Смерть призрака

Аллингем Марджери

— А вы все еще так же сердитесь на Макса?

Миссис Лафкадио некоторое время оставалась безмолвной и губы ее слегка шевелились. Наконец она обратила на Кэмпиона свои помрачневшие глаза.

— Да, сержусь, — ответила она. — Да, конечно. Я очень, очень сильно настроена против него.

— И чего же вы хотите добиться?

— Я и сама толком не знаю. Я совсем не знаю, как быть! Если он вывезет картины из страны, я начну дело против него, наверное, а это такая волокита и такая скука!

— А может быть, вы бы хотели все оставить как есть? — спросил Кэмпион. — Мне кажется,

что вы главным образом озабочены тем, чтобы картины остались в Англии и каждый год выставлялись в соответствии с желанием Лафкадио?

— О да! — она энергично кивнула. — Алберт, дорогой, позаботьтесь об этом вы! Поговорите с Максом. Вы сможете заставить его сделать, как хочу я. Мне хочется больше никогда не видеть гнусную физиономию этого субъекта, и я дам вам все права, чтобы вы действовали от моего имени. Займитесь этим! Ведь Линда более чем бесполезна. Она советует мне оставить его в покое и дать ему действовать самостоятельно!

В свете всего, что он знал, эта миссия была довольно несуразной, и мистер Кэмпион вряд ли преуспел бы, выполняя ее.

Среди некоторых искренне верящих в добро людей бытует довольно благодушное и вполне нелепое представление о том, что стоит почти любому обывателю ознакомиться с тревогами и опасностями своих ближних, как он тут же возлагает их на собственные плечи и не только не колеблясь, но даже весьма охотно.

И все же действительно попадаются, хоть и не столь часто, люди, которые иногда говорят сами себе: «Поскольку опасность вполне реальна, то я уж лучше сам с ней встречусь, чем позволю это сделать данному беспомощному созданию». Такие люди, на наш взгляд, делятся на три группы. Во-первых, это близкие родственники, которыми руководит столь часто высмеивавшийся в печати «голос крови». Он ведет их на противостояние во имя как чувства, так и долга, и нередко это кончается большим самопожертвованием.

Вторую группу составляют немного невменяемые субъекты, полугерои, полулюбопытные, для которых опасность притягательна как эликсир жизни.

И, наконец, имеется небольшая группа смертных, которыми движет частично жалость, частично ужас перед несчастьем, которое разворачивается на их глаза. Эти люди Действуют во имя принципов, вызывая огонь на себя и пытаясь разделаться с опасностью чего бы это ни стоило.

Мистер Кэмпион был как раз из этой третьей категории людей.

— Прекрасно, — медленно ответил он Бэлл. — Прекрасно. Я все эти заботы возьму на себя.

— О мой дорогой! Как я вам благодарна! Вот теперь я смогу и уснуть, зная, что все-все будет в порядке и картины останутся здесь, в Англии!

Он кивнул. Приняв это решение, он почувствовал огромное облегчение. Теперь это было его дело. Он встал со стула.

— Но сейчас вы должны попытаться заснуть, а я посмотрю, что надо делать. Это потребует одного или двух дней, так что пока ни о чем не беспокойтесь!

— Ну разумеется, не буду!

Бэлл выглядела очень усталой, но в глазах ее все же вспыхивали искорки удовлетворения.

— Это всего лишь гнусное маленькое животное, не так ли? — спросила она, как бы в утешение ему.

— Я думаю, что вы его очень недооцениваете.

— Неужели? Ну так я очень рада!

Мне бы не хотелось думать, что я затеяла кавардак из-за ничтожества, особенно после тех кошмарных событий в доме! — Когда он дошел до двери, она окликнула его. — А вы не прочитали его показания в деле Стоддарта вчера? Он выступал в качестве эксперта от защиты, вы знаете? — Кэмпион читал отчет о процессе, как и каждый лондонец, но ей так хотелось рассказать об этом, что он притворился незнающим. — Прокурор сказал: «Мистер Фастиен, вы приглашены защитой, чтобы засвидетельствовать здесь мнение Совета художников», — тихо рассказывала Бэлл. — А маленький хорек улыбнулся и заявил: «Боюсь, вы понижаете меня в звании, сэр Джеймс! Меня пригласили в качестве судьи, а не свидетеля!». Мне сдается, что он слегка не в своем уме, правда?

— Весьма похоже, — немного отрешенно откликнулся Кэмпион. — Весьма похоже! Всего хорошего, Бэлл. Спите спокойно.

Мистер Кэмпион уселся перед телефоном в собственной квартире на Боттл Стрит и некоторое время размышлял, пока наконец не пододвинул к себе аппарат и набрал номер Макса Фастиена.

Уже прошла неделя после его поездки в «Трать-пенни», и он еще ничего не ответил на записку от Макса, полученную им вечером того дня.

Как он и надеялся, Макс оказался в галерее. Назвав его имя служителю и прождав довольно долго, он услышал знаменитый голос, который звучал еще более вкрадчиво и текуче в трубке телефона.

— Мой милый Кэмпион, как я рад вас слышать! Чем могу быть вам полезен?

Кэмпион коротко и без всяких обиняков сообщил ему о решении Бэлл.

На другом конце провода царило долгое молчание, пока он не закончил говорить. Потом после паузы послышался мягкий и не вполне искренний смешок.

— Дорогой друг, — произнес Макс Фастиен, — стоит ли вам вмешиваться в это давно прокисшее дело? Это ведь лишь забота экспертов, вы не думаете?

— Я не знаю, есть ли у меня по такому поводу своя точка зрения, — осторожно уклонился от ответа Кэмпион. — Я знаю лишь одно: миссис Лафкадио поручила мне воспрепятствовать вывозу картин из страны.

— Что за очаровательная, глупенькая женщина! — вздохнул его собеседник на том конце провода. — Я полагаю, что в этой новой миссии вы облечены правом на ту же бескомпромиссную позицию, каковой придерживается она?

— Да, — решительно ответил Кэмпион, вдруг добавив с неожиданным для самого себя нажимом. — Только через мой труп!

— Прошу прощения, не понял?

— Я сказал, что вы вывезете их из Англии только через мой труп!

Наступила очень короткая пауза, затем снова послышался мягкий смешок.

— Боже, как вы серьезны, Кэмпион. Нам следовало бы встретиться.

— Мне бы тоже этого хотелось.

— Ну что же. Тогда, пожалуйста, давайте увидимся на приеме в «Обществе Челлини» завтра. Мы бы смогли кое-что обсудить там.

— В «Обществе Челлини»? — переспросил Кэмпион.

— Ну да. Там будут коктейли в ознаменование нового этапа творчества леди дю Валлон. Уркхарт дал иллюстрации, а издательство «Белый олень» выпустило нарядную книжку. У вас есть туда пропуск? Я вам сразу же пошлю приглашение. Я там буду около 6.30.