Смертельные испытания
Шрифт:
Он медленно поворачивался вокруг своей оси, встречаясь глазами со всеми в Зале.
— Может ли кто-нибудь сказать, что он был в действительно безнадёжном положении?
Длинная, неловкая тишина была прервана наконец голосом женщины — Арры Грацис.
— Курд прав, — сказала она. Вампиры переместились неловко — они не ожидали, что подобные Арре примкнут к Курде. — Ситуация мальчика была рискованной, но не обязательно фатальной. Он мог бы выжить.
— Я говорю, что Даррен имеет право
Все смотрели на Мику Вер-Лета, ожидая его суждения. Князь размышлял в тишине несколько секунд, затем посмотрел на мистера Джутинга.
— Лартен? Что ты скажешь об этом?
Мистер Джутинг мрачно пожал плечами.
— Верно, что Даррен не был фактически побежден. Но нарушение правил обычно означает наказание. Мои отношения с Дарреном вынуждают меня говорить за него. Увы, я не знаю оснований для милосердия. Безотносительно обстоятельств, он провалил Испытание.
— Лартен! — завизжал Курда. — Ты не знаешь, что говоришь!
— Да, — вздохнул я, — он прав.
Отодвинув Хорката подальше, я остался один перед Микой Вер-Летом.
— Я не думаю, что я убежал бы, — сказал я честно. — Я не хочу умирать, но я не буду просить никакого особого преимущества. Если возможно пройти Испытание снова, то я пройду. В противном случае я не буду протестовать.
Ропот одобрения пробежал по Залу.
Те, кто зло требовал нашей крови за забором, отодвинулись назад и сели, ожидая, что скажет Мика.
— Ты говоришь как истинный вампир, — похвалил меня Князь. — Я не обвиняю тебя в том, что случилось. И при этом я не обвиняю твоего друга — он не один из нас и нельзя ожидать, что он будет действовать, как мы. Не будет никаких мер против Хорката Мулдса — это я сам гарантирую здесь и сейчас.
Некоторые из вампиров впивались взглядом в Хорката, но ни один не поднял голос против него.
— Что до твоей судьбы, — сказал Мика, затем поколебался. — Я должен обсудить её с остальными Князьями и Генералами, перед тем как принять решение. Я не думаю, что твоя жизнь может быть сохранена, но Курда может настаивать на своём предложении — может быть, допустимо пройти Испытание снова. Насколько я знаю, это никогда не разрешалось, но, возможно, есть старый закон, к которому мы можем возвратиться.
— Возвращайся в свою пещеру, — сказал Мика, — пока мы будем совещаться. Тебе сообщат наше решение, как только мы достигнем его.
— Мой совет, — добавил он шёпотом, — помириться с богами, поскольку я боюсь, что ты окажешься перед ними скоро.
Я послушно кивнул Мике Вер-Лету и не поднимал головы, пока он и другие вампиры уходили из Зала.
— Я не позволю тебе погибнуть без борьбы, — пообещал Курда, когда скользил мимо меня. —
Потом он ушел. Как и Вейнис Блейн, мистер Джутинг и остальные. Остались только я и Хоркат с мёртвыми кабанами в яме. Весь вид Хорката кричал, как ему стыдно, когда я повернулся к нему.
— Я не думал… что создам… такую проблему, — сказал он. — Я действовал… прежде, чем успел… подумать.
— Не беспокойся об этом, — сказал я ему. — Я, наверное, сделал бы то же самое на твоём месте. Кроме того, самое худшее, которого они могут сделать — убить меня, а я умер бы так или иначе, если бы ты не прыгнул, чтобы спасти меня.
— Ты… не сердишься? — спросил Хоркат.
— Конечно, нет, — улыбнулся я, и мы пошли к выходу.
Я не сказал Харкату, что предпочёл бы, чтобы он оставил меня на смерть. По крайней мере, с кабаном моя смерть была бы быстра и легка. Теперь мне предстояло долгое, нервное ожидание, которое почти наверняка закончится мучительной прогулкой к Залу Смерти, где я буду поднят над кольями и обрету грязный, болезненный, оскорбляющий конец. Было бы лучше умереть благородно и быстро в яме.
ГЛАВА 17
Мы с Хоркатом лежали в гамаках и ждали. Соседние пещеры были покинуты, как и туннели. Большинство вампиров собрались в Зале Князей или ждали приговора снаружи — вампиры любили интригу почти настолько, насколько они любили бороться, и все стремились слышать новости из первых рук.
— Почему ты прыгнул в яму? — спросил я Хорката через некоторое время, нарушая раздражающую тишину. — Ты мог бы погибнуть, пытаясь меня спасти.
— Честно говоря, — ответил Хоркат смущённо, — я действовал… ради меня самого… а не тебя. Если… ты умрёшь, я не смогу… никогда узнать… кем я был… раньше.
Я засмеялся.
— Только не говори это вампирам. Единственная причина, по которой они легко отпустили тебя — они уважают храбрость и самопожертвование. Если бы они узнали, что ты сделал это, чтобы спасти свою собственную шкуру, невозможно предсказать, что они сделали бы!
— А ты не… возражаешь? — спросил Хоркат.
— Нет, — улыбнулся я.
— Если они решат… убить тебя, ты… позволишь им?
— Я буду не в состоянии остановить их, — ответил я.
— Но пойдёшь ли ты … спокойно?
— Я не уверен, — вздохнул я. — Если бы они взяли меня прямо после драки, я пошел бы без ропота — я был накачан адреналином и не боялся смерти. Теперь, когда я успокоился, я боюсь. Я надеюсь, что я пойду с высоко поднятой головой, но я боюсь, что я буду кричать и просить милосердия.
— Не ты, — сказал Хоркат. — Ты тоже … жёсткий.
— Ты думаешь? — я сухо засмеялся.