Смерть призрака

Аллингем Марджери

— Есть еще много другого, чего нельзя ему простить, — пробормотал мистер Кэмпион.

Девушка вспыхнула.

— Знаю! Я до последней минуты не могла все свести воедино. Полное объяснение этому жуткому бизнесу всплыло для меня сегодня днем во время потасовки между Максом и Бэлл. И это тоже побудило меня рассказать вам все. Я не представляла, что вы уже знаете. Ведь кое-что произошло еще до того, как Макс вынудил Бэлл осадить его. У него находятся четыре картины, заметьте. И он знает, что его единственный шанс на их реализацию (а это худо-бедно по десять тысяч фунтов за каждую) заключается в их вывозе за границу и в продаже там, пока весь гвалт не уляжется. Это неплохая деловая мотивировка, знаете: переместить их отсюда подальше, поскольку здесь произошел скандал. Все тихо и мирно, но сама-то

идея весьма остроумна, не так ли, дорогой детектив?

Мистер Кэмпион заставил себя успокоиться.

— Вы должны хранить молчание, — твердо сказал он. — Это сейчас главное. Если хоть один вздох отсюда вырвется наружу, мы упустим его или случится еще что-нибудь страшное.

— Можете не сомневаться, — сердито отозвалась Линда.

— А д'Урфи?

Линда выразительно взглянула на корректную фигуру в синем костюме.

— Ему несвойственно болтать попусту, — заявила она. — Он слишком ленив к тому же.

— Не совсем удачно названа причина, — с достоинством возразил д'Урфи. — Просто это не мое дело, вот и все!

— Но вы ведь предпримете что-нибудь, Алберт? — настойчиво спросила Линда. — Вы же не видели лица Макса, когда он уходил от Бэлл сегодня. Я видела. Он выглядел ненормальным.

Но мистер Кэмпион как раз видел Макса, и у него сложилось собственное мнение. Он отправился к инспектору.

Глава 20

Прелестный маленький домик

— Итак, вы подошли к истине, — сказал инспектор.

Он не отводил глаз от огня, который хоть и был ярок, но не мог никак совладать с промозглостью мрачного маленького кабинета.

— Вот и вся история. Мы теперь знаем почти все. Ну и что же мы можем сделать?

Мистер Кэмпион выглядел необычно взволнованным. Инспектор никогда раньше не замечал за ним такого. Он сидел на стуле для посетителей в центре квадрата, образованного тускловатым ковром, на котором лежала его шляпа. Руки он сложил на набалдашнике своей трости.

— Вы не можете этого так оставить, Станислас, — сказал он серьезно. — Угроза, исходящая от этого человека, — некое зловещее зерно, которое может прорасти в любой момент.

Оутс стал теребить свои короткие усы.

— Милый мой друг, вы не должны считать, будто я не заинтересован в этом сам, — сказал он. — Уверяю вас, я очень заинтересован, да и все тут тоже. У нас по этому поводу идет совещание за совещанием. Ваша информация завершает эту прелестную историю. Но я не могу вам обещать немедленных действий, поскольку у меня нет свидетельств конкретных очевидцев, которые вещественно подкрепили бы эти догадки. Мне лично не нужно больших уверений, чем то, что вы мне изложили, и вы сами прекрасно это знаете. Ведь вы в нашем деле не дилетант и тем более не новичок. Поэтому вы должны понять и мою позицию.

Мистер Кэмпион промолчал. В глубине души он понимал, что именно такой ответ его ожидает, но вместе с тем он не мог не осознавать, что дело не терпит отлагательства. И уверенность в этом продолжала в нем расти.

— Было бы очень печально, если бы сейчас разразился скандал вокруг картин Лафкадио, — медленно проговорил он. — Но если бы вскрытие упаковок позволило засадить этого парня под ключ, я искренне отбросил бы колебания!

— Господи Боже, — ворчливо отозвался инспектор, — да это первое, что пришло мне в голову, естественно! И вот почему я так дотошно выспрашивал вас о всех деталях этих новейших открытий. Но, насколько я могу судить, единственным вашим вещественным аргументом является тот набросок фигуры на ватмане позднего образца. Ну и что это может дать? Ровным счетом — ничего. Фастиену нужно лишь признаться в небольшом нарушении, в том, что он позволил Дакру взглянуть на картину Лафкадио. И вся ваша конструкция рухнет. Этого нам недостаточно, Кэмпион. Никто, быть может, не жаждет так его ареста, как я. Меня так и подмывает это сделать. Но стоит нам допустить один-единственный промах, и мы упустим его навсегда. Мы Должны быть исключительно осторожны. Мы должны подождать.

