Чтение онлайн

на главную

Жанры

Смерть титана. В.И. Ленин
Шрифт:

Довольно быстро я нашел в Казани один из марксистских кружков, организованных Федосеевым. Но Федосеев был человеком с поразительной интуицией революционера и конспиратора: члены одного кружка не знали членов другого и не знали своего руководителя. Это я тоже запомнил. Мне вообще иногда кажется, что мне стоило бы написать коротенький учебничек по конспирации. Времена, несмотря ни на что, дьявольским образом умудряются повторяться.

Но я несколько отвлекся от темы. Напоминаю. Я пытаюсь добиться от начальства разрешения сдавать экзамены за курс университета экстерном. Про себя усмехаюсь, потому что, как ни странно, попадаю в ситуацию, мне отчасти знакомую. Но здесь надо еще раз перенестись в годы моей гимназической юности.

С некоторым смущением выпускаю этот эпизод в свет,

потому что как журналист чувствую его соблазнительность для создания разных рождественских легенд и драматических сюжетов. Не альтруист я, не альтруист. Но в моей жизни было и такое: безо всяких денег я подготовил для сдачи экзаменов экстерном за курс гимназии — а сложности здесь были в основном с латынью и греческим — некоего учителя начальных классов чувашской школы, естественно, не великоросса, чуваша Огородникова. Три раза в неделю по полтора-два часа. Как всем понятно, в 16 лет у молодого человека есть чем занять свое время. Но у этого парня-чуваша были, как считалось, выдающиеся математические способности, а чтобы их развивать, надо было поступить в университет. В последний надо было обязательно принести аттестат зрелости, который давали в гимназии. Экстернат в гимназии тоже существовал. Что меня толкнуло на такой поступок? Во-первых, конечно, обычная человеческая солидарность, ибо и она, так же как и сентиментальность, мне не чужда. Во-вторых, чуть-чуть насолить нашим замечательно умным великороссам и, конечно, высоко вознесенным в мнении о себе гимназическим учителям.

Но было еще и третье обстоятельство — это невероятный гнет на просвещение и любые проявления общественной жизни. Через десять дней после гибели Саши был распространен знаменитый деляновский — по имени министра — циркуляр о недопущении в среднюю школу «кухаркиных детей». Здесь было бы эффектно связать с этим документом мои занятия с Огородниковым. Но сам документ вышел чуть позже, уже после экзаменов. Я как бы этот циркуляр предвидел. Он рождался на сужении последних либеральных свобод, и против этого надо было протестовать. Самодержавие наступало на интеллигенцию. «Временные» правила о печати предоставляли совещанию четырех министров право закрывать периодические издания. Не понравилось изданьице, сочли щекотливым, собрались вечером за коньячком или преферансом сиятельные министры и — закрыли. Это в 1882 году. На коронации в 1883-м Александр III обратился к делегации волостных старшин: «Слушайтесь ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным и нелепым слухам о переделах земли…» Идеология здесь идет рука об руку с экономикой. В 1884-м закрываются «Отечественные записки», и тогда же вышли правила о церковноприходских школах, подразумевающие начало борьбы со светским образованием. Ну как здесь не начать и маленькую мальчишескую войну за справедливость, когда взрослые, порой и за обеденным столом, довольно свободно комментировали эти прыжки правительства?

Отметить нужно еще одно чисто филологическое обстоятельство: крепко мне в сознание запали эти «кухаркины дети». Несправедливость — это первый путь к самому крепкому виду запоминания, эмоциональному. В своей статье предоктябрьского времени «Удержат ли большевики государственную власть?» я вспомнил об этих «кухаркиных детях» и самой кухарке. Может ли она, пролетарка, управлять государством? Не может. Но вот если ее каждый день учить, если прививать навыки, то справится и с этим в конце концов, у русских людей есть удивительная сметка.

Но опять я отвлекся от довольно драматических поворотов моей судьбы. Ну не хотело правительство, чтобы я стал юристом. Ну чего, скажем, не идет в телеграфисты или земские статистики, куда и гимназического образования вкупе с одним семестром университета ему вполне хватает? Но у мамы была другая точка зрения на мое образование и на то, что мне полезно. И, как всегда, все самое трудное взяла на себя мама.

Если ничего не надо объяснять недоучившемуся студенту, а достаточно рявкнуть «отказать», то уж вдова действительного статского советника, так сказать, генеральша, могла потребовать и от министра некоторых объяснений по поводу судьбы собственного сына. Дворянство в империи — привилегированное сословие. И мама написала прошение министру народного просвещения.

Министр почти в любое время и почти для всех фигура недосягаемая, но мама встретилась со своим старым «знакомым», директором департамента полиции Петром Николаевичем Дурново. Она, наверное, понимала, что и образованием руководит полиция и влияние ее на решение дела исчерпывающее. У этого чиновника мама была два раза по делу Саши, выпрашивая свидания. У матерей, защищающих своих детей, всегда своя аргументация. Занятным было только то, что в разговоре почтенный полицейский вдруг вспомнил, что в семье Ульяновых на попечении мамы есть еще и поднадзорная дочь. «Не семья, а гнездо анархистов, — констатировал главный полицейский и мрачно пошутил: — И вы, госпожа Ульянова, его возглавляете».

Мама нажимала очень основательно. В ее прошении была даже такая дерзкая мысль: «Я тем настойчивее прошу Ваше Превосходительство снять с моего сына так долго уже лежащую на нем кару, что кара эта вообще не позволяет ему найти какое бы то ни было частное занятие, не позволяет, значит, ни к чему приложить своих сил. Такое бесцельное существование без всякого дела не может не оказать самого пагубного нравственного влияния на молодого человека и почти неизбежно должно наталкивать его на мысль о самоубийстве».

На этом, кажется, главный полицейский и сдался, намекнув, что на этот раз прошение на имя министра просвещения может иметь благоприятный ход.

Но дело тем не менее было сделано, ведь доблестное министерство просвещения два с лишним года придерживало меня. Как будут говорить в XX веке спортсмены — поздний старт. Тем не менее никогда не надо отчаиваться. Теперь задача стояла таким образом: что-нибудь из этого прогнившего министерства извлечь полезное. Скажем, разрешение держать экзамены экстерном не в Московском, Киевском или Харьковском, а в Петербургском университете. Здесь могут открыться другие горизонты. Здесь жил Саша. Здесь появится возможность видеться с сестрою Олей, которая уже закончила к этому времени гимназию и учится в Петербурге на Бестужевских курсах. Можно будет отыскать людей, с которыми Саша вместе учился и дружил.

Однако власти не окончательно сдались. Дворянин Ульянов, потирая мысленно руки и предвкушая победу над министром народного просвещения, просит их сиятельство «разрешить сдавать экзамен в испытательной комиссии именно при Императорском С.-Петербургском университете». Не тут-то было, чиновники решают по-другому. «К докладу, — готовят они в недрах канцелярии мнение министра. — Пусть лучше держит в Казани».

Но министр уже раз проиграл. Не боится ли он встречи со статской советницей, о которой, похоже, рассказал ему главный полицейский? Возможно, он уже что-нибудь обещал своему коллеге по департаменту полиции? Поэтому министр, как от надоедливой мухи, отмахивается от суетливого докладчика-канцеляриста: «Объявите просителю, что с настоящей просьбой он должен обратиться к председателю испытательной комиссии». Очень хороший ход для сиятельного министра и очень неплохая позиция для просителя. Практически дело сделано, председатель юридической испытательной комиссии при Петербургском университете прекрасно, думаю, знал, кто у него собирается держать экстерн и чьим этот искатель был братом, но не в духе этой интеллигенции подобострастно прислуживать властям предержащим; где позволяет университетская демократическая процедура, можно и огрызнуться, чтобы потом хотя бы об этом поговорить в салонах.

«Разрешить».

Правда, нужно было предварительно написать сочинение по уголовному праву. Это обязательное условие экстерна. Но для застоявшегося экс-студента, вдобавок ко всему готовящего себя к карьере журналиста и политического писателя, сие дело нехитрое.

До самих экзаменов пришлось съездить в Петербург разведать обстановку, познакомиться с порядками по сдаче экстерна, взять список книг и программы. На Московском вокзале встретила Оля. С вокзала сразу махнули на Васильевский остров. Аничков дворец — здесь Саша и его друзья подстерегали царя. Петропавловская крепость — здесь в Трубецком равелине сорок три дня находился брат. Вытянувшееся перпендикулярно реке здание двенадцати петровских коллегий — университет. Здесь Саша учился.

Поделиться:
Популярные книги

Александр Агренев. Трилогия

Кулаков Алексей Иванович
Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.17
рейтинг книги
Александр Агренев. Трилогия

Последняя Арена 11

Греков Сергей
11. Последняя Арена
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 11

Ты всё ещё моя

Тодорова Елена
4. Под запретом
Любовные романы:
современные любовные романы
7.00
рейтинг книги
Ты всё ещё моя

Лейб-хирург

Дроздов Анатолий Федорович
2. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
7.34
рейтинг книги
Лейб-хирург

Кодекс Охотника. Книга XII

Винокуров Юрий
12. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XII

Хочу тебя любить

Тодорова Елена
Любовные романы:
современные любовные романы
5.67
рейтинг книги
Хочу тебя любить

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР

Шипучка для Сухого

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
8.29
рейтинг книги
Шипучка для Сухого

Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Раздоров Николай
Система Возвышения
Фантастика:
боевая фантастика
4.65
рейтинг книги
Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Жандарм 4

Семин Никита
4. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 4

Деспот

Шагаева Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Деспот

Кодекс Крови. Книга VIII

Борзых М.
8. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VIII

Слово дракона, или Поймать невесту

Гаврилова Анна Сергеевна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.50
рейтинг книги
Слово дракона, или Поймать невесту

Неверный. Свободный роман

Лакс Айрин
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Неверный. Свободный роман