Смерть призрака
Шрифт:
— Экстраординарно, не правда ли? — спросил он. — Она делает это постоянно. Продолжай, Роза-Роза! В моей голове ничего не прояснилось, кроме того, что твой муж, которого ты любила, — он ее передразнил мимикой, — оставил этот коттедж тебе по завещанию. Ты там побывала разок или два и все с какими-то отвратными компаниями. Второй (а может, это был третий?) визит был прерван разъяренными соседями, которые по поручению настоящего хозяина присматривают за домом. Твой дядюшка — мерзкая старая кошелка — направился к проныре адвокату,
— Все надеется, — сказал обладатель бакенбард, как только карикатурист скрылся из вида. — Он всегда так говорит на публику или это у него искренне?
— Иви вышла за него, а потом бросила, — вяло пояснил бородач. — Я не считаю, что он придает этому особое значение. Ну ладно, Роза-Роза, вы закончили или есть еще какие-нибудь подробности этой идиллии с завещанным домом?
Миссис Дакр помрачнела ненадолго, но тут же улыбнулась и начала грязно ругаться на английском языке Саффрон Хилла.
Толстяк с отвращением нахмурился.
— Гадость, — сказал он. — Мерзкая, плохая девчонка. Грязь. Хозяева выкинут вас на улицу, если вы будете так выражаться. Ваши трудности очень легко разрешимы. Предъявите завещание и заявите право на вашу собственность.
— Жирная скотина! — злобно огрызнулась Роза-Роза. Она уловила взгляд леди за стойкой бара и все же не понизила голос.
— Мой муж не написал завещания, — проворчала она. — Он был убит.
— О Господи, откуда же нам это знать? — воскликнул актер без всякого сочувствия. — Так вот, если он не написал завещания, то этот коттедж, по-видимому, не ваш. И чего вам печалиться? Идите поселитесь на Кинге Кросс. Это гораздо ближе к центру и приблизительно такая же грязная трущоба.
Роза-Роза выглядела возмущенной.
— Когда умирает муж, все его вещи становятся добром жены! Это мой муж, и я поехала бы туда жить, но его убили!
— Ну и нечего этим козырять, — сказал толстяк.
— Ха?
— Я хочу сказать, что нет смысла быть замужем за человеком, которого убили, — подтвердил свои слова молодой человек. — За исключением, разумеется, того случая, когда вы сами это содеяли. А что, уж не сами ли вы это сделали?
Роза-Роза поведала о своем алиби теми же выразительными средствами, к которым ее всегда побуждали бестолковые собеседники. Но собственный интерес Кэмпиона к пресловутому коттеджу, тем не менее, возрос, и он тоже подключился к задающим вопросы.
— А где находится этот дом? — осведомился он.
— В Эронхо. Когда я улажу дела с адвокатом моего дяди, вы сможете поехать туда с нами.
— И не думайте туда ехать, — проронил тощий юноша с подмостков. — Это во многих милях от любого приличного места, к тому же соседи
— А что, этот Хиронхоэ находится в Сассексе? — наугад спросил Кэмпион.
Ему ответил молодой итальянец:
— Нет. Это в Эссексе. Около Халстеда. Я возил туда мою кузину с некоторыми нашими друзьями. Мы там уже были несколько раз. Но когда мы приехали туда в эту субботу, дом был заколочен, а кругом были люди. Это были жители деревни. Они не захотели нас впускать в дом.
— Удивительно странно, — обескуражено пробормотал Кэмпион.
— Очень, — согласился юноша, и его лицо с одним черным глазом сделалось до смешного торжественным. — Они нам сказали, что владелец дома находится в Лондоне. Мы замерзли, знаете ли, и уже успели выпить в машине. Поэтому мы слегка там подрались. Парни были злы, девочки подняли визг, а те люди накинулись на нас с палками и собаками. Мы двинули на них машину. И вывели из строя одну из групп. Я не думаю, чтобы там кто-то был ранен… — Он приятно улыбнулся. — Как бы там ни было, мы не стали больше их разглядывать и укатили оттуда. А может, они и правы. Может, это не ее дом? — он рассмеялся, вспоминая, как это происходило: — Мы раньше там разворотили кое-что. Это были славные вечеринки!
Роза-Роза прислушивалась к этому повествованию, сидя между собеседниками. Всем своим видом, вытянутой шеей, каждой линией своего угловатого тела она выражала живейший интерес к рассказу своего кузена.
— Это мой коттедж! — вдруг взорвалась она. — Мой муж дал мне маленькую картинку дома, когда мы были в Италии.
— Фотографию, — пояснил кузен. — На обороте был написан адрес. Вот почему мы отыскали это место. Дом обставлен, но там никто не живет. Вот почему мы его взломали и вошли.
— Ничего глупее вы сделать не могли, если даже не знали, ваш ли это дом, — прокомментировал бородач, который, казалось, старался все время находить какие-то изъяны во всей этой истории.
Роза-Роза негромко фыркнула в его сторону.
— Жирная вонючка! — мило улыбаясь, сказала она. — Это мой дом, потому что в нем полно вещей моего мужа. Все его рисунки там, повсюду. Мой муж был великий художник. И если бы его не убили, мы бы стали очень богатыми. Он мне это сказал в тот день, когда умер. Мы бы поехали в этот коттедж, и он бы там написал четыре таких же картины… как другие.
— Какие другие? — спросил обладатель бакенбард. Роза-Роза пожала плечами.
— Я не знаю. Но он мне так сказал.
Мистер Кэмпион глубоко вздохнул.
— А вы уверены, что там в коттедже рисунки вашего мужа? Что это именно его рисунки? — спросил он осторожно.
— О да, это его рисунки! Их там кучи — вот такие высокие! Два полных больших шкафа!
«Хиронхоэ». Мистер Кэмпион не произносил это название вслух, но оно неизгладимо отпечаталось в его мозгу.