Мистер Кэмпион встал со стула и, подойдя к окну, стал разглядывать двор полицейского управления.

— Я знаю лишь то, что нам надо срочно действовать, — упрямо повторил он.

— Согласен. —

Инспектор подошел и встал рядом с ним. — Не могли бы вы уговорить старую леди куда-нибудь уехать или позволить этому малому исполнить задуманное? Тогда мы бы смогли проследить за ним. Нельзя допустить здесь ни малейшей ошибки. Если он хоть в чем-нибудь нарушит закон, ну, хотя бы при управлении автомобилем, то мы тут же его схватим. А если он предпримет какие-либо серьезные попытки покушения на кого бы то ни было, нас же теперь уже нельзя будет застать врасплох. Вот тут-то мы и сможем его взять! — Он поколебался, затем, хмурясь, добавил: — Если миссис Лафкадио и получит эти четыре упаковки от Фастиена, я сильно подозреваю, что в трех из них будет именно то, что старик сам в них вложил. Но если Фастиен окажется таким дураком, что пошлет ей три поддельные картины и она это установит — я имею в виду настоящую экспертизу, а не частное мнение — то она может возбудить против него дело, хотя я и не понимаю полностью юридических его оснований. Все это надо было бы обсудить с автором. Однако любой вариант в нынешней ситуации таит в себе большие опасности. — Оутс вновь задумался, потом продолжал: — Как я вам уже говорил, когда человек в этом возрасте вдруг совершает убийство, это означает, что шарики в его мозгу закрутились не туда и одному Богу известно, когда они смогут встать на место. Но вы это и сами знаете не хуже меня, именно поэтому и пришли ко мне.

— Да, — медленно подтвердил Кэмпион. — Именно поэтому я и пришел к вам!

Инспектор вернулся к столу, где его карандаш без дела покоился на блокноте, и снова заговорил:

— Давайте все обсудим, — предложил он. — Я думаю, наше единственное направление удара должно лежать через эти картины. Но здесь есть один или два пункта, которые мы еще не прояснили. Один из них таков: почему Фастиен убил Дакра сейчас, а не перед его отбытием в Рим? Мне кажется, тут имел место шантаж со стороны Дакра. И второй пункт: почему и как в этот ряд затесалась миссис Поттер?

— Не думаю, что мы когда-нибудь это узнаем, — произнес мистер Кэмпион. — И не думаю, что это столь уж важно. Полагаю, нам достаточно ясно, что она была с Дакром, когда он делал работу для Макса. Она была при нем прислужницей, моделью и стражем. Я в этом абсолютно уверен. Но убил ли Фастиен ее потому, что она поняла его причастность к смерти Дакра, или потому, что она пригрозила ему раскрытием аферы с картинами — какая разница? Лично я склоняюсь к последнему предположению. — Он поглядел на своего друга с отчаянием. — Я зашел в тупик, Станислас, — сказал он. — Охота за людьми не мое ремесло. Это задача полиции. Я понимаю все ваши затруднения. Если этот малый снова что-нибудь выкинет, вы его, возможно, и схватите. А сейчас вы можете всего лишь следить за ним, пока он не предпримет очередную попытку — удачную или неудачную. Но у меня немного другой подход. Я хочу прекратить все его попытки.

— И все же, сосредоточимся на картинах, — твердо произнес инспектор. — Сосредоточимся на Дакре. Я, собственно, и не переставал об этом думать, но рассказанное вами все прояснило в моей голове. Кстати, насчет той девочки Розини, маленькой итальянки, на которой он женился. Еще в начале расследования я поручил полиции округа Саффрон Хилл не сводить глаз с нее и сообщать мне обо всех более-менее интересных происшествиях, связанных с ее окружением. К этому особых поводов не было, вы сами понимаете. Это была всего лишь часть обычных формальных предосторожностей. И я совсем было позабыл об этом, но сегодня утром меня проинформировали о том, что бывшая миссис Дакр, у которой несколько странный круг приятелей, взяла в привычку вместе с ними укатывать на уик-энды в деревню. В поданном мне отчете говорится, что эти поездки «связаны с недвижимостью, завещанной мисс Дакр ее супругом». — Инспектор, наблюдая реакцию Кэмпиона, продолжал: — До сих пор по поводу этих уик-эндов никаких особых сведений не поступало, но в последнюю поездку там произошла какая-то потасовка, в результате чего вся компания вернулась в Лондон рано утром в воскресенье, и вид у всех был изрядно помятый. Вот пока все, что я узнал. Это, возможно, и не заслуживает внимания, но кое-что заставило меня насторожиться. Разве У Дакра было что завещать? Какая такая «недвижимость»?