялась.
Савельев спокойно выслушал монолог, мотнул головой, вроде бы соглашаясь, но высказался так:
– Купим, значит. А на что? Мой бумажник в джипе остался. А ты у нас вообще не кредитоспособна на сегодняшний день…
Мария виновато охнула:
– Ой, совсем забыла сказать… Вот, – пошарила в карманах куртки и извлекла пухлый мужской бумажник. – Вот, – повторила, – пока вы телефон искали, я в прихожей увидела, на тумбочке лежал… Думаю —
Тихона это…
Савельев практически вызверился на стриженую беглянку:
– Маш, я ж спрашивал – какие еще сюрпризы будут?!
– Ром, я забыла, – печально выговорила девушка. – Вот честное слово – забыла.
– Забыла она!..
– Да! А как ты хотел вообще отсюда удирать?! Голосовать на трассе, ловить попутку? Да? А она, предположим, только до Вышнего. Или вообще в другую сторону. А до Москвы как? «Довезите нас, пожалуйста, до подъезда и подождите, пока мы деньги вынесем», да? Но, Рома, попутка не такси!..