Смертельный яд

Сэйерс Дороти Л.

Она круто обернулась, чувствуя как цепенеет от ужаса. За окном никого не было видно. Сунув отмычки в карман своего спортивного жакета, она на цыпочках подкралась к окну и выглянула на улицу. В тусклом свете фонаря трое маленьких мальчишек карабкались на чугунную решетку, которая охраняла священную территорию Бедфорд-роу. Забравшийся выше всех мальчишка увидел ее и начал горячо жестикулировать, указывая вниз. Мисс Мерчисон замахала рукой на них и крикнула:

— Убирайтесь!

Мальчуган прокричал что-то неразборчивое и снова указал вниз. Разобравшись в происходящем, по стуку в окно, жестам и крику мисс Мерчисон заключила, что за ограду улетел бесценный мячик.

Она сурово покачала головой и вернулась к делу.

Но происшедшее напомнило ей о том, что штор на окнах нет и что в ярком электрическом свете ее движения видны всем, кто проходит по улице: она словно стоит на освещенной сцене. У нее не было оснований думать, что мистер Эркерт или мистер Понд окажутся поблизости, но угрызения совести терзали ее. И потом — если мимо здания будет проходить полисмен, то уж он-то и за сто ярдов распознает отмычки. Она снова выглянула в окно. Либо это ее воображение разыгралось, либо и вправду от Хэндкорта медленно движется фигура в темно-синей униформе?

В страхе мисс Мерчисон отскочила от окна: схватив ящичек, она перенесла его в личный кабинет мистера Эркерта.

По крайней мере, здесь ее никто не смог бы увидеть. Если кто-нибудь войдет — даже миссис Ходжс — ее присутствие в кабинете начальника может вызвать удивление, но она успеет услышать шаги и будет готова.

Руки у нее были как лед и дрожали, так что она была не в самой лучшей форме для того, чтобы воспользоваться инструкциями Билла-медвежатника. Она сделала несколько глубоких вдохов. Ей было велено не торопиться. Хорошо — она не будет.

Тщательно выбрав отмычку, мисс Мерчисон засунула ее в замочную скважину. Ей показалось, что она целую вечность безрезультатно скребет внутри — но, наконец, пальцы подсказали ей, что крючок подцепил пружину. Уверенно проталкивая и приподнимая первую отмычку, она ввела в скважину вторую. Рычажок начал двигаться — ив следующую секунду раздался отрывистый щелчок и замок открылся.

В ящичке бумаг оказалось немного. Первый документ представлял собой длинный список ценных бумаг, озаглавленный: «Ценные бумаги, помещенные в банк Ллойда». Дальше лежало несколько копий купчих, оригиналы которых находились в том же банке. Затем на свет вынырнула папка с корреспонденцией. Среди нее оказалось несколько писем самой миссис Рэйберн, причем самое последнее было написано пять лет назад. Кроме них, там оказались письма от арендаторов, банкиров и банковских маклеров, к которым были приложены копии ответов, написанные в конторе и подписанные Норманом Эркертом.

Мисс Мерчисон нетерпеливо перебрала все это. В ящичке не обнаружилось ни завещания, ни его копии, ни даже того сомнительного черновика, который нотариус показывал Вимси. Оставалось только несколько бумаг на дне ящичка. Мисс Мерчисон извлекла их наружу. Первыми двумя оказались доверенности, дававшие Норману Эркерту полное право действовать от имени миссис Рэйберн и управлять всем ее имуществом. Согласно этим бумагам, все имущество поступало в распоряжение Нормана Эркерта на том условии, что он ежегодно будет переводить на ее счет с доходов некую фиксированную сумму на личные расходы. К одной из доверенностей было приложено письмо, которое мисс Мерчисон поспешно пробежала взглядом.

«Дорогой Норман!

Большое тебе спасибо, милый мой мальчик, за поздравление с днем рождения и за красивый шарф. Очень мило с твоей стороны не забывать свою старую тетку.

Мне пришло в голову, что теперь, когда мне уже перевалило

за восемьдесят, настала пора передать мое имущество целиком в твои руки. Твой отец и ты очень хорошо вели мои дела в течение всех этих лет, и ты, конечно же, неукоснительно советовался со мною прежде, чем как-то распорядиться вложением моих денег в ценные бумаги. Но я становлюсь теперь такой старухой, что совершенно потеряла контакт с современной жизнью, и я больше не могу притворяться, будто мое мнение представляет какую-то ценность. Я так устала от жизни, и хотя ты всегда объясняешь все очень понятно, в мои преклонные годы вести деловую переписку мне уже не под силу.

Вот почему я приняла решение поручить тебе управление моим имуществом на всю мою оставшуюся жизнь, так что у тебя будет полное право распоряжаться всем по собственному усмотрению, не советуясь всякий раз со мной. К тому же, пока я на здоровье, слава Богу, не жалуюсь, и голова у меня по-прежнему ясная, однако такое счастливое положение вещей может в любой момент измениться. Меня может разбить паралич, или я могу впасть в детство, или я просто по глупости вложу не туда деньги (как это порой делают выжившие из ума старухи).

Поэтому я прошу тебя составить соответствующий документ и привезти его мне на подпись. Заодно я дам тебе указания относительно моего завещания.

Любящая тебя

Розанна Рэйберн».

— Ура! — воскликнула мисс Мерчисон. — Значит, завещание все-таки существовало! А эта доверенность — она, наверное, тоже играет важную роль.

Поэтому она еще раз перечитала письмо, просмотрела пункты доверенности, обратив внимание на то, что Норман Эркерт был назван единственным поверенным и управляющим и, наконец, постаралась запомнить несколько самых важных и крупных пакетов из списка ценных бумаг. После этого она уложила бумаги в ящичек в том порядке, в котором они там лежали, снова закрыла замок (он сработал идеально), вынесла его в проходную комнату, положила на полку, придавила остальными ящичками и успела усесться обратно за машинку как раз в тот момент, когда миссис Ходжс вернулась в контору.

— А я как раз закончила, миссис Ходжс! — жизнерадостно воскликнула она.

— А я все думала: успеете или не успеете, — отозвалась миссис Ходжс, — а то я что-то не слышала стука машинки.

— Я делала записи от руки, — ответила мисс Мерчисон.

Она скомкала испорченную первую страницу свидетельских показаний и бросила ее в мусорную корзинку вместе с копией, которую начала перепечатывать. Из ящика стола она извлекла правильный вариант первой страницы, приготовленный ею заранее, приложила его к пачке, вложила первый экземпляр с нужным количеством копий в конверт, запечатала его, написала имя адресата — контора Хэнсон и Хэнсон, надела пальто и шляпу и ушла из конторы, вежливо попрощавшись с миссис Ходжс.

Путь до конторы Хэнсонов был недолог, и вскоре мисс Мерчисон уже опускала конверт с документами в почтовый ящик. После чего, напевая что-то себе под нос, она быстрым шагом дошла до автобусной остановки на пересечении Теобальдс-роуд и Грейс Инн-роуд.

— Думаю, что заслужила небольшой обед в Сохо, — сказала себе мисс Мерчисон.

По дороге она поймала себя на том, что снова напевает тот же мотивчик.

— Что это за дурацкая мелодия? — внезапно задала она себе вопрос. Недолгое раздумье подсказало ей, что это было песнопение «Проходя через врата, проходя через врата…».