Смерть ростовщика
Шрифт:
Услышав такую новость, Кори Ишкамба бежал в «Соединенный банк», сейчас же забирал оттуда свои деньги и переводил их в «Русско-Китайский (Азиатский) банк».
Конечно, это не оставалось тайной для шутников. Кто-нибудь другой снова подходил к Кори Ишкамбе и повторял о «Русско-Китайском банке» то, что его товарищ вчера говорил о «Соединенном».
Кори Ишкамба так же поспешно переводил деньги в третий банк. Благожелатели советовали ему вложить свои капиталы в Государственный банк; уж он-то будет стоять прочно, как сама Российская империя. Но в Государственном банке проценты были меньше, чем в частных, а Кори Ишкамба не мог пойти на убытки.
Но в конце концов
Однако прошло немного времени, и до Кори Ишкамбы стали доходить слухи, что и Государственный банк накануне краха. Каждый раз, когда в газетах появлялось сообщение о поражении царских войск на фронте, шутники и озорники передавали их Кори Ишкамбе, преувеличивая опасность, грозящую банку, и советуя остерегаться и беречь деньги: ведь очень может статься, что Государственный банк лопнет, и тогда – прощай капиталы, «собранные потом и кровью».
Но как мог ростовщик уберечь свои деньги? Если даже банку грозит крах – что он в состоянии предпринять? Из страха перед ворами и грабителями Кори Ишкамба не мог хранить деньги дома или в худжре какого-нибудь караван-сарая. Где было их держать, как не в банке?
Наконец Кори Ишкамба начал понимать, что над ним попросту смеются. Он начал расспрашивать, что пишут в газетах, хотя раньше, как правоверный мусульманин, избегал даже приближаться к тому месту, где их читают. Он недоверчиво слушал тех, кто передавал ему газетные сообщения, и стал просить грамотных людей читать ему вслух, чтобы слышать известия собственными ушами.
Постепенно в газетах стало появляться все больше сообщений, свидетельствовавших о близком крахе. И без шуток озорников они приводили ростовщика в ужас. Он поделился своими страхами с управляющим Государственным банком.
– Если, не дай бог, царь потерпит крах, что тогда мы с вами будем делать? – спросил Кори управляющего.
– Власть царя тверже камня, прочнее гранитной скалы! – утешил тот ростовщика. – Ведь управляют этим государством министры его превосходительства – умнейшие люди мира, поэтому, слава богу, никакой беды не случится. В тюркских и татарских газетах пишут враги государя императора, они распространяют всякие слухи и ложные сообщения. Верные вести можно найти только в русских газетах! – Немного помолчав, он добавил: – Да и не каждой русской газете можно верить. И среди русских газетчиков немало заклятых врагов священной особы государя императора. Не верьте слухам и сообщениям разных газет. Приходите прямо ко мне, я каждый день буду читать вам самые солидные русские газеты, и вы будете получать самые верные сообщения.
После этой беседы Кори Ишкамба стал являться в банк еще до утреннего чаепития. Он шел в кабинет управляющего, и тот громко читал ему вслух первую попавшуюся газету. Но вместо того чтобы переводить прочитанное, он сам сочинял что-нибудь такое, что могло бы понравиться Кори Ишкамбе. Услышав такие «новости», тот говорил:
– Даст бог, никакой беды не случится с государством великого императора, защитником и опорой этого банка, а следовательно, и моим покровителем... Пусть ослепнут враги его величества, пусть отвалятся у них языки, несущие всякие небылицы! – И он шел от управляющего в буфет банка, накладывал в стакан побольше сахару и, заливая его горячим чаем, пил медленно, смакуя. Насладившись чаем, ростовщик выходил на улицу и, заметив около какой-нибудь лавки читающих газету, подходил, узнавал, что в них сообщалось, и потом уверенно опровергал, рассказывая
– Ничего удивительного, если скоро произойдет революция. Люди перестанут тогда исполнять приказы царя и его министров. Поднимут голову бедняки и пойдут грабить богачей. Вам тогда не позавидуешь!
Хотя Кори Ишкамба очень боялся слова «революция», которая в его представлении состояла в одном – в разгроме домов богачей, все же старался сохранить спокойствие.
– Что ж, пускай хоть революция! Что мне до нее? Чего мне бояться? Кто станет грабить мой дом – у меня же там ничего нет!
* * *
Свершилась Февральская революция 1917 года. Русский царь был свергнут. Случилось то, чего так боялся Кори Ишкамба. Его молитвы за «великого императора» не принесли царю ни малейшей пользы. Что царь свергнут, этого теперь не отрицал и сам управляющий банком, однако он все еще успокаивал Кори Ишкамбу.
– Это ничего, что великий император больше не у дел. Все равно во главе государства стоят близкие к нашим банкам люди – крупные торговцы и землевладельцы. Разве они допустят, чтобы пропали деньги наших доброжелателей, таких, как вы? Возможно еще, что вместо государя императора на трон возведут его дядю, великого князя.
Но Кори Ишкамба уже не находил утешения в этих речах – он слышал об ужасных для него событиях, происходивших после свержения царя. До него дошли слухи, что в России подняли голову мужики, что они громят поместья, захватывают землю, жгут дома. Ростовщик боялся, что беспорядки начнутся и в городах, что голодранцы захватят царские банки в Москве и Петербурге, а тогда и Государственный банк в Бухаре лопнет, и пропадут его деньги. Деньги, которые ему дороже жизни!
От этих страшных мыслей ростовщик готов был рыдать. Он плакал и причитал:
– Ох, пришла на мою голову беда! Случилось го, чего я так боялся! Настал мне конец, погиб я!
Сколько ни раздумывал Кори Ишкамба – найти средство спастись от «небесной кары» он не мог, и ничего другого не оставалось ему, как горевать, сожалеть, худеть, «питаясь за счет своего брюха».
Да и что он мог сделать! Не мог же забрать все свои деньги и спрятать их дома или где-нибудь в худжре, – он боялся воров. Вручить свои капиталы эмиру? Так он захватит их и не отдаст! Дать бы кому-нибудь в долг? Да ведь ни один бай не берет! Что же делать?! И Кори Ишкамба решился оставить их в Государственном банке, думая: «Пока не опустится топор, колода отдыхает».
В эти дни Кори Ишкамба стал реже появляться на улице. А когда выходил, старался пробраться переулками и закоулками, чтобы не встретиться с каким-нибудь разносчиком дурных вестей. Он ходил только в банк пить чай, к живущим в его худжрах есть плов да на похороны, чтоб получить кусок материи – йиртиш. Базары и торговые ряды он обходил стороной…
XVIII
Осенью 1917 года Кори Ишкамба услыхал, что к власти пришел некто по имени Большевик. И этот Большевик стал теперь правителем Русского государства. Никогда раньше Кори Ишкамба не слыхивал такого имени. Управляющий банком говорил ему, что царем может стать какой-то князь. Но имя князя, которое он запамятовал, что-то не так звучало, как это чудное Большевик. «Может, это второе имя того же князя? – спрашивал себя Кори Ишкамба. – Во всяком случае, надо выяснить, надо разузнать – кто такой Большевик